Иван Оченков - Царь

- Ваше величество, - подскочил тот, - я конечно готов провести тщательное расследование, но опасаюсь...

- И чего же ты опасаешься?

- Что слова Анисима подтвердятся!

Вид во время этой речи у моего телохранителя был совершенно невозмутимый и только в уголках глаз блестели смешинки. Анисим тоже пытался сохранять спокойствие, и только Никита, до сих пор фыркавший в кулак, не удержался и в голос захохотал. Через секунду к его смеху присоединился и я, а затем заржали и остальные.

- Сволочи вы, а не верноподданные, - заявил я отсмеявшись.

- Напраслину на своих верных слуг возводить изволишь, царь-батюшка - расплылся в улыбке Пушкарев. - Уж мы ночами не спим, только думаем, чем твоему величеству услужить. А уж если сказали что, не подумав, то не гневайся.

- Ладно, - отмахнулся я, - пока нас никто не слышит, можете сколько угодно дурака валять. Я, правда, надеялся, что вы и впрямь чего дельного надумаете...

- А чего тут думать, - отозвался Вельяминов, - Корнилий вот предложил ее отпустить, дескать, пусть королевичу стыдно будет перед всем своим воинством. Так я думаю, что лучше и не придумать.

- Хм, а мысль-то недурна. Кстати мне ее папаша до сих пор выкуп должен, за то, что я их из Дерпта отпустил. Но, вообще есть идея получше. Скажи, мне милый друг, а что тот шляхтич сопливый, что ты в Можайск притащил, правда, влюблен в Агнешку?

- Правда, государь. По крайней мере, со службы его выгнали именно за это.

- Любопытно. Я бы даже сказал, очень любопытно!

- Что любопытного-то, - удивился Никита, - или задумал чего?

- Да так, есть кое-какие мысли...

----------------------

*Коханка. - Любовница (польск.)

***

Говорят, что самой большой драгоценностью в короне герцогов Мекленбурга является город Росток. И с этим трудно не согласится, богатый торговый город приносил своим владельцам более трети всех доходов. Хотя его жители много раз пытались добиться для себя статуса вольного имперского города, Никлотичи прочно держали в руках все нити управления и не собирались упускать их впредь. И пусть нынешний герцог продолжает пропадать в далекой и дикой Московии, в которой стал царем и даже, по слухам, сменил веру. Но его жена - герцогиня Катарина и тетка - герцогиня София, все так же крепко правят своими амтами* включая, самый богатый из них - Росток.

Обо всех этих делах любят поговорить за кружкой доброго пива завсегдатаи трактира дядюшки Пауля. Правда, самого дядюшки Пауля давно нет в живых, но люди привыкли так его называть, так не отвыкать же им? Трактиром теперь владеет почтенная вдова по имени Анна Гротте. Злые языки говорили, что ее покойный муж был капитаном черных рейтар, а сама она маркитанткой в их обозе, но так это или нет, никто доподлинно не знал. Знали лишь, что женщина она была хваткая и денежки у нее водились. Поселившись в Ростоке, фрау Анна выкупила у беспутного сына дядюшки Пауля его заведение и рьяно принялась за ведение хозяйства. Многие поначалу скептически отнеслись к новой хозяйке, но вскоре убедились, что дама она весьма опытная и хватка у нее железная. В трактире, не в пример прежним временам всегда было чисто, а пиво свежим. Шантрапу совсем было облюбовавшую его, вдова быстро отвадила, и теперь у нее нередко останавливались богатые иностранцы, а местные посетители были как на подбор весьма почтенные и добропорядочные господа.

- Добрый вечер, господин Мильх, - радушно поприветствовала она очередного посетителя.

- Мое почтение, фрау Анна, - поклонился ей в ответ цеховой мастер, - я слышал у вас свежее пиво?

- Конечно свежее, - улыбнулась хозяйка, - ведь вы сами поставляете его мне.

- Это верно, фрау Анна, но отчего-то у вас оно становится особенно вкусным.

- Вы неисправимый льстец, господин Мильх.

- Нисколько, фрау Анна, нисколько. Позволено ли мне будет спросить о здоровье вашей дочери?

- Спасибо, господин Мильх, с малышкой все благополучно.

- Так вы будете в воскресенье в церкви?

- Разумеется, вы же знаете, я никогда не пропускаю воскресную службу.

Проводив посетителя к столу, и распорядившись, чтобы ему подали кружку прохладного пива с высокой шапкой белоснежной пены, хозяйка обернулась к новому посетителю. Им оказался закутанный в плащ молодой человек, довольно приятной наружности, с усталым и запыленным лицом.

- У вас есть комната? - глухим голосом поинтересовался он.

- Да господин офицер.

- С чего вы взяли, что я офицер?

- А разве я ошиблась?

- Нет, но... впрочем, это не важно.

- На какой срок вам нужна комната?

- Дня на три, возможно на неделю.

- Прекрасно, пойдемте, я покажу вам ее. У вас есть багаж, господин офицер?

- Да, он в карете, фрау...?

- Гротте, господин офицер. Если комната вам понравится, я прикажу поднять ваши вещи наверх.

- Гротте?

- Именно так, а что?

- Нет, ничего, просто я знал одного Гротте.

- Верно военного, как и вы?

- Да, он был капитаном мушкетеров.

- Понятно, но мой покойный муж был, как и вы рейтаром.

- Но, ради всего святого, как вы узнали?

Пока они так беседовали, хозяйка провела молодого человека на второй этаж и отворила дверь в небольшую, но опрятную комнатку.

- Вот извольте, стены здесь толстые, так что другие постояльцы не будут вам мешать. Белье свежее, обедать вы можете в общем зале или, если угодно, вам подадут сюда. Вас устроит?

- Да, более чем.

- Как прикажете к вам обращаться?

- Болеслав фон ... просто Болеслав.

- Как прикажете, господин лейтенант. Что-нибудь еще?

- Черт меня подери, такое впечатление, что вы видите меня насквозь!

- Это моя профессия, господин Болеслав, - улыбнулась одними губами Анна и вышла вон.

Молодой человек рывком снял плащ и бросил его на кровать. Потом отстегнул шпагу и вытащил из-за пояса пистолет. Критически осмотрев свой наряд, Болик усмехнулся. "Стоило отдавать дюжину талеров за него, если всякий встречный и поперечный видит во мне рейтара", - подумал он, - "впрочем, если ее муж был рейтаром, значит она маркитантка, а они нашего брата видят насквозь". Снаружи раздался шум, и постоялец едва успел убрать свой пистолет за спину. Распахнулась дверь и в комнату вошел слуга с натугой тащивший дорожный сундук. С грохотом поставив его в угол, он поклонился и тут же вышел прочь, уступив место довольно миловидной служанке.

- Кажется, у вашей милости нет слуги? - Кокетливо улыбаясь, спросила она. - Не прикажите ли почистить вашу одежду?

- Да, пожалуй, мой камзол и плащ изрядно запылились.

- Тогда дайте мне ее, и завтра ваш наряд будет блестеть.

- Хорошо. Скажи мне... как тебя зовут?

- Кетхен, господин.

- Скажи мне Кетхен, давно ли ты здесь служишь?

- С тех самых пор, как фрау Анна купила этот трактир.

- А фрау Анна местная?

- Нет, что вы. Она переехала сюда совсем недавно.