Вольфганг Руге - Как Гитлер пришел в власти: Германский фашизм и монополии

Между тем эта не только комичная, но и лишенная всякого здравого смысла догма привела в Германии в движение миллионы людей и тем самым обрела большую историческую действенность. Не в последнюю очередь именно она помогла фашистской руководящей верхушке давать крупному капиталу все новые доказательства своей способности держать в узде перехлестывавших в псевдо-социалистических фантазиях рядовых функционеров и членов НСДАП, не подрывая при этом массовой базы нацистского движения.

Благоприятный случай доказать это представился незадолго до начала кампании по выборам в рейхстаг, когда давно назревавшее соперничество внутри фашистской руководящей клики выплеснулось наружу. В апреле 1930 г. партийная верхушка НСДАП грубо вмешалась в изобиловавшую интригами конкурентную борьбу между издательством братьев Штрассер и геббельсовским «Ангри-фом». Дело в том, что штрассеровское издательство, специфической чертой которого являлась спекуляция на псевдосоциалистической фразеологии, не столь безудержно раболепствовало перед Гитлером, как газета «Ангриф», да к тому же соперничало с официозным мюнхенским издательством НСДАП.

Отто Штрассер (и не только он) в дальнейшем пытался изобразить эту борьбу за власть внутри НСДАП как борьбу якобы «революционной», т. е. придерживавшейся на словах «социалистических» лозунгов, части нацистов против «превратившейся в министерскую бюрократию» партийной верхушки, группировавшейся вокруг Гитлера. Штрассер-младший сообщает в мемуарах, что он к его брат Грегор 21 и 22 мая были вызваны Гитлером в берлинский отель «Сан-Суси» и там в присутствии Аманна и Гесса получили от «фюрера» нагоняй за их, пусть и чисто показные, нападки на монополистов и требования осуществления в будущем мер по существу государственно-монополистического характера. К их высказываниям Гитлер отнесся с презрением и насмешкой. На прямой вопрос, останутся ли, к примеру, предприятия Круппа после взятия власти фашистами в частной собственности, Гитлер в ярости выкрикнул: «Ясное дело, да! Я не настолько спятил с ума, чтобы погубить германскую крупную промышленность!» 25

Так это было или иначе, несомненным и решающим является одно: разногласия между братьями Штрассер и Гитлером рассматривались тогда как политическая борьба двух направлений в германском фашизме. На стороне Гитлера было преимущество его раздутого культа, которого не имелось у его соперников и который они не могли себе быстро создать. Привлечь же на свою сторону классово сознательных рабочих, на что рассчитывал фашистский лагерь Отто III трассера, не удалось, поскольку они не видели существенной разницы между обеими разновидностями нацизма. Оказавшись без последователей, Отто Штрассер сразу потерял свое значение для тех крупных промышленников, которые ранее оказывали ему финансовую поддержку, поскольку они вовсе не желали поощрять какие-либо «социалистические» тенденции в НСДАП, а преследовали собственные конкурентные цели.

После словесной перепалки в отеле «Сан-Суси» Гитлер и Отто Штрассер расстались врагами, и последний стал лихорадочно создавать внутрипартийную оппозицию, чтобы противостоять «фюреру». Он рассчитывал на недовольных «партайгеноссен» с их путаными «социалистическими» взглядами, на не имеющих постоянных занятий членов «боевых групп», недовольных помпезной личной жизнью Гитлера (как раз стало известно, что он купил себе новый «мерседес» за 20 тыс. марок), на среднее звено командиров СА, которые тоже хотели оказаться в списках для выборов в рейхстаг (а значит, получать деньги на представительство и бесплатный проезд в вагонах 1-го класса) и которых обходили более высокопоставленные «штатские» функционеры, а также на прочие разнородные группы.

Гитлер же бросил на весы весь свой авторитет главы партийного аппарата. Он провозгласил «беспощадную чистку» НСДАП от всех, как он выразился в директиве Геббельсу, безродных литераторов, хаотически мыслящих «леваков», глупцов-доктринеров, политических бродяг и профессиональных пораженцев, не желающих подчиняться дисциплине. Отто Штрассер потерпел сокрушительное поражение. Ему пришлось выйти из партии. Как и следовало ожидать, созданное им в начале июля 1930 г. «Боевое содружество революционных национал-социалистов» (позже оно стало импозантно называться «Черным фронтом») так и осталось незначительным явлением на периферии политической сцены.

Подавляющая победа нацистского главаря над своим дотоле считавшимся наиболее влиятельным, располагавшим печатными органами, но чересчур много болтавшим о «социализме» сообщником, который теперь выбыл из игры, была щедро вознаграждена закулисными покровителями фашизма. Красноречивый факт: почти в тот же день, когда Отто Штрассер расстался с НСДАП, ее руководство на деньги, частично полученные от Тиссена или благодаря его содействию, купило дворец в центре Мюнхена и начало перестраивать его для своей штаб-квартиры, ставшей известной как «Коричневый дом». Через несколько недель, когда избирательная кампания была уже в разгаре, кредиторы нацистской партии раскошеливались еще щедрее. На их деньги все германские города и десятки тысяч деревень были заполнены листовками, плакатами, нацистской символикой, повсюду проводились многолюдные сборища, а вся армия фашистских головорезов инсценировала народное «ликование» или шантажировала избирателей.

После своих шумных вербовочно-агитационных кампаний фашисты рассчитывали на значительное увеличение числа голосов, поданных за них. Но достигнутое ими в день выборов превзошло все ожидания. 14 сентября 1930 г. за НСДАП проголосовало более 6,4 млн. всех имевших право голоса, и таким образом она получила по сравнению с последними выборами в рейхстаг (1928 г.) беспримерный прирост: более 690 %! Вместо выдвинутых ею 100 кандидатов она смогла провести в рейхстаг 107 своих депутатов.

Результаты выборов, давших нацистам такой внушительный успех, изменили весь политический климат в Германии. Их последствия затронули как базис, руководство и покровителей нацистского движения, так и правительственную политику и тактические концепции всех остальных буржуазных партий, а также коренные вопросы социал-демократической ориентации. Эти результаты заставили КПГ с еще большей целеустремленностью повести антифашистскую борьбу.

К прежним компонентам фашистского ослепления народа — демагогии и террору — теперь прибавился новый — подкуп успехом. Отныне он стал третьим краеугольным камнем воздействия нацистов на психологию масс. Люди, голосовавшие за них, почувствовали себя причастными к какому-то еще небывало удачному делу, которому благоприятствует провидение, а оно само благоприятствует своим приверженцам. Стремление принадлежать к числу баловней судьбы, питаемое легко усваиваемыми массами фразами о «сверхчеловеках» и «ублюдках», толкало в объятия фашизма теснимых кризисом (а после 1933 г. и опьяненных властью) сторонников. Их мало заботили конкретные пункты программы и лозунги НСДАП — куда больше они уповали на то, что ни с кем и ни с чем не сравнимый «фюрер» и его движение избавят их от всех бед и трудностей.