Кристиан Волмар - Транссибирская магистраль. История создания железнодорожной сети России

И, что было хуже всего, телеграмма, хотя и зашифрованная, попала в руки чехов.

После нескольких недель превентивного заключения в Нижнеудинске, в 480 км от Иркутска, Колчаку было позволено продолжить путь на восток в единственном вагоне, но постепенно стало ясно, что все станции по пути следования находятся в руках партизан; в конце концов, место машинистов заняли люди с красными розетками в петлицах. Это не предвещало ничего хорошего для Колчака, которого по-прежнему охраняли чехи. Его сняли из поезда и отправили в Иркутск, где передали большевикам, которые только что заняли город. После трех недель допросов, материалы которых стали богатейшим кладезем информации для историков, его намеревались отправить для суда в Москву, но столкновения с арьергардными частями белых заставили опасаться, что по дороге им удастся его отбить. Вместо этого он был поспешно казнен на льду Ангары, а его тело сброшено в прорубь, пробитую специально для того, чтобы избавляться от трупов. Золотой запас также попал в руки большевиков [154] Чехи передали большевикам остатки имевшегося у них золотого запаса Российской империи в качестве гарантии их беспрепятственной эвакуации из России. .

Союзники понимали, что с падением режима Колчака в Сибири им делать нечего. По иронии судьбы все, кроме японцев, покинули регион раньше чехов, которых они якобы должны были защищать. Британские солдаты, по-видимому, были глубоко огорчены тем, что им приходится покидать многочисленных собак, которых они приобрели за время своего пребывания, а американцы, будучи, несомненно, более страстными, больше внимания уделяли местным женщинам, а не псам, и потому увозили с собой на родину восемь жен, с которыми их прямо перед отправкой в массовом порядке обвенчал американский капеллан. Солдатам Хемпширского батальона по возвращении в Британию в качестве компенсации за ужасные условия, которые им пришлось вытерпеть, был предоставлен двухмесячный оплачиваемый отпуск. Британцы покинули Сибирь к январю, американцы — к апрелю, но и те и другие предоставили суда, на которых чехи, общим числом около 57 000 человек, смогли отплыть домой в сентябре 1920 года.

Японцы, однако, задержались. Они сохраняли контроль над небольшой территорией вокруг Владивостока, а позднее захватили южную половину острова Сахалин [155] Япония владела южной частью острова Сахалин с 1905 г., после поражения России в Русско-японской войне 1904–1905 гг. В 1920 г. Япония захватила и северную часть острова, выведя из нее свои войска лишь в 1925 г. . На юге основные силы Белой армии при незначительной поддержке извне вели тщетную войну с большевиками и поначалу сумели подчинить себе значительную территорию. Но когда они были всего в 400 км от Москвы, началось контрнаступление Красной армии, в 1920 году закончившееся окончательным разгромом белых в Крыму. Остальные союзники к тому времени уже отозвали свои экспедиционные войска, и Восточная Сибирь осталась последним российским регионом, не входившим непосредственно в состав Российской Советской Федеративной Республики, как официально именовали созданное ими государство большевики. Дальневосточная республика, провозглашенная через несколько месяцев после гибели Колчака, задумывалась большевиками как «буферное» государственное образование между новым коммунистическим государством, РСФСР, и территорией, по-прежнему контролируемой японцами. Она должна была дать возможность разоренному войной краю восстановить экономику; столицей республики сначала стал Верхнеудинск, а затем Чита. Руководство Дальневосточной республикой осуществляли не большевики, а правительство, сформированное из представителей демократически настроенных группировок левого толка; однако обстановка в регионе оставалась нестабильной из-за того, что сконцентрированные во Владивостоке остатки Белой гвардии не признавали никакой формы власти, кроме правой диктатуры.

Молодая республика стремилась к демократии, приняв в 1921 году конституцию, в основу которой была положена американская модель, но это было безнадежное дело. В мае произошел белогвардейский переворот, но, когда Семенов прибыл во Владивосток, чтобы заявить свои претензии на власть в качестве главнокомандующего, японцы, поддерживавшие переворот, потеряли терпение и вынудили его уехать, а вместо него поставили у власти собственных марионеток. Семенов бежал во Францию и продолжил воевать на стороне японцев [156] Покинув Россию в 1921 г., атаман Г. М. Семенов в 30-е гг. XX в. принимал участие в действовавшим на территории Маньчжоу-Г о Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи, которое было по сути антисоветским японским диверсионно-разведывательным центром. в годы Второй мировой войны, но в 1945 году был схвачен советскими войсками и через год повешен. Его соратник по кровавым делам, атаман Калмыков, в 1921 году допустил ошибку, бежав в Читу [157] Атаман И. П. Калмыков в 1920 году оказался интернирован на китайской территории и был убит в том же 1920 году в Гирине при попытке бежать. , — неудачный выбор, учитывая его нападения на китайские военные корабли, — и вскоре был убит.

После ухода союзников японцы остались под предлогом, что им необходимо обеспечить безопасность своих граждан, проживающих в регионе. В результате японцы больше всего пострадали в результате самого жестокого столкновения между партизанами и войсками союзников, произошедшего в марте 1920 года. В Николаевске, расположенном недалеко от устья Амура, анархист Яков Тряпицын, командир партизанского отряда, сражавшегося на стороне красных, жестоко расправился с 700 японскими солдатами и мирными гражданами, а после неудавшегося нападения японцев отомстил городу, уничтожив около 6000 его русских жителей. Об инциденте стало известно в Японии, и вывод войск был отложен еще на два года.

После того как летом 1922 года японцы, наконец, покинули Сибирь, среди белогвардейцев началась паника. По мере приближения Красной армии, действовавшей под видом войск Народно-революционной армии Дальневосточной республики, тысячи русских бежали от нового режима за границу. 25 октября 1922 года красные войска заняли Владивосток, положив конец Гражданской войне, после чего Дальневосточная республика быстро вошла в состав РСФСР. Японцы продолжали оккупировать Северный Сахалин до 1925 года, оправдывая это компенсацией за резню в Николаевске. Общие потери японцев в Сибири составили 1500 человек, намного больше, чем всех союзников вместе взятых, и больше, чем было убито в Первую мировую войну.

Гражданская война оставила Транссиб в ужасном состоянии. Партизаны разрушили более 800 мостов, а после ухода союзников дорога оказалась полностью заброшена. Флеминг, как всегда, подобрал точные слова, чтобы описать то плачевное состояние, в которое пришла дорога, превратившаяся из национального инженерного триумфа и источника национальной гордости в место для трагедии и безнадежного отчаяния: «Как ни смотреть на этот проект — с надлежащей гордостью или с излишней тревогой, нельзя отказать Транссибирской железнодорожной магистрали в величии и почти жюль-верновской фантастичности. Теперь, менее чем через 20 лет после завершения, эта главная транспортная артерия, этот символ имперской мощи и имперского предвидения, потерял свое предназначение и свое величие. Вызывавшая чувство гордости железная дорога стала крестным путем, длинной узкой сценой, на которой разыгрывались бесчисленные трагедии… горе и нищета, трусость, боль и страх, холод, трупы и экскременты) {181} 181 Fleming P. The Fate of Admiral Kolchak, p. 170. .