Нурбулат Масанов - Кочевая цивилизация казахов [Основы жизнедеятельности номадного общества]

Интересно, что в источниках неоднократно встречаются указания на то, что ханами, старейшинами регулировалась система кочевания и землепользования (Козьмин, 1934. С. 13-14; Владимир-цоз. 1934. С. 98-99, 111 - 112; Еренов, 1960. С. 109; Зиманов, 1958. С. 175 и др.). Общеизвестно сообщение П. Карпини о том, что «никто не смеет пребывать в какой-нибудь стране, если где император не укажет ему. Сам же он указывает, где пребывать вождям, вожди же указывают места тысячникам, тысячники сотникам, сотники же десятникам» (Карпини, Рубрук, 1957. С. 45). Одни исследователи трактуют такого рода свидетельства источников как показатель системы феодального землепользования (Златкин, 1964; Пищулина, 1977 и др.), другие считают, что регламентация поземельных отношений имела не социально-экономическую, а военную основу (Марков, 1976. С. 83). В свою очередь, А. М. Хазанов полагает, что имел место процесс превращения общественно полезной функции в свою противоположность - в источник богатства ивласти (Хазанов, 1975. С. 254).

На наш взгляд, следует говорить в данном случае только лишь о подаче сигнала к началу кочевания для общинных структур внутри ассоциативной общности (этой мыслью мы обязаны В. П. Юдину), а не о регламентации системы кочевания, поскольку в условиях кочевого хозяйства только экономическая целесообразность и посезонная ритмичность процессов определяли режим миграционных передвижений. Любая попытка регламентации системы кочевания и землепользования очень быстро бы выявила свою несостоятельность ипривела бы к экономическому кризису и гибели хозяйственного организма. «Казахи,- сообщает «Тарихи Раши-ди».- по распоряжению Касимхана двинулись на зимовки» (МИКХ. С. 227). В данном случае речь идет лишь о подаче сигнала к началу миграции и ни в коем случае о воле, навязанной всему сообществу номадов.

Важной функцией ассоциативной группы являлась регламентация всего комплекса внеэкономических отношений, в частности, координация и урегулирование межобщинных отношений, арбитраж и контроль за выполнением норм обычного права, наказание нарушителей спокойствия и обидчиков, налаживание отношений с другими общинами и ассоциативными группами. «…Родовая община… определялась общим кочеванием, общей защитой от нападений и грабежа враждебных родов, и общими барымтами» (Румянцев, 1910. С. 52). «Родственные узы, сплачивая многолюдные роды в одно целое, дают им средства охраняться общими силами против грабежей и отгонов скота со стороны соседей» (Живописный альбом… С. 329). «Защита, покровительство, помощь своим сородичам,- отмечает Б. Я. Владимирцов,- были основными обязанностями рода…» (Владимирцов, 1934. С. 60). Так же, как община, возникавшая на базе кооперации и совместного труда, постепенно вовлекала ворбиту своего влияния весь спектр общественных отношений (Данилова, Данилов, 1978. С. 15-53 и др.), так и ассоциативная группа, являвшаяся результатом развертывания системы материального производства в процессе перерастания хозяйственно-экономических связей во внеэкономические, постепенно поглощала весь диапазон организаторско-управленческих, регламентаторско-регулирующих и арбитражно-контрольных функций с частичным решением военно-потестарных вопросов.

При этом следует отметить, что механизм рассмотрения конкретных вопросов на уровне ассоциативной группы зависел прежде всего от сложной комбинации многообразных норм обычного права и в том числе принципов генеалогического родства. Важное значение имело также богатство, фактор социально-экономической стратификации общества номадов, которому зачастую отдавали предпочтение при решении сложных вопросов (Марков, 1976. С. 152-155 и др.). Как свидетельствует И. Г. Георги, «…всяк как скоро разбогатеет, становится так же знатен…» (Георги, 1799. С. 135). Иначе говоря, если патронимическая организация основывалась на принципах генеалогического родства при регламентации всей сферы общественной жизни, то ассоциативная группа учитывала при этом гораздо больший круг факторов и регулировала социальную практику, исходя прежде всего из экономической целесообразности и общественного опыта. Вследствие этого становится понятным, что «ассоциативная группа»- более широкое понятие, чем патронимическая организация. При этом практика общественной жизни могла приходить в противоречие с идеальной моделью устройства кочевого общества. Именно такая ситуация, на наш взгляд, засвидетельствована была Я. Гавердовским: «Кровные союзы почитались доселе неразрывными. Ни дальнее родство, ни раздробительнссть поколений, ни внутреннее несогласие, ничто не ниспровергало сего священного чувствования для дел общественных… Все аулы стремились принять участие соединенно с коренным своим поколением и через то роды удерживались между собою как бы в равновесии. Но ныне, к сожалению, сии братские согласия не всегда бывают постоянны. Хотя редко, но случаются примеры, что даже дети, увидев на противной стороне личные свои выгоды, не дорожат родительским благосостоянием.

А от сего и произошло, что связи народные и общественные основаны у киргизцов единственно на личной безопасности» (Гавердовский, 1803. Л. 71).

Таким образом, можно заключить, что в самом процессе производства независимо от воли и сознания людей, их представлений об идеальном устройстве общества на основе принципов генеалогического родства, имела место необходимость в координации и организации общественной деятельности, согласовании и арбитраже вопросов социальной практики, регламентации межгрупповых, межобщинных отношений, регулировании системы совместного кочевания и т. д. На этой общности экономических и неэкономических интересов возникает специфическая организация - ассоциативная группа, осуществлявшая обеспечение и интеграцию разнообразных общественных функций за пределами компетенции отдельных общин. В результате сосредоточения функций внеэкономического регулирования отношений по поводу пастбищ и воды ассоциативная группа являлась единицей землевладения и землепользования, во-довладения и водопользования, а вследствие этого осуществляла регламентацию всей системы кочевания.

Военно- потестарная организация.Практически всеми исследователями номадизма признается существование функциональной организации, которая регулировала систему военно-потестарных отношений в среде номадов (Владимирцов, 1934. С. 82-86; Пер-шиц, 1961. С. 153-168; Никифоров, 1974; Хазанов, 1975; Марков, 1976; Еремеев, 1981; Калиновская, 1989 и многие др.). Особенно основательно данная проблема разработана на примере древних кочевников (Grousset, 1941; Гумилев, 1967; Сандаг, 1977; Saunders, 1971; Krader, 1978; Khazanov, 1979; Idem, 1984; Idem, 1994; Викторова, 1980; Крадин, 1992 и др.). При этом, надо заметить, военная и потестарная организации общества могли развиваться одновременно и параллельно, но в мирное время они, взаимно дополняя друг друга, существовали в рамках одной иерархической структуры общества.