Ксения Колобова - Древний город Афины и его памятники

Все это обширное хозяйство, помещавшееся на государственной земле, находилось под неусыпным контролем коллегии 10 наблюдателей над верфями, в распоряжение которых были предоставлены казначей, писец и государственный раб. Ежегодно переизбиравшаяся коллегия эпимелетов верфей была непосредственно подчинена стратегам, а высшей инстанцией был Совет 500, который отвечал перед Народным собранием за боеспособность страны и хорошее состояние военных гаваней.

Все заседания Совета, рассматривавшие вопросы, связанные с флотом, происходили только в Пирее у верфей или у гавани; Народные собрания при обсуждении вопроса о верфях, триерах и т.д., начиная с середины III в., также собирались в Пирее в театре Диониса на склонах холма Мунихии.

Общий план арсенала Филона (реконструкция)

(В книге вертикально. OCR )

Эмпорий. Канфарская гавань Пирея, кроме корабельных доков, расположенных на ее южном побережье, имела и большую торговую гавань (эмпорий) на восточном берегу залива. От самого центра торговой набережной отходила большая дамба для причала торговых кораблей, называвшаяся «Диадзевгма». На севере границы эмпория оканчивались большим искусственным молом — «хома», за которым (95/96) начиналась зона военного флота. Третий мол; называвшийся «средним», отгораживал с юга закрытую северную часть гавани (так называемая «Глухая гавань» — «Кофос Лимен»), в то время как с суши она была отгорожена Фемистокловой стеной. Ее военное значение несомненно: может быть, здесь находились склады с военными боеприпасами, строительным и осушительным инвентарем и инструментами, но точными сведениями об этом мы не располагаем.

Внешний вид арсенала (реконструкция X. Йеппесена)

На берегу против мола, отделявшего военную гавань от эмпория, при Перикле был построен «Большой портик», называвшийся также «Алфитополис» («дом продажи ячменя»), в котором хранился хлеб, закупаемый у купцов Афинским государством. У мола была последняя стоянка триер перед их выходом в море. Здесь в присутствии членов Совета 500 триеры окончательно снаряжались в путь и снабжались провиантом. На Народном собрании по вопросу об отправке флота специально указывалось: «Пританам созывать заседания Совета у мола об отправке флота и заседать непрерывно, пока не произойдет отплытие» (СГА, II, № 809).

Момент перед отплытием триер хорошо изображен у Аристофана:

Отправке флота предшествовала торжественная церемония, о которой вспоминает Фукидид (VI, 32), рассказывая о Сицилийском походе: «Когда воины сели на корабли и погружено было все, что они брали с собою в поход, трубой был дан сигнал „Тишина”. Тогда на всех кораблях (96/97) одновременно… по возгласу глашатая, исполнялись моления, полагающиеся при отправлении войска; по всей линии флота моряки и начальники, смешав вино в кратерах, совершали возлияние из золотых и серебряных кубков. Вместе с ними приносила мольбы и остальная толпа, стоявшая на берегу, как граждане, так и некоторые другие из присутствовавших, сочувствовавшие афинянам. Затем, исполнив пеан и совершив возлияния, корабли стали выходить в открытое море; сначала они шли в одну линию, а затем до Эгины соревновались между собою в быстроте…» Флот выходил из гавани, сопровождаемый громкими приветственными пожеланиями многочисленных зрителей на дамбе эмпория и на его набережной.

Эмпории Пирея был не только торговой гаванью всей Аттики, но и международным торговым рынком. «В Пирее, — говорит один из древних авторов, — в этом общем эмпории Эллады встречается множество людей» (Греческие риторы, Сопатр). «В центре Эллады, — писал Исократ, — был сооружен эмпорий, Пирей, и Афины имели такое изобилие, что те товары, которые другим было трудно достать каждому отдельно, здесь у Афин все было легко получить» (Исократ, IV, 22). «Благодаря морскому могуществу, — говорит Ксенофонт, — афиняне изобрели различные приемы бражничания, сходясь друг с другом на пирушки; и всякие лакомства, имеющиеся в Сицилии, Италии, на Кипре, в Египте, в Лидии, на Понте, в Пелопоннесе и в других местах, — все это собиралось в одном пункте благодаря морскому владычеству… Обладать богатством греков и варваров могут одни лишь афиняне. Ведь если какой-либо город богат строевым лесом, куда он может сбыть его, если не добьется согласия на это хозяев моря? Далее: если какой-нибудь город богат железом, медью или льном, то куда он станет сбывать все это, если не добьется согласия на это хозяев моря?».

То, о чем с такой гордостью говорили авторы IV в., подробно развивает комедиограф V в. Гермипп: «Сколько добра прибывает сюда на черном корабле для людей. Из Кирены — сильфий и шкуры быков; из Геллеспонта — скумбрия и разнообразная соленая рыба; из Фессалии — зерно и бычьи ребра; а от Ситалка (из Фракии) — чесотка для лакедемонян и от Пердикки (из Македонии) — много кораблей, наполненных лживыми обещаниями. Сиракусяне доставляют свиней и сыр, а керкирян Посейдон погубил на их выдолбленных кораблях за то, что они думают надвое. Вот все это — отсюда. А из Египта — подвесные паруса и папирус; из Сирии — ладан; прекрасный Крит (шлет) кипарисовые деревья для богов, Ливия доставляет для продажи много слоновой кости, Родос — изюм и фиги, сладкие как сон. Из Евбеи же (мы получаем) груши и тучных овец и баранов, рабов — из Фригии, наемников — из Аркадии. Пагасы доставляют рабов и клейменых преступников. А желуди Зевса и блестящий миндаль везут пафлагонцы, как посвящения для пиров. Финикия шлет плоды пальмы и прекрасную пшеничную муку, Карфаген же — ковры и пестрые подушки» (Афиней, Пирующие софисты, I, 27 е-f). (97/98)

На набережной эмпория, прямо против дамбы, находилась знаменитая Дигма, центр международной торговли, где оптовые купцы выставляли образцы привезенных ими товаров. В Дигме происходила крупная торговля, доступная только богатым купцам. Здесь же обосновались менялы-трапезиты и ростовщики с их конторами, которые давали под большие проценты ссуды под залог товаров и кораблей, брали на хранение деньги и производили безналичные расчеты купцов друг с другом. Однажды Александр Ферский, воспользовавшись доверчивостью афинян,, неожиданно проник в гавань на военном корабле, совершил набег на столы трапезитов и похитил из эмпория несколько купцов.