Иван Оченков - Царь

- Вы ранены?

- Нет, не думаю...

- Ну, то, что вы, милочка, не думаете, совершенно очевидно. Иначе бы не оказались в подобной ситуации.

- Меня освободят! - вспыхнула гордая полячка.

- Всенепременно! - хмыкнул я в ответ. - Но может, пока вас не освободили, вы отправитесь со мной?

Панна Агнешка на мгновение задумалась, но тут в разговор вступил пленивший ее рейтар.

- Не обижай, государь, своего верного холопа, - насуплено пробурчал он, - моя добыча!

- Как зовут? - спросил я у него, нахмурившись.

- Савва Протасов, из жильцов*.

- И сколько же ты хочешь, Савва Протасов, за сию пленницу?

Молодой рейтар еще более насупился, потом вздохнул и набравшись смелости махнул рукой.

- Не продается девка!

- Чего так? - изумился я.

- Эй, Протасов! - Гаркнул на парня подъехавший Вельяминов, - ты говори, да не заговаривайся.

- Прости, господин полковник, и ты государь, не гневайся, - продолжал тот перечить. - Не хочу продавать!

- Эко его разобрало, - едва не засмеялся я, глядя на упорствующего рейтара. - Видать оголодал.

Присутствующие дружно заржали над смущающимся молодым человеком, и лишь у Корнилия был такой вид, как будто он целится.

- Не смейся, надежа государь, - выпалил покрасневший как рак рейтар, - я может, женюсь на ней!

Это неожиданное признание вызвало еще больший взрыв хохота у собравшихся вокруг, и только Михальский сохранял спокойствие.

- Родители-то твои живы еще? - поинтересовался я отсмеявшись.

- Батюшка в ополчении погиб, а матушка жива, слава Богу!

- Ну, вот если, матушка твоя благословит сей союз, то приходи, я перечить не стану. А сейчас, ей богу, прекрасной панне лучше будет под моим покровительством. А теперь говори, сколько хочешь выкупа за нее?

- Коли так, государь, то не надо мне выкупа, - обреченно вздохнул парень, потом помялся и нахлобучил пленнице на голову только что отобранную у нее шапку. - Возьми, простынешь еще.

- Быть посему! - решил я. - Панна Карнковска, позвольте представить вам моего телохранителя пана Михальского. С этой минуты он отвечает за вашу безопасность. Эй, болезные, подсадите боярышню в седло, у нас мало времени!

Девушка, похоже, была несколько напугана матримониальными планами взявшего ее в плен молодого человека и потому, не переча вскочила на подведенную ей кобылку. Я же, глядя на стоящего с потерянным видом парня, вдруг неожиданно для самого себя снял с головы свою шапку и протянул ему.

- Держи, заслужил!

----------------------

Жилец. - Чин в московском государстве.

То что Анисим Пушкарев - человек хозяйственный в Стремянном полку ведали все, а потому никто не удивился его приказу тащить из ляшского лагеря все что только можно унести. Стрельцы, впрочем, ничуть не уступали в этом своему командиру, и споро покидав нажитое непосильным трудом имущество в захваченные возы, запрягли в них трофейных лошадей. Ездовых в импровизированный обоз назначили из числа легко раненных. Одним из таких был чернобородый Семен, едва не зарубленный венгерским пехотинцем в утреннем бою. Впрочем, от его алебарды он ловко увернулся и тут же ответным ударом раскроил своим бердышом череп противника. Обливающийся кровью мадьяр упал, а его убийца тут же запнулся об тело убитого и охромел. И вот теперь, он сидел на козлах и правил парой лошадок, периодически морщась от боли в поврежденной ноге.

- Как нога-то? - поинтересовался поравнявшийся с ним верховой стрелец.

- Болит проклятая мочи нет, - скривился тот в ответ.

- Сказывают, тебя царские лекари смотрели?

- Да что этот басурманин понимать может, - отмахнулся чернобородый. - Дернул за ногу окаянный так, что я свету божьего не чаял увидеть, да велел ногу не тревожить. А как ее не тревожить?

- Все же лучше, чем верхом, - рассудительно заметил его товарищ.

- Скажешь тоже, лучше, да лучше бы они мне винца налили! Я сам видал, как Прохору наливали.

- Не гневи бога Семен, Прошке то весь бок пропороли. Сейчас лежит в беспамятстве, того и гляди богу душу отдаст!

- Вот-вот, ему оно все одно без надобности. - Пробурчал стрелец и с надеждой посмотрел на приятеля. - Слышь, Игнат, ты бы попросил у артельщика?

- Ополоумел? В походе за пьянство и повесить могут!

- Так то здорового, а я хворый.

- А Пушкареву без разницы, какой ты!

- Это верно, - пригорюнился чернобородый. - Ну и ладно, не помру как-нибудь. Чего нового-то слыхать?

- Да чего тут нового, - пожал плечами Игнат, - побили маленько ляхов, да и удираем. Драгуны остались их задержать елико возможно, да потом нас догонят.

- Немецкие драгун или русские?

- Панинские.

- Понятное дело, православных не жалко.

- Тьфу на тебя! Хотя слушай, сказывают, один рейтар из московских жильцов поймал ляха, а тот оказался девкой!

- Иди ты!

- Вот тебе крест.

- И чего?

- Да ничего, ее государь увидал и захотел выкупить, а тот ни в какую! Женюсь мол на ней и все тут!

- А царь чего, неужто зарубил?

- Кого зарубил? - изумился Игнат.

- Как кого, жильца!

- Да господь с тобой, не стал он его рубить.

- Но девку отобрал?

- Зачем отобрал? Она сама с ним поехала, а государь рейтару свою шапку пожаловал.

- Ишь ты, - озадаченно покрутил головой стрелец, а потом, тряхнув головой заявил: - Честь велика, а деньгами лучше!

- Я тоже думаю что лучше деньгами получить, чем на латинянке жениться.

- Ага, особливо после царя.

- Ты о чем это?

- А ты думаешь, она ему для чего занадобилась? Царица не едет, Лизка в Кукуе осталась, беса тешить и не с кем.

- Тьфу ты, прости господи! Ну тебя, Семен, доведешь когда-нибудь до греха.

Между тем, девушка, о которой они говорили, тряслась в седле посреди царских телохранителей. Панна Карнковская после всех приключений чувствовала себя совершенно разбитой и готовой вот-вот упасть. К тому же у бедняжки со вчерашнего вечера не было во рту даже маковой росинки, и она ужасно хотела есть. Но попросить окружавших ее суровых ратников не позволяла гордость, а пленивший ее герцог, казалось, совсем позабыл о бедной Агнешке. "Прежде он был совсем не такой" - невольно подумала она, припомнив взятие Дерпта. Город тогда был захвачен, прислуга в ужасе разбежалась, а Иоганн Альбрехт вдруг сам встал к плите и приготовил завтрак для себя и своих людей, не забыв пригласить к столу своих пленников Карнковских. При этом он шутил, рассказывал занятные истории и вообще был очень мил. Потом он добился, чтобы в Дерптский замок приехала ее тетя, и честное имя Агнешки не пострадало. Боже, были же времена, когда у нее было честное имя! Но почему он тогда отверг ее любовь? Когда войска, наконец, остановились для привала, девушка была на грани обморока. Кое-как соскользнув с седла, она сделала несколько шагов и в изнеможении опустилась на траву. По-прежнему окружавшие ее русские ратники, продолжали смотреть на нее с подозрением, как будто опасались какого-то злого умысла, но у нее уже не было сил обижаться.