Владимир Антонович - Очерк истории Великого княжества Литовского до смерти великого князя Ольгерда

О внутренней деятельности Гедымина и о влиянии его на устройство и распорядок Великого княжества Литовского до нас дошли весьма скудные сведения. Кроме черт, упомянутых выше: усовершенствования военного дела, постройки крепостей, старания привлечь западных колонистов в Литву, мы можем отметить еще два выдающихся, по указаниям источников, факта, свидетельствующих о прогрессивном развитии в данное время форм внутреннего быта Великого княжества Литовского: это — возникновение первых значительных городов и мирное распространение христианства, пользовавшегося полной веротерпимостью со стороны великого князя.

Об основании городов до нас дошли предания в виде поздних легендарных рассказов; по словам этих преданий, Гедымин основал город в Троках, неприступное местоположение которых на острове, среди озера, обратило на себя его внимание, и вслед за тем построил другой город — Вильно, будущую столицу Великого княжества Литовского. Гедымин поочередно основывал свою резиденцию в обоих городах, обвел их укреплениями, построил замки, покровительствовал росту их населения, и, сделав их центром управления обширным уже тогда Литовским государством, придал им значение первенствующих городов.

В конце его княжения столица окончательно утвердилась в Вильне, благодаря важному для литовцев значению, которым пользовался этот город, ставший в начале XIV столетия религиозным центром всего литовского племени. Центральное святилище литовских богов, называемое Ромове, место жительства верховного жреца Криве-Кривейте, находилось первоначально в прусской области Надравии; после покорения этой области крестоносцами, Криве-Кривейте переселился на правый берег Немана, и Ромове перенесено было на устье р. Дубиссы в Неман; но и это новое святилище подверглось вскоре нападениям крестоносцев, и в 1294 году было разрушено Pагнитским комтуром Людвиком фон Либенцель. Тогда Ромове было перенесено в более безопасное и удаленное от крестоносцев место, лежавшее почти на границе литовских и русских земель, входивших в состав Великого княжества. При устье речки Вильны (Волна) в реку Нерию или Нергис (впоследствии Вилия) на холме Свентирога находилось издревле уважаемое литовцами святилище, на котором горел неугасаемый огонь из дубовых ветвей и где сожигали знатных покойников. Святилище это было основано, по словам народного предания, древним местным благочестивым князем — Свентирогом [47]. Сюда бежал Криве-Кривейте с коллегией окружавших его жрецов после разрушения принеманского Ромове, и с его поселением Свентирогово святилище приобрело значение религиозного племенного центра. Это обстоятельство и побудило, вероятно, Гедымина основать город около святилища и перенести туда столицу из новооснованных им Трок. Во всяком случае, из слов легенды видно, что основание Вильны к переход великого князя на жительство в этот город случились после переговоров Гедымина с первосвященником Лиздейком и вследствие предсказаний, будто бы провозвещенных последним.

Придавая, таким образом, народному литовскому культу значение государственной религии, Гедымин тем не менее относился с полной веротерпимостью к христианам всех исповеданий, жившим в пределах его княжества; мы не только не встречаем, даже в летописях, составленных крестоносцами, намеков о каком бы то ни было стеснении христиан, но, напротив того, в грамотах Гедымина и в переговорах с бывшими у него послами он ясно высказывает свое стремление не только не стеснять христиан, но даже оказывать им возможное покровительство. Из отчета посольства, ездившего в Вильно з 1324 году, мы знаем, что в этом городе существовали две католические церкви и при них монастыри: доминиканский и миноритский; третий монастырь, также миноритский, находился в прежней столице великих князей — в Hовогродке-Литовском. Католические монахи пользовались почетом при дворе великого князя и призывались для участия в его совете. Отношения Гедымина к православной церкви носили также характер терпимости: во всех русских областях, принадлежавших княжеству Литовскому, православие пользовалось совершенной свободой и церковь управлялась Полоцким владыкою, который свободно сносился с митрополитом и принимал участие в поместных соборах русского духовенства [48]. Поселившееся в Вильне русское население имело свою церковь, во имя св. Николая, построенную, по преданию, еще при жизни Гедымина. Наконец, дружелюбное отношение великого князя к православию выразилось в быту его собственного семейства: почти все сыновья Гедымина женаты были на русских княжнах, а один из них — Глеб-Наримунт принял св. крещение по православному обряду еще при жизни отца.

В 1341 году, по свидетельству русских летописей, Гедымин погиб при осаде одной из крепостей, воздвигнутых крестоносцами, сраженный выстрелом из огнестрельного оружия, в первый раз примененного крестоносцами к военному делу [49]. Семь сыновей Гедымина распределили между собой, в качестве уделов, земли Великого княжества Литовского.

Гедымин оставил многочисленное семейство: летописи сохранили имена семи его сыновей и сведения о пяти его дочерях. Преследуя постоянно политические цели, направленные к укреплению и расширению своего государства, Гедымин подчинил этим целям свои семейные отношения: из дошедших до нас сведений о брачных связях его детей видно, что все эти связи были заключены по указаниям политического, по большей части верного, расчета. Выдавая замуж дочерей и женя сыновей, Гедымин имел постоянно в виду или укрепление посредством брака необходимого для Литвы союза, или надежду на приобретение прав по наследству на ту или другую область, порубежную с его государством.

Из пяти дочерей Гедымина одна, как уже было указано, была замужем за Давидом, гродненским старостой; брак этот вводил в круг великокняжеской семьи самого выдающегося представителя русской народности в Великом княжестве Литовском и, таким образом, скреплял необходимое единение двух национальных начал, входивших в состав этого государства. Брак другой дочери Гедымина, Альдоньг (в крещении Анны) упрочил весьма важный для Литвы союз с Польшей, посредством которого Великое княжество приобрело прочную опору в борьбе с крестоносцами. Третья дочь Гедымина, имя которой не сохранилось в источниках, выдана была в замужество в 1331 году за Болеслава Тройденовича, мазовецкого князя из Черской линии [50]. Кроме союза с соседней Мазовией, весьма важного для Литвы, так как страна эта лежала в углу между владениями литовскими и землями Тевтонского ордена, брак этот имел еще другое, более важное, хотя и отдаленное значение; в то время в Галиче княжил последний представитель старшей линии рода Даниила Романовича, князь Юрий II Андреевич. Князь этот не имел потомства и, после его смерти, право на Галицкое и Владимирское княжения могли заявить потомки Даниила по женской линии; это право могли предъявить две княжны Даниилова рода: двоюродная сестра Юрия II, дочь князя Льва Юрьевича луцкого, и родная сестра Юрия II — Мария Андреевна; первая из них была замужем за Любартом Гедыминовичем и, таким образом, передавала свои права литовскому княжескому роду, вторая была жена князя Черского — Тройдена Болеславовича [51]; единственный ее наследник и был Болеслав Тройденович, родство с которым, в случае его безпотомной смерти, скрепляло права на галицкое наследство, приобретенные уже отчасти браком Любарта.