Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

Эту же черту мы обнаруживаем в отрывке поэта Алкея, процитированном Страбоном. История происходит на Ближнем Востоке, в неовавилонскую эпоху (в конце VII в. до Р. Х.): "Алкей говорил, что его брат Антименид, сражаясь бок о бок с вавилонянами, совершил великий подвиг и избавил их от опасности, убив огромного воина, рост которого на ладонь превышал пять локтей". За этот подвиг он был вознагражден, получив меч с рукоятью из слоновой кости [55] Страбон XIII.2.3 (приблизительно 2,50 м). .

Поскольку данная практика находит отражение в самых различных культурных средах (от Средиземного моря до Тихого океана), подвиг, приписываемый Дарию, очевидно, не связан только с иранской традицией. Даже вызов, брошенный Сатибарзаном, не доказывает, что речь шла о практике, принятой исключительно в сатрапиях иранского плато. В конечном счете македонский военачальник, Эригий, сразу понимает смысл вызова, брошенного его противником, и отвечает на него не задерживаясь, просто потому, что подобная практика не была неизвестна в Македонии. Однако это не исключает, что подобные поединки являются частью иранской традиции.

Если ахеменидская документация не дает подобных свидетельств, мы найдем примеры в Иране более поздних эпох. Красивый пример приводит Прокоп в своих "Персидских войнах", где описано столкновение между персами-сасанидами и византийской армией, ведомой Велизарием и Гермогеном. Сражение медлило начаться. Молодой неизвестный перс выдвинулся из рядов и проезжался верхом перед передовыми рядами римлян, бросая им вызов. Дальнейший рассказ почти дословно повторяет то, что мы уже неоднократно встречали: "Никто не осмелился выйти навстречу опасности, за исключением некоего Андреаса, одного из приближенных Буза, который не был ни солдатом, ни кем-то, приученным к военным занятиям. Он всего лишь руководил школой борцов в Византии, привлекая в нее молодых людей". Не спрашивая ничьего мнения, Андреас вышел вперед и убил перса. Разъяренные, персы послали другого всадника с той же целью - "необыкновенно мужественного всадника исключительного размера". На этот раз речь не шла о молодом человеке, это был опытный воин, о чем свидетельствовали его седые волосы. И снова никто не ответил на вызов, за исключением того же Андреаса. Первый же удар сбросил на землю обоих бойцов: приученный к борьбе, Андреас получил преимущество перед персом, который оказался в невыгодном положении ввиду своего большого роста. Римская армия криками приветствовала подвиг, и обе армии разошлись [56] Прокоп. Войны 1.13.29–39. .

Множество поединков описано в "Книге царей" Фирдоуси, и все они проходят согласно незыблемому ритуалу: боец бросает вызов, никто не осмеливается на него ответить, за исключением солдата, отмеченного некоторым качеством или некоторой характеристикой (например, старик с седыми волосами [57] Шах-наме, издание. J. Mohl, I, стр. 397–399. , - мотив, присутствующий не только в истории Сатибарзана и Эригия, но и в случае с Андреасом Византийцем). Один из наиболее известных рассказов - тот, в котором Сохраб выкрикивает вызов перед пологом шатра царя Кау. Никто не осмеливается на него ответить, за исключением знаменитого Рустама, про которого он вскоре узнает, что он его отец. Два героя столкнулись в строго определенном месте, "на расстоянии в два фарсанга между двумя армиями, на которое никто не осмеливался вступить" [58] Шах-наме, издание. J. Mohl И, стр. 145–167.: . Затем Рустам нанес Сохрабу смертельную рану...

Если мы вернемся к текстам, от которых мы отвлеклись на время, мы сможем заключить, что история боя с кадусийским великаном легко вписывается в предложенную схему: армии, стоящие друг против друга, представитель "варварского" народа громким голосом вызывает кого-либо наличный поединок, который происходит на оставленном свободном пространстве между двумя армиями, причем солдаты являются простыми зрителями. Кадусийский воин, выделяющийся особо впечатляющими размерами, вышел из рядов и бросил вызов солдатам Артаксеркса; из всей царской армии только будущий Дарий принял вызов, и его победа в поединке была признана обоими лагерями как отмечающая конец сражения и войны: кадусии признали себя побежденными, а Великий царь был признан победителем. Дарий-Кодоман спас свой лагерь и престиж царя.

Один из конструктивных элементов повествования вплетает эту историю в персидскую имперскую традицию: в контекст войны, ведомой царем против кадусиев. Классические авторы принимали участие во множестве походов, предпринятых при Дарий II, Артаксерксе II и Артаксерксе III против этого народа, чья территория раскинулась от северных земель Ирана до подступов к Каспийскому морю. Эти периодические "визиты" имели целью главным образом возобновить договор "дружбы и союза", который связывал Великих царей и кадусийских царьков, - союз, на основании которого кадусии должны были платить дань и предоставлять военные отряды [59] См.: Плутарх. Артаксеркс 24.5–9: philia kai syrrimakkia . Именно на этом основании Дарий III после Гавгамел намеревается потребовать у кадусиев и саков, чтобы они предоставили солдат для армии, которую он намеревается восстановить в Экбатанах [60] Арриан III.19.4: symmakhoi; сравнить HEP 787–788. .

Соблазнительно предположить, что отношения между центральной властью и кадусиями иллюстрируют то, что Марсель Мосс определил как "регламентированную враждебность". Соглашение может быть заключено между двумя общинами в результате целого комплекса сложных взаимных обязательств и уступок (potlach), поэтому поединки вполне могли иметь место:

"Кланы, племена, семейства сталкиваются и сражаются либо отрядами, встречаясь на ничейной земле, либо при помощи своих вождей, либо совмещая то и другое вместе... В основе этой практики лежит принцип соперничества и антагонизма. Доходит и до сражений и убийств сталкивающихся между собой вождей и наиболее заметных воинов" [61] M. Mocc. Эссе о даре, изданное в Социологии и антропологии, Париж, PUF, 1950, стр. 150–152. .

Во время подобных экспедиций, становившихся порой для Великих царей серьезным затруднением, стоит обратить внимание на повторяющийся элемент рассказов, который воскрешает в памяти однообразный характер поединков между римлянами и галльскими военачальниками: персидский боец проявляет в поединке исключительные качества, за которые царь выделяет его из прочих и отличает. Первый пример - случай с Датамом, "относившимся к тем солдатам Артаксеркса [II], который выполнял охрану дворца". Он был сыном Камизара, "и сам был смелым человеком, отличным солдатом, чью верность Великий царь нередко имел возможность испытать". Датам получил первое повышение: