Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

Разведывательные резидентуры ОПТУ за рубежом расширяли и совершенствовали свою деятельность, укрепляли агентурную и информационную сеть, в том числе в эмигрантской среде, о чем еще специально пойдет речь в дальнейшем. Вместе с тем в этой работе имелось немало проблем. Например, касаясь работы разведки в 1931 году в Париже, один из сотрудников, спустя годы, признавал, что людей было достаточно, а вот техническая база и инфраструктура ее были слабыми. Тогда больше уповали на собственные глаза, уши и ручку с чернилами, нежели на современные технические средства. Как вспоминал этот сотрудник, случались и проколы с пересъемкой, в результате чего в ряде случаев добытые документы, подлежащие возвращению, приходилось просто переписывать {442} . Но со временем ситуация постепенно менялась.

В своей работе против эмиграции разведывательные и контрразведывательные службы ОГПУ постепенно налаживали сотрудничество и взаимодействие, нередко проводя совместные операции против эмигрантских центров, например, против РОВСа.

Но в деятельности разведки бывают не только успехи, а и неудачи. В 1932 — начале 1934 года серия провалов преследовала в первую очередь военную разведку, IV Управление Штаба Красной Армии. Например, в конце 1933 года французской полицией была ликвидирована одна из нелегальных резидентур советской военной разведки, а в числе арестованных оказались резидент В. Беркович с женой и большая группа агентов. Аресты продолжались и в начале 1934 года, а в целом охватили период около года, затронув, кроме Франции, также Великобританию, Германию и США.

У арестованных были изъяты документы и радиоаппаратура {443} . Эти события вызвали большой и крайне неблагоприятный для СССР резонанс за рубежом.

Все это заставило руководство страны обратиться к состоянию дел в советской военной разведке. К анализу ситуации был подключен и Особый отдел ОГПУ, который представил десятистраничный доклад, подписанный Г. Г. Ягодой и содержащий перечень провалов военной разведки за два года. Они имели место не только во Франции, но и в Германии, Италии, Латвии, Эстонии, Румынии, Турции и Маньчжурии и в некоторых других странах {444} .

Главные выводы были сведены в следующий абзац: «Тщательное изучение причин провалов, приведших к разгрому крупнейших резидентур, показало, что все они являются следствием подбора зарубежных кадров из элементов сомнительных по своему прошлому и связям; несоблюдения правил конспирации; недостаточного руководства зарубежной работой со стороны IV Управления Штаба РККА, что, несомненно, способствовало проникновению большого количества дезориентирующих нас материалов» {445} . Этот документ был направлен Сталину, лично курировавшему работу всех звеньев разведывательной триады (Разведупр, ИНО ОГПУ и Отдел международных связей Коминтерна), который наложил свою резолюцию, и было принято решение рассмотреть работу военной разведки в Политбюро.

Но в предварительном порядке, в связи с обсуждением за рубежом темы произведенных арестов сотрудников и агентов советской разведки, Политбюро ЦК ВКП(б) 29 марта 1934 года рассмотрело вопрос, сформулированный следующим образом: «О кампании за границей о советском шпионаже». Доклад по этому вопросу делал сам Сталин. В результате Н.Н. Крестинскому было поручено «сегодня же представить текст опровержения ТАСС для опубликования в печати». Наркому по военным и морским делам К.Е. Ворошилову было поручено подробно ознакомиться с вопросом и доложить на Политбюро» {446} . 30 марта газета «Правда» опубликовала текст опровержения, подготовленный ТАСС в связи с утверждениями французской печати, что группа лиц разной национальности, арестованных в Париже, занималась шпионажем в пользу СССР. Эти утверждения именовались «ни на чем не основанным клеветническим вымыслом».

25 мая 1934 года Политбюро ЦК обстоятельно рассмотрело «Вопросы IV Управления РККА». В принятом постановлении было признано, что система построения агентурной сети Управления, построенная на принципе объединения обслуживающей ту или иную страну в крупные резидентуры, а также сосредоточения в одном пункте линий связи с целым рядом резидентур, неправильна, ибо влечет за собой, в случае провала отдельного агента, провал всей резидентуры. Указывалось, что переброска расконспирированных в одной стране работников для работы в другую страну являлась 1рубейшим нарушением основных принципов конспирации и создавала предпосылки для провалов одновременно в ряде стран. Отмечалось, что имевшие место провалы показали недостаточно тщательный отбор агентов и недостаточную их подготовку. В связи с этим указывалось на недостаточную проверку отправляемых на заграничную работу сотрудников IV Управления со стороны органов ОГПУ.

В постановлении подчеркивалось также, что агентурная работа IV Управления недостаточно увязана с работой Особого отдела и ИНО ОГПУ, «в результате возникают недоразумения между ними, их работниками». Отмечалось, что установка в оперативной работе военной разведки на освещение агентурным путем почти всех, в том числе и не имеющих значения стран, неправильна и ведет к распылению сил и средств. В постановляющей части был указан и ряд других недостатков в работе военной разведки, и было резюмировано, что начальник IV Управления (Я.К. Берзин) не уделил достаточного внимания агентурно-поисковой работе, что привело к ряду серьезных промахов.

В связи с вышеизложенным наркому по военным и морским делам (К.Е. Ворошилову) было предписано выделить IV Управление из системы Штаба РККА с непосредственным подчинением наркому, а в составе Штаба оставить только отдел, ведающий вопросами войсковой разведки, увязав его работу с работой указанного Управления. Во избежание загрузки IV Управления несущественными или маловажными заданиями устанавливался порядок дачи заданий только через наркома или с его ведома и согласия. Было поручено усилить руководство указанного Управления двумя-тремя крупными военными работниками соответствующей квалификации, а для укомплектования разведорганов «выделить наиболее стойких и проверенных с хорошей подготовкой военных работников». Начальник IV Управления обязывался в кратчайшие сроки перестроить всю систему агентурной работы на основе создания небольших, совершенно самостоятельно работающих и не знающих друг друга групп агентов. Работу внутри групп следовало поставить таким образом, чтобы один источник не знал другого. Связь между центром и каждой группой Должна была быть организована самостоятельно. Следовало максимально усилить конспирацию.

Политбюро ЦК поручило в кратчайший срок создать спецшколу разведчиков, которую следовало укомплектовать тщательно отобранными, проверенными через ОГПУ и парторганизации лицами командного и командно-политического состава. При этом указывалось, что при отборе необходимо обращать особое внимание не только социальному происхождению, но и национальности, учтя, что «националистические настроения могут быть источником измены и предательства». Школа должна была быть создана на 200 человек, при этом занятия следовало вести раздельными группами в 10–15 человек. Политбюро поручало перенести центр тяжести в работе военной разведки на Польшу, Германию, Финляндию, Румынию, Японию, Маньчжурию и Китай.