Сергей Веригин - Предатели или жертвы войны: коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны 1939-1945 гг.

А. Лайне объясняет браки местных жителей Карелии с оккупантами следующим образом: «Безусловно значимым фактором в увеличении количества заключаемых браков стали преимущества, получаемые при вступлении в брак с представителями того или иного народа. Если один из супругов был представителем финноугорского народа или один из супругов, принадлежащий к финноугорскому народу, заключал брак с финном, то "вторая половина" автоматически получала льготы, в частности продовольственные или товарные карточки. Особенно престижным считалось заключение брака с представителями финского народа, ведь это означало получение гражданства Финляндии и, естественно, привилегированного положения в обществе: это был типичный для оккупированной Карелии брак военного времени» [330] Там же. С. 20–21. .

Судя по опубликованным в третьем выпуске сборника «Устная история в Карелии» [331] Устная история в Карелии. Вып. 3. С. 55. воспоминаниям людей, переживших финскую оккупацию, контакты между финскими военными и местными женщинами не были редким явлением, особенно в национальных районах. Однако над. о иметь в виду, что во время войны и сразу после нее подобные контакты воспринимались подавляющим большинством советских граждан крайне негативно, как своего рода предательство. Часто это приводило к трагедиям.

Так, жительница с. Шелтозеро вепсянка Валентина Ефимовна Кемлякова (1927 г. р.) вспоминает: «Даже один случай был — мы были на лесозаготовках уже после того, как война окончилась, и с нами работала одна девушка, которая оказалась в положении от финна. И, в конце концов, родила от финна ребенка, мальчика. Ее забрали потом в тюрьму, восемь лет дали. Она убила ребенка. Родила, задушила и положила на улицу под туалетом. Мы нашли, на суд нас отвезли — не рассказать» [332] Там же. .

Другой житель с. Шелтозеро Владимир Степанович Яршин (1929 г. р.) на вопрос «А девушки от финнов рожали?» ответил: «Ну, это на всю округу, если два, три случая было на моей памяти. И то старались, если могли, как наши пришли, делать аборты, прятали детей. Я вот три случая знаю, пострадали эти девки, аборты были строжайше запрещены» [333] Там же. С. 91. .

В целом анализ проявлений культурного коллаборационизма среди местного финно-угорского населения в период финской оккупации 1941–1944 rr. показывает, что масштаб этого явления был незначительным как в силу небольшого числа самих жителей, так и из-за пассивности большей части населения.

Среди всех направлений коллаборационизма наибольший интерес для исследования представляет военная коллаборация — служба в военных формированиях противника (воинских частях, охранных батальонах, разведке и контрразведке и т. п.).

В 1941–1944 гг. финские власти по инициативе военной разведки и националистов сформировали ряд воинских подразделений по национальному признаку: тюрские, эстонский и др. Для ведения боевых действий на северо-западе СССР финская сторона особое внимание придавала привлечению в свою армию карел и финнов-ингерманландцев, что должно было придать процессу завоевания Восточной Карелии, по мнению финского командования, печать освободительной борьбы финно-угорских народов от власти большевиков.

Как правило, они служили в «Отделении К» (Osasto К) или бригаде Кууссари (Prikaati Kuussari) под командованием подполковника Э. Кууссари, в 4-м разведывательно-диверсионном батальоне (4. erillinen pataljoona), 6-м отдельном батальоне — соплеменников (6. erillinen heimopataljoona). Численность их была различной. Так, в 6-м батальоне служило 2500 финнов-ингерманландцев.

Еще до начала военных действий Финляндии против СССР приказом от 23 июня 1941 г. главнокомандующий финской армией К. Маннергейм объявил о мобилизации проживавших в Финляндии ингерманландцев, олонецких и беломорских карел, а также финнов — участников так называемых племенных войн. Так были сформированы Беломорский (Виэнан) и Олонецкий (Аунуксен) родственные батальоны. Вместе с некоторыми другими подразделениями они вошли в состав Олонецкой оборонительной бригады под командованием подполковника Э. Кууссаари [334] Архив УФСБ РФ по РК. Ф. 35. П/Ф. 20. Оп. 1. Д. 117. Л. 88. .

В составе финских войск Олонецкая оборонительная бригада в августе 1941 г. вела наступление на поросозерском направлении. В начале октября 1941 г. бригаду перевели в уже оккупированный Петрозаводск, при этом Беломорский (Виэнан) батальон под командованием Кууссаари был отделен от бригады и направлен на север через г. Каяни на Ухтинское направление. По прибытии в Петрозаводск Олонецкий и Ингерманландский батальоны бригады под командованием капитана Уулсона были размещены в центральных казармах на ул. Гоголя. Общая численность бригады составляла около 3000 человек [335] Там же. Ф. 6. Д. № 11. Л. 12–15; 226–227. .

В октябре 1942 г. Олонецкая бригада была расформирована и из ее состава выделили батальон, состоявший преимущественно из карел. Его переименовали в 3-й родственный Хеймобатальон (братский батальон). В состав батальона были включены представители местного финно-угорского населения из числа военнопленных [336] Там же. Ф. 35. П/Ф. 20. Оп. 1. Д. 117. Л. 88. . Кроме того, в батальон добровольно вступали граждане родственных финнам национальностей, проживавшие на оккупированной территории Карелии.

По мнению финского командования, 3-й Хеймобатальон должен был воевать за освобождение «соплеменников», вдохновлять жителей Карелии на борьбу против СССР или хотя бы расположить местное население к финской армии. Как отмечает финский исследователь Х. Сеппяля, численность батальона была, по одним данным, 1070 человек, по другим — 1115 человек, из которых 837 бойцов служили в Красной Армии. По советским законам бойцы батальона считались предателями, всех их ждала смертная казнь или длительные сроки заключения [337] Сеппеля Х. Финляндия как оккупант в 1941–1944 годах. С. 120. .

По архивным документам, хранящимся в Архиве Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Республике Карелия, следует, что общая численность батальона составляла 1100–1200 человек. Батальон имел в своем составе три стрелковые роты, каждая численностью около 200 человек, пулеметную и минометную роты, штабную роту, взвод связи и специальную запасную роту численностью до 100 человек [338] Архив УФСФ РФ по РК. Ф. 7. Д. 23. Л. 102. .

Интересные данные о 3-м Хеймобатальоне содержатся в Национальном архиве Республики Карелия (фонд 804 «Военное управление Восточной Карелии»). К сожалению, до последнего времени эти материалы, представленные на финском языке, не исследовались ни российскими, ни финляндскими историками и не введены в научный оборот. Из них, в частности, следует, что добровольцы 3-го Хеймобатальона, бывшие советские граждане финно-угорских национальностей, получали ежемесячную зарплату. Расценки были следующие: помощник командира батальона — 1400 финских марок; помощник командира роты и командир взвода — 1 тыс. марок; зам. командира взвода — 600 марок; рядовой состав — 600 марок [339] НА РК. Ф. 804. Оп. 1. Д. 8. Л. 25. . Приказом министра обороны Финляндии родственникам добровольцев 3-го Хеймобатальона начиная с 1 февраля 1943 г. также выплачивалась ежемесячная зарплата. Эту зарплату получали жены добровольцев и их дети младше 17 лет. Зарплата увеличивалась, если детей было больше одного: на второго ребенка доплачивалось 200 финских марок, на последующих — по 150 марок [340] Там же. .