Вольфганг Руге - Как Гитлер пришел в власти: Германский фашизм и монополии

Перед антифашистскими силами стояла задача использовать растущий кризис нацистской партии и обострение противоречий в реакционном лагере, чтобы привести массы в состояние боевой готовности против участия фашистов в правительстве, расширить зачатки единства действий рабочего класса и заставить нацизм перейти к обороне. Хотя руководство Коммунистической партии, естественно, не знало подробно о тайных беседах Гитлера со Шлейхером и о переговорах между НСДАП и Центром, оно правильно оценило эту закулисную игру. 22 августа ЦК КПГ разослал всем окружным комитетам циркулярное письмо |2, озаглавленное: «Накануне нацистской коалиции во всем рейхе? Немедленно подготовить забастовки протеста и массовые демонстрации!» Шлейхер, Папен и желаемый партией Центра правительственный союз с фашистами были охарактеризованы в письме как опаснейшая угроза жизненным основам народа и революционным рабочим организациям. «Политические требования, — говорилось в этом документе, — таковы: долой нацистское коалиционное правительство! Покончить с фашистской диктатурой! Распустить СА, закрыть нацистские казармы! Политические лозунги таковы: ни одного пфеннига сокращения заработной платы! Защита тарифных ставок!

Никакой трудовой повинности, никакого принудительного труда! Отмена всех чрезвычайных распоряжений!»

Выдвигая все эти требования, коммунисты ориентировались на сочетание антифашистской борьбы с отпором наступлению предпринимателей и правительства в социальной области. По их инициативе с начала сентября стала расти волна забастовок против отданных правительством Папена чрезвычайных распоряжений насчет так называемого оживления экономики и подрыва законодательства о тарифах, при помощи которых придавалась видимость законности всякого рода сокращениям заработной платы. Начала вырисовываться такая ситуация, в которой предприниматели оказывались уже не в состоянии осуществить на деле санкционированные правительством меры по ликвидации тарифного права и отстранению профсоюзов на предприятиях. Частичные успехи в этих боях позволяли рабочим все больше осознавать силу своего класса и необходимость в едином строю бросить ее против затмевающей все остальное опасности фашизма и готового идти на сотрудничество с ним правительства.

Ведшиеся под знаком Антифашистской акции со все большим успехом оборонительные бои против нацистского уличного террора укрепляли возникавшее во многих местах на локальном уровне пролетарское единство действий. В комитетах единства и в отрядах красной массовой самозащиты росло убеждение: самое насущное веление времени — отбросить в сторону все, что разделяет братьев по классу — коммунистов и социал-демократов, и сконцентрировать все без остатка силы на борьбе против фашизма. Действуя в этом духе, коммунисты неустанно подчеркивали: всех социал-демократов, готовых оказать отпор нацизму, они считают своими равноправными товарищами и готовы сами без всяких оговорок вместе со всеми антифашистски настроенными трудящимися бороться против гитлеризма.

Это подчеркивалось во многих документах Антифашистской акции. Так, в одной листовке Общегерманского комитета Антифашистской акции, содержавшей директивы для самообороны, о защите рабочих и охране рабочих организаций и их собственности от фашистских нападений, говорилось: «Ни в коем случае нельзя делать никакой разницы между собственностью, принадлежащей коммунистам, социал-демократам, РПО (революционной профсоюзной оппозиции. — В. Р.) или свободным профсоюзам.

Здесь следует придерживаться принципа, выдвинутого товарищем Эрнстом Тельманом: коммунисты борются вместе с социал-демократическими рабочими, рейхсбан-неровцами и христианскими рабочими в рамках Антифашистской акции против нацизма — всегда, а вместе с фашистами против СДПГ или рейхсбаннеровцев — никогда!» 13

Насчет комитетов единства отмечалось: «Они должны при всех обстоятельствах охватывать все слои независимо от того, состоят ли те в политических и профсоюзных организациях или нет, независимо от их религиозных или атеистических убеждений. Существует лишь одно предварительное условие — серьезное желание активно бороться против фашизма в любой его форме, а особенно против нацистов /» 14

Но, как и прежде, самым большим препятствием на пути антифашистского единства действий оставался антикоммунизм правых социал-демократических лидеров. Вместо того чтобы видеть главную задачу в организации борьбы против угрозы гитлеровской диктатуры, правления СДПГ и свободных профсоюзов пытались изобразить себя поборниками интересов трудящихся. Они делали это при помощи иллюзорной и никоим образом не отвечавшей актуальным задачам Социалистической акции. То была широко разрекламированная кампания с целью парламентским путем добиться такой «перестройки экономики», которая фактически не содержала бы ни грана социализма и вела бы к усиленному развитию государственного капитализма. При сложившемся в рейхстаге соотношении сил она не имела никаких шансов на осуществление.

Единственным результатом этой кампании явилось то, что члены реформистских организаций были мобилизованы на бессмысленное и бесперспективное дело, которое вовлекало их в один фронт не с коммунистами, а против коммунистов, т. е. к еще более глубокому расколу рабочего движения и его ослаблению в борьбе против фашизма.

Примечательно, что писал предназначенный лишь для руководящих кругов предпринимателей политический бюллетень «Дойче фюрербрифе» о роли социал-демократии в буржуазном государственном механизме в связи с развернутой СДПГ так называемой Социалистической акцией 15. В одной из его сентябрьских статей говорилось: «Распоряжающаяся хозяйством буржуазия (а точнее, монополистическая буржуазия, — В. Р.) для сохранения своего господства нуждается в союзе с теми сдоями, которые хотя в социальном отношении и не принадлежат к ней, но могут оказать ей незаменимую услугу, помогая ей закрепить свое господство в народе».

Этот союз, констатировал бюллетень, установлен после 1918 г. при помощи социал-демократического руководства и профсоюзной бюрократии, которые совместно, путем «перечеканки революции в социальную политику… с руками и ногами приковали идущую за ними часть рабочего класса к буржуазному государству». Это, по мнению бюллетеня, в принципе могло сохраняться лишь до тех пор, «пока, во-первых, оставалась бы хоть малейшая часть (социально-политических, — В. Р.) завоеваний (трудящихся, — В. Р.) и, во-вторых, рабочий класс шел бы за своим (социал-демократическим. — В. Р.) руководством».