Ксения Колобова - Древний город Афины и его памятники

Судя по сохранившимся копиям работы Крития и Несиота, оба героя стояли в позе стремительного нападения: Гармодий — с поднятым для удара мечом, Аристогитон, прикрывая своего товарища плащом, держит в правой руке высоко поднятый меч. Вблизи статуи стояла стела с постановлением Народного собрания о почестях и привилегиях, предоставленных народом потомкам тираноубийц. По-видимому, перед статуями юношей находился алтарь, на котором совершал жертвоприношения архонт-полемарх. Закон запрещал постановку каких-либо других статуй вблизи них. [69]

В V в. афиняне более никому не посвящали статуй на агоре. Демосфен, говоря об этой традиции, с горечью сравнивал доблестные традиции предков и современные ему обычаи: «Фемистокл выиграл у Саламина морское сражение; Мильтиад командовал войсками у Марафона; многие другие были отмечены подвигами, значительно превышающими подвиги наших дней; однако мы не видим, чтобы наши отцы воздвигали им статуи или чрезмерно восхваляли их… Конечно, они были им признательны, но сохраняя свое достоинство, достоинство людей, которые им это поручили… Наши предки не лишали себя, афиняне, славы успехов. Это афинскому народу, а не Фемистоклу и не Мильтиаду приписывали тогда победы при Саламине и Марафоне. (256/257)

Теперь же говорят: Тимофей взял Керкиру; Ификрат разбил войска лакедемонян; Хабрий победил вблизи Наксоса в морском сражении» (Демосфен, XXIII, 196 сл.).

Действительно, в IV в. на агоре начинают воздвигать статуи полководцам (Конону, Каллию), как об этом говорил оратор Ликург (330 г.): «Вы найдете в других городах статуи атлетов, поставленные на агоре, в Афинах же только хороших стратегов и тираноубийц» (Против Леократа,51).

Позже постановка статуй царям, проксенам и другим лицам становится все более общепринятой.

В V—IV вв. агора становится центром мелочной торговли. Надзор и регулирование торговли сосредоточивается в руках рыночных смотрителей — агораномов, [70]в обязанность которых входил сбор торговой пошлины с метеков и иноземцев, взимание штрафа за неправильную торговлю; им была подчинена и рыночная полиция, состоявшая из государственных рабов.

Надзор над хлеботорговлей был специально поручен ситофилакам, так как вопрос о нормальном снабжении городского населения хлебом был особенно важным. В речи против хлебных торговцев Лисий обвиняет их в ряде злоупотреблений и спекуляций, вызывающих озлобление граждан: «Их интересы противоположны интересам других: они всего больше наживаются тогда, когда при известии о каком-нибудь государственном бедствии продают хлеб по дорогой цене. Ваши несчастья так приятно им видеть, что иногда о них они узнают раньше всех, а иногда и сами их сочиняют: то корабли наши в Понте погибли, то они захвачены спартанцами при выходе из Геллеспонта, то гавани находятся в блокаде, то перемирие будет нарушено. Вражда их дошла до того, что они в удобный момент нападают на нас, как неприятели. Когда вы всего более нуждаетесь в хлебе, они вырывают у вас его изо рта и не хотят продавать, чтобы мы не разговаривали о цене, а были бы рады купить у них хлеба по какой ни на есть цене. Таким образом, иногда и во время мира они держат нас в осадном положении. Государство уже давно поняло их мошенничество и злобу: в то время, как для наблюдения за продажей всех других товаров вы учредили агораномов, для этой одной профессии вы выбираете ситофилаков. Хотя ситофилаки — полноправные граждане, однако не раз вы подвергали их высшей мере наказания за то, что они не умели справиться с этими мошенниками. Какому же наказанию должны вы подвергнуть самих виновных, если казните смертью лиц, не могущих за ними усмотреть?» (XXII, 14-16).

Правильность веса и мер проверяли специальные должностные лица, (257/258) метрономы; в их подчинении находились прометреты, которые проверяли правильность при торговле зерном и другими сыпучими товарами. [71]

Для каждого рода товаров на агоре были отведены особые места, называвшиеся «кругами». Мы знаем, где продавались некоторые виды товаров; мука — в стое, выходившей на дромос, рыба — вблизи Пестрого портика, вина — в Керамике у ворот, оливковое масло — около Агораномия, бронзовые изделия — у Гефестиона, книги — вблизи статуи Гармодия и Аристогитона, рабы — около Анакия, скульптуры — у судебных учреждений. Вблизи Гелиеи находилась «агора Керкопов», где продавались украденные вещи. В особых местах продавались птицы, благовония и благовонные масла, ладан, лук и чеснок; у места продажи свежего сыра обычно встречались приходившие в Афины платейцы (ср. Лисий, XXIII, 6); известно также, что местом встречи декелеян была парикмахерская у герм. У Гефестиона стояли свободные люди, желавшие наняться на временную работу.

Товары выставлялись на столах в рядах с дощатыми или камышовыми перегородками под легкими навесами. После окончания торга все убиралось. Рабов обычно продавали на помостах, чтобы покупателям было удобнее осматривать их со всех сторон.

Афиняне очень гордились богатством своего рынка, где торговали не только товарами соседних полисов, но и поступавшими издалека. «Благодаря обширности нашего города к нам со всей земли стекается все, так что мы наслаждаемся благами всех других народов с таким же удобством, как если бы это были плоды нашей собственной земли» (Фукидид, II, 38).

Из продуктов питания, кроме муки и хлеба, особое внимание уделялось продаже рыбы. В древних комедиях часто встречаются жалобы на продавцов рыбы. Их называют и «дряннейшей породой людей» и «человекоубийцами» за их вымогательские цены и жульничество. «До сих пор, — жалуется поэт Антифан, — я думал, что Горгоны — это миф. Однако, придя на агору, я поверил в них. Ибо здесь, взглянув на торговцев рыбой, я тотчас же окаменел» (Афиней, VI, 224с). «Клянусь Афиной, — говорит Алексис, — я поражаюсь торговцам рыбой. Почему все они небогаты, получая царские подати? Ибо они взимают не одну десятую, сидя в городах, но ежедневно отбирают все» (Афиней, VI, 226а). Поэт предлагает даже вынести специальное постановление, запрещающее торговцам продавать рыбу сидя. Они должны стоять, чтобы усталость заставила их продавать свой товар по более дешевой цене (Афиней, VI, 226b-с). Поэт Дифил утверждает: «Если бы Посейдон собирал одну десятую часть цены проданной ими рыбы, он стал бы богатейшим из богов» (Афиней, VI, 226е).

Конечно, не всякая рыба была дорогой. Соленая рыба стоила очень дешево и поэтому была излюбленной пищей бедноты. Из свежей морской (258/259) рыбы были дешевы мелкие рыбки — мембрады, род сардинок — афйэ, морские полипы. Тимокл говорит о парасите Кориде: «Была у этого человека, я думаю, смешная страсть: придя с четырьмя халками, [72]смотреть угрей, тунцов, скатов, кровяных крабов, и все это обходя, спрашивал — сколько стоит, а узнав, бежал к мембрадам» (Афиней, VI, 241а).