Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

При описании кампаний Александра незамедлительно приходит на ум еще одна параллель с кадусийским поединком, известным Диодору и Квинту Курцию. Дело происходит в иранской провинции Ария, сатрап которой, называемый Александром Сатибарзаном, "умелым военачальником исключительной отваги", выступил против македонцев. Царь посылает против него армию. Начинается общее сражение, и, согласно Диодору, оно не приводит к результату:

"Тогда, сняв собственноручно шлем, покрывавший его голову, Сатибарзан показался и бросил вызов на поединок добровольцу среди военачальников врага. Когда Эригий принял вызов, начался великий бой, и случилось так, что Эригий оказался победителем. Растерявшиеся из-за смерти своего военачальника, варвары перешли на службу к царю, предварительно получив от него гарантии" [44] Диодор XVII.83.5–6: protokalesato... monomakhesai. .

Рассказ Квинта Курция почти такой же. Он просто уточняет, что Эригий ответил на вызов, "несмотря на свою старость", и с гордостью показал свои седые волосы. Сцена самого поединка представлена во вполне канонической форме:

"Считалось, что по данному приказу обе армии прекратили бой; в любом случае, солдаты незамедлительно отступили, оставляя свободное пространство, встав в круг вокруг людей, решающих не только свою, но и их судьбу, так как они все были связаны одной судьбой" [45] Квинт Курций VII.4.35 (см. §33: provocavit ad pugnam). .

Интересно, как Квинт Курций описывает исход поединка: "Эригий подошел и поприветствовал Александра, который протянул ему голову варвара как доставшийся тому трофей" [46] Квинт Курций VII.5.40. . Используя типично римскую терминологию [47] См. также: III. 11.7 (Александр в Иссе): «Убивая Великого царя, Александр искал славы в виде доспехов, доставшиеся в качестве трофея» – отсюда также стремление македонских солдат (при Гавгамеле): «Каждый страстно желал добиться славы, убив вражеского царя»(1У. 15.25). , Квинт Курций показывает, что в Риме также знали традицию поединка: когда римлянин до начала сражения убивал вражеского военачальника, он захватывал его доспехи, которые в качестве законной добычи (spolia opima) он приносил на алтарь Юпитера, - по крайней мере с некоторыми оговорками [48] Знаменитые примеры (Manlius Torquatus, Valdrius Corvinus, Scipion Emilien) также были упомянуты Валерием Максимом И.3.6, который объясняет: «Но так как они находились под покровительством другого, то они не принесли доспехи Юпитеру Fdrdtrien, дабы посвять их этому богу». . После Ромула наиболее знаменитым примером таких приношений был, разумеется, Марцелл, "умелый воин; тело его было сильным, рука - быстрой, характер - воинственным... 13 личном поединке он превосходил самого себя. Он никогда не отклонял ни одного вызова, и он убил всех, кто его вызывал на бой". Наиболее громкий его подвиг был совершен во время битвы с галлами в Кпастидиуме:

"В этот момент царь Гесат заметил его и понял по некоторым признакам, что он был командующим армией. Он бросился на своем коне вперед и поскакал далеко впереди других. Он несся навстречу врагу, выкрикивая слова вызова и размахивая копьем. Это был человек, превосходивший других галлов своим телосложением, выделявшийся сверкающими доспехами, которые блистали на солнце вспышками серебра, золота и разноцветными искрами... Марцелл бросился на этого человека, копьем пробил его кирасу и, помогая себе ударом своего коня, сбил его на землю, еще живого, а затем, вторым и третьим ударом, добил его на месте..." [49] Плутарх. Марцелл 7.1–2

Римские предания любят упоминать также о Максиме Валерии Корвине, также сражавшегося с галлами:

"Военачальник галлов, невероятной величины и высоты, в сверкающих золотых доспехах, двигался вперед огромными шагами, покачивая в руке копье. Он посмотрел вокруг себя свысока, презрительно и гордо, и спросил, есть ли кто-нибудь во всей пришедшей сюда римской армии, кто осмелился бы сражаться с ним. В то время как большинство воинов были раздираемы страхом и стыдом, трибун Валерий, получивший перед этим приказ сражаться с этим высокомерным галлом, молча мужественно вышел вперед. Они пошли навстречу один другому, остановились и схватились между собой... Вот так трибун на глазах у обеих армий в честном поединке победил и убил столь жесткого вражеского военачальника" [50] Aulu-Gelle IX.11. Речь идет об угрозе личного поединка, поскольку Валерию помогает ворон (отсюда прозвище Corvinus), «знак божественного могущества», который атакует галльского военачальника и ослепляет его! .

Также был известен Манлий, взявший прозвище Торкватус. Говорят, что прозвищем своим он был обязан золотому ожерелью, снятому в качестве добычи с убитого им врага:

"Галл вышел вперед... Вдруг наступило молчание: он закричал страшным голосом, чтобы тот, кто согласен с ним на рукопашную, вышел вперед. Никто не осмеливался выйти, ввиду его чудовищных размеров. Тогда галл принялся высмеивать римлян и высовывать язык. Это огорчило некоего высокородного Тита Манлия, поскольку столь великий стыд их постиг в этом городишке. Этот римлянин, как я уже говорил, вышел вперед и не потерпел, чтобы римское мужество было посрамлено каким-то галлом. Со щитом пехотинца и испанским мечом он встал лицом к лицу с галлом... Победив же его, он отрубил ему голову, снял с него ожерелье и, как оно было в крови, надел себе на шею" [51] Aulu-Gelle IX. 13. .

Особенно ярко выделяется - как в библейском бою Давида против Голиафа [52] Самуил 17.4–51. , так и в противостоянии между Александром и Пором [53] См. стр. 187–190. , а также в примерах Марцелла, Максима Валерина и Манлия Торквата, одна постоянно повторяющаяся деталь этих поединков - невероятный размер "военачальника варваров". Это же мы можем видеть в описании поединка, происходившего на Сицилии между Пирром и военачальником мамертинцев:

"Пирр вышел один вперед и встал перед строем, чтобы противостоять им. Он подвергался огромным опасностям, атакуя столь опытных и смелых мужей... Затем один из врагов, бегущий далеко впереди прочих, гигант, отлично вооруженный, бросил вызов царю высокомерным голосом, потребовав выйти ему навстречу, если тот еще жив. Пирр был в ярости. Он повернул обратно, несмотря на своих приближенных. С ужасным лицом, на которое страшно было даже смотреть, испачканным кровью, он прорвался через ряды своих бойцов, обогнал варвара и нанес ему по голове удар мечом столь сильной рукой и таким хорошим железом, что оружие прорезало тело до самого низа, и две половинки его упали по обе стороны от меча. Этот подвиг остановил продвижение варваров, которые восхитились Пирром как высшим существом, и они остановились, пораженные" [54] Плутарх. Пирр 24.3–6. .