Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

Упоминавшийся ранее как причастный к подготовке операции по захвату генерала Миллера видный советский военный разведчик, перешедший в 30-е годы на службу в ИНО и возглавлявший ее нелегальную резидентуру в Западной Европе, капитан госбезопасности В.Г. Кривицкий (настоящая фамилия — С.Г. Гинзберг), получив осенью 1937 года приказ вернуться в СССР и опасаясь ареста, попросил политического убежища во Франции. Его решение было воспринято в Москве как измена, и во Францию для его ликвидации была направлена оперативная группа.

К этому времени в НКВД был накоплен большой опыт ликвидации невозвращенцев, и Кривицкий был обречен. Но его спасло в это время два обстоятельства. Во-первых, французское правительство предоставило ему вооруженную охрану, а во-вторых, в МИД этой страны был вызван поверенный в делах СССР Е.В. Гиршфельдт, которому было заявлено, что французская общественность возмущена похищением генерала Миллера и, если аналогичные действия (похищения или убийства) на территории Франции повторятся, то она порвет дипломатические отношения с СССР. Тем не менее, как утверждал Кривицкий, подобные попытки все-таки были предприняты во Франции, а затем в США, куда он перебрался.

За рубежом Кривицкий опубликовал ряд антисталинских статей, а затем разоблачительную книгу под названием «Я был агентом Сталина». Будучи приглашен в Великобританию в 1940 году в связи с расследованиями деятельности советских и немецких спецслужб здесь, он в ходе бесед с офицером разведки МИ–5 Дж. Арчер назвал имена большой группы работавших здесь агентов. При этом в существующей по этой теме литературе звучат разные цифры: по одним данным, около ста советских разведчиков, по другим — тридцать советских, а остальные немецкие агенты. Вместе с тем указывается на то, что он не выдал главных советских агентов, членов так называемой «кембриджской пятерки», хотя в ряде случаев и высказывается сомнение в том, знал ли он их или, по крайней мере, всех. Так или иначе, с именем Кривицкого обычно связывают крупнейший провал советской агентурно-разведывательной сети в Великобритании и один из крупнейших в Западной Европе в предвоенные годы. Жизнь Кривицкого оборвалась в Вашингтоне (США) в феврале 1941 года. По одной версии, причиной смерти стало самоубийство, по другим данным, он был убит сотрудниками советских спецслужб, и даже называют имена возможных исполнителей — голландцев Г. Брусса и М.И. Веркер {847} .

Жизненный финал еще одного главного героя, генерала Н.В. Скоблина вызывал в то время, продолжает вызывать и сегодня, много вопросов, и нет недостатка в версиях. В эмигрантской печати в последующие месяцы после исчезновения генерала Скоблина утверждалось, например, что он добрался до СССР, был обласкан Сталиным и служит в ГПУ то ли в Ленинграде, то ли на Дальнем Востоке. Сообщалось, что якобы в Хабаровске на него было совершено покушение группой офицеров, мстивших то ли за Тухачевского, то ли за Кутепова. Согласно другой версии утверждалось, что он, являясь секретным сотрудником заграничного ГПУ в Коминтерне, находится на Дальнем Востоке — в Китае и Монголии. Вместе с тем в эмиграции распространялись и сведения иного характера: Скоблин бежал в Испанию и находится там, либо же сообщалось, например, что в Валенсии его убили чекисты, или же он сам покончил с собой, не дожидаясь расправы {848} .

Газета «Последние Новости» 6 ноября 1937 года в материалах под рубрикой «Исчезновение генерала Миллера» поместила подборку версий в разделе под названием «Скоблин жив?». У следствия есть основания полагать, что Скоблин жив, писала эта газета, и успел уехать из Франции. Слухам о том, что его убили на следующий день и труп, как утверждал один «свидетель», бросили в Сену, возле острова Пюто, в осведомительных кругах не верят. Высказывалось предположение, что Скоблин мог улететь в Бельгию, а оттуда уехать в балтийские или скандинавские страны. Но, добавляла указанная газета, есть указания, которые делают южный (испанский) след более вероятным.

Согласно распространенному в современных российских источниках мнению, генерала Скоблина после похищения генерала Миллера предполагалось доставить в республиканскую Испанию, а оттуда в Москву. Л.М. Млечин, например, придерживавшийся этой версии, утверждал, что бывшему генералу был подготовлен в Москве новый паспорт и выслан в Мадрид, но он ему не пригодился. Этот же автор указывал на то, что непосредственной переброской Скоблина из Франции занимался сотрудник ИНО под псевдонимом «Андрей» {849} . Есть сведения, что выводом Скоблина в Испанию занимался руководитель операции по похищению Миллера Шпигельглаз.

По другой информации, эта переброска осуществлялась при содействии, а возможно, и непосредственно резидентом НКВД при республиканском правительстве А.М. Орловым. По утверждению П.А. Судоплатова, Скоблин бежал в Испанию на самолете, заказанном для него Орловым. Этот автор добавлял, что когда Орлов в 1938 году бежал на Запад, он якобы сохранил золотое кольцо Скоблина как доказательство своей причастности к этому делу {850} . Остается вопросом только, зачем Орлову нужно было такое доказательство, кому и что он должен был доказывать.

Встречаются утверждения, что Скоблин не только бежал в Испанию, но и участвовал там в создании республиканских партизанских отрядов и даже имел непосредственное отношение к некоторым диверсионным операциям в Каталонии и Валенсии {851} .

Вместе с тем и сегодня остается вопросом, добрался ли все-таки Скоблин до Испании. В ряде современных источников публикуется текст шифровки от «Алексея» (начальника ИНО Слуцкого) «Шведу» (Орлову) и «Яше» (Серебрянскому), датированной 28 сентября 1937 года, следующего содержания: «Ваш план принимается. Хозяин просит сделать все возможное, чтобы прошло чисто. Операция не должна иметь следов. У жены должна сохраниться уверенность, что тринадцатый жив и находится дома» {852} . Под «тринадцатым» в данном случае подразумевался Скоблин, а под «женой» — Плевицкая. Смысл этого документа сводился к ликвидации ставшего ненужным агента. В ответ на вопрос автора один из осведомленных источников, занимающийся исследованием советских разведывательных операций 30-х годов, ответил, что между Слуцким и Шпигельглазом действительно был разговор по поводу Скоблина, и первый даже отдал приказ убрать его. Но Шпигельглаз, хорошо знавший о заслугах Скоблина перед советской разведкой, считал его устранение нецелесообразным и не выполнил приказ своего начальника.

В деле генерала Миллера в Центральном архиве ФСБ России содержится письмо генерала Скоблина, датированное 11 ноября 1937 года и адресованное «товарищу Стаху», «с которым он встречался две недели назад». Автор замечал, что от скуки и безделья изучает испанский язык. Это косвенно могло свидетельствовать о том, что он уже находился в Испании или готовился к отъезду туда.