Лев Ельницкий - Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

Однако нет никаких оснований начисто отрицать достоверность событий, связанных с именами, засвидетельствованными [7] консульскими или триумфальными фастами. Необходимо должна быть также принята во внимание традиция, параллельная летописной и относящаяся к историко–юридическим фактам (законам, плебисцитам, сенатусконсультам и т. д.), фиксировавшая их независимо от тех источников, на которые опирались анналисты [4] Археологическая хронология позволяет Э. Гьерстаду отнести расцвет этрускизации Рима и появление монументальной архитектуры на его почве к концу VI — началу V в. до н.э. Он связывает с подобным перемещением во времени этрусского периода в Риме также и то обстоятельство, что, соответственно фастам, некоторые исторические события царской эпохи (например, взятие Крустумерия, связываемое анналистической традицией с именем Тарквиния Древнего, но датируемое Ливием (Liv., II, 19, 2) на основании фаст 499 г. до н.э.) падают по традиционной хронологии на начальный период республики. На основании этого Гьерстад считает возможным приурочить начало республики в Риме к середине V в. до н.э., когда из консульских фаст исчезают «этрусские» имена и появляются коллегиальные магистраты. Собранный им материал дает также реальное представление о характере соответствия легендарной и историко–археологической картины начала Рима (Е. Gjerstad. Legends and Facts of Early Roman History. Scripta Minora, 1960—1961. Lund, 1963. стр. 44 сл.). .

Польза, принесенная критическим направлением в римской историографии, все же совершенно несомненна: случаи позднейших интерполяций и перенесения в древние времена дублетов имен и событий эпохи Гракхов и еще более позднего времени, отмеченные Моммзеном, Паисом и их последователями, не позволят уже ни одному серьезному исследователю считать исторически достоверными рассказы, относящиеся к царскому или раннереспубликанскому времени. Для этого слишком во многих случаях критикой установлены, помимо противоречий между параллельными версиями, штрихи более поздних представлений, привнесенные из современной анналистам жизни; многие политические и экономические термины, единицы мер, стоимости и т.п. определенно заимствовались римскими писателями из позднереспубликанской практики и отнесены ко временам гораздо более ранним.

Но это не является основанием для отвержения самих древних событий, лежащих в основе исторического повествования анналистов, тех событий, вокруг которых группируются легенды, семейные предания и которые по тем или иным причинам попадали в руки модернизировавших их писателей древности. Если никому теперь не придет в голову говорить об историчности Ромула и Нумы, то вместе [8] с тем никто не станет отрицать и историчности тех социально–политических явлений, с которыми было связано возникновение древнеримской общины, а именно: фактов, свидетельствующих о разложении общинно–родовых отношений на территории Лация под влиянием развития сельского хозяйства, ремесла и торговли с более развитыми греческими и этрусскими общинами; проникновения сабелльских и этрусских культурных и этнических элементов на территорию Лация, что вело к подчинению и примитивному порабощению одних племенных групп другими, более сильными, выдвигавшими своего военного вождя (царя) и его дружину в качестве общественной верхушки эпохи военной демократии. Эта верхушка мобилизовала активные социальные силы, из числа чужеродных или менее тесно связанных с гентильной, т.е. родовой, организацией и ее традициями элементов, для создания первоначальных форм государственности, т.е. создания и утверждения политического аппарата, способного подавлять и держать в подчинении угнетенные и всякого рода другие подвижные общественные слои. Именно на эти факты опираются легенды о Ромуле и о возникновении Roma quadrata на Палатине, о Целии Вибенне и об asylum'e для всякого рода пришлых людей, способных усилить хозяйственную и политическую основу общины, возникшей на римских холмах.

Многочисленные исследования, производившиеся учеными прошлого и нынешнего столетий, с несомненностью установили, что биографические черты легенд о Ромуле, Тите Тации, Нуме Помпилии, Сервии Туллии и других персонажах, связанных с древнейшим периодом истории Рима, имеют зачастую определенный религиозный смысл и возникновение их связано с истолкованием некоторых завуалированных культовых явлений, а также, может быть, и некоторых исторических фактов, утративших ясность по прошествии известного времени и поддававшихся уже лишь мифологическому истолкованию. Сопоставление древних легенд и сходных, но более поздних фактов римской истории помогает обнаружению исторического зерна этих легенд. Очевидность того, что Рим некогда управлялся царями, вытекает из наличия в республиканскую эпоху такой магистратуры, как interrex, и жреческой должности rex sacrorum [5] Th. Mоmmsеn. Das römische Staatsrecht, II. Leipzig, 1887, стр. 4. . Если Э. Мейер [6] Ε. Meyer. Kleine Schriften. Halle, 1910, стр. 379. , допуская историчность как [9] первой (494 г. до н.э.), так и второй (449 г. до н.э.) плебейских сецессий, признает вымышленными сохранившиеся о них сообщения анналистов, то Ф. Альтгейм [7] F. Altheim. Italien und Rom, II. Amsterdam–Leipzig, 1947, стр. 197. находит, что несовпадения в традиционных рассказах об этих сецессиях могут соответствовать в какой–то мере фактическим особенностям реальных исторических происшествий.

Допуская, что многие сообщения государственно–правового и вообще юридического характера переписывались младшими анналистами у старших без каких–либо существенных искажений, Г. Зибер [8] Η. Siber. Das Römische Verfassungsrecht. Lahr, 1952, стр. 8. полагает, что даже передаваемые анналистами исторические анекдоты в большинстве случаев были придуманы не ими, но возникли еще до них в реально–исторической обстановке. Анекдоты же с сатирической тенденцией могли, как он думает, иметь то же происхождение, что и вывешивавшиеся в Риме эпохи возрождения на Пасквино и на Марфорио политические пасквили. Даже как выдумки, подобные анекдоты могут представлять ценность в качестве свидетельства о тех фактах, которые они затрагивают. В исторических же пересказах древнейших событий, наличествующих у Ливия и у Дионисия Галикарнасского, наряду с чертами, нередко повторяющимися в сообщениях об аналогичных, но более поздних событиях, имеются черты свободные от подобных повторений. Вполне допустимо, что эти оригинальные, лишь однажды фигурирующие штрихи относятся к первоначальным сообщениям о тех реальных событиях, с которыми они связаны. Как уже отмечалось, реальность самих событий подтверждается нередко параллельными сообщениями, не связанными с традицией, использованной анналистами, а также наличием имен, засвидетельствованных официальными документами, достоверность которых подтверждается по крайней мере частично для V в. до н.э., а начальная дата связывается с датой освящения храма Юпитера на Капитолии в 509 г. до н.э.