Василий Кельсиев - Галичина и Молдавия, путевые письма

« Стремление “Газеты Народовой” клонится только к тому, как бы русский народ лишить его народности. Стремление это очевидно. Сперва надо искоренить русский язык, потом русское богослужение, и дело затем будет легкое. »

« Идет дело о том, чтоб из русских выделать поляков и на их плечах поставить Польшу в старых границах. Какова будет эта Польша, можно видеть из того, что мазуры, уже самые коренные поляки, даже и знать о ней не хотят. »

«“ Народовка” говорит: уступка полякам страшное огорчение “Слову”. Как же она, бедная, ошибается! Уж если кто, то именно мы, русины, желаем полякам наибольших наиобширнейших, благ, как в материальном, так и в моральном отношении. Каждый день молимся: “Ненавидящих и обидящих нас прости, Господи”; а Narodow-ке “дай знание и опамятание”. »

« Но любовь к ближнему так далеко не заходит, чтоб позволить скривдить себя в том, что всего дороже; у нас есть обязанности к нашему народу, и то, что нам передали целым наши предки, мы должны целым передать нашим наследникам, а именно: веру нашу русскую, народность русскую, язык русский, грамоту русскую и нашу русскую землю, со всеми принадлежащими ей правами и преимуществами. »

«“ Народовка” пишет: “Slowo narzeka na ucisk Rusi, jezeli gmina bedzie miec prawo o jezyku uchwalac” (“Слово” жалуется на притеснение Руси, если община будет иметь право решать вопрос об официальном языке). И тут она ошибается. И “Слово” и все мы стоим на том, чтоб это делалось честно и добросовестно. Но, к сожалению, нельзя не сказать что польская опека так далеко распространилась на сельское население, что оставила его в величайшем невежестве, так, что оно не может даже обороняться против злоумышленных происков, потому что его понятия о праве совершенно ребяческие. »

« Забыла что ли “Narodowka”, как говорилось: “ja niechce aby chlop unimal czytac, aby mie nie procesowal” (“не хочу я, чтобы хлоп умел читать: он мне еще процессы будет делать”)? Боится, что ли, правый человек процессов? А если, помимо того, выучивался хлопец у дьяка читать, то его мандаторы (управители имений, приказчики) в наказание в рекруты сдавали. От такой-то опеки глубокая темнота обняла народ, а панове поляки, пользуясь ею, говорили хлопу: “а як вы хцеце, бы до вас писано? не правда, же так, як тэ-раз до вас мовемы, а бы-сьце розумели? а може по немецку?”, на что темные люди, разумеется, отвечали: “а так, так! мы не умеем по-немецки”. »

«Панове поляки не могли в восемнадцать лет научиться русской азбуке, когда ребенок в третьем классе гимназии в полчаса выучивается греческому алфавиту, а через час уже и читает...»

«При таких заявлениях отвращения и злобы ко всему русскому, и при силе, которую имеют панове ляхи, при темноте простого народа, в какую его погрузили ляхи, можно разве рассчитывать, что русская община всегда так решит, как того требует сама природа, правда и разум? А когда народолюбцы глаза раскрывают общине, что говорит “Narodowka”? “swietojurcy-popi do niczego niech sie nie mieszaja, jeno do cerkwi” (“святоюрцы-попы пусть ни во что не мешаются: их дело только церковь”). Разумеется, это не касается ksiedzow...»

«Раз, что ли, бывало, что, как русский человек заговорит с паном поляком по-русски, так и услышит от него неприятности? Удивительно ли, что громадянин, не могучи еще освоиться с конституционными идеями и все еще труся нагайки, мучится, коверкает слова, чтоб в окружном правлении говорить будто по-польски, тогда как дома, в громаде и с священником, другого языка, кроме русского, и не употребляет.»

«А не видели мы, что ли, как на сейме наши послы (депутаты) хлопы отлично говорили по-русски и домогались русского языка в громадах и в школах? Нужно тут еще спрашивать русские громады, какого они себе языка хотят? А хочется вам, панове поляки, спрашивать – ладно, так спрашивайте, как мы уже сказали, у таких людей, которые пользуются доверием народа и не хотят баламутить его бесчестными проделками. Само собою разумеется, что перекинчиков мы к русинам не причисляем. Здравый разум говорит, что громада иначе присудить не может, как: где gmina polska, там язык польский, а где gmina ruska, там язык был бы русский, а где gmina mieszana, язык был бы и польский и русский. Но, чтоб не поступалось так справедливо, уже теперь Narodowka начинает терроризовать чиновников, что удалены будут те, которые непреклонны к исключительно польскому элементу, в чем “Narodowka” возлагает надежду на графа Голуховского... Мы не знаем польского правительства, мы признаем только правительство его величества императора Австрии.»

«Опека всегда в тягость, и советуем мы Narodowk’е, чтоб она уж раз перестала опекунствовать над нами, русинами; мы в ее опеке вовсе не нуждаемся и без нее обойдемся. Пусть лучше она опекунствует над мазурами, которые не хотят признаваться, что они поляки, а нас пусть в покое оставит.»

«Zniesienie grazdanki nie jest tylko zadaniem polakow, ale oraz i rusinow, ktorym lezy dobro i przyszlosc narodu na sercu. Отмена гражданской азбуки – желание не только поляков (!) но вместе и русских (перекинчиков), у которых лежит на сердце благо и будущность народа (т. е. Польши в старых границах, на русских плечах).»

« Вельможная пани Narodowka! да разве форма букв может создать dobro narodu? »

« Кириллица – старинное церковное письмо, а гражданка – украшенная и закругленная кириллица. А как вы, панове поляки, прежде писали и как теперь пишете [15] Прежде поляки писали и печатали готическими буквами, как и до сих пор в Австрийской Силезии. Готические буквы совершенно также относится к латинским, как наши церковные к гражданским. ? Есть у нас под руками ваши старые и новые книги, могли бы мы вам показать... »

« Вы выступаете против скорописи! Ваши бецирковые (волостные) полономаны хотели, чтоб русины подавали правительству бумаги, писанные кириллицею (т. е. уставом) – печатными буквами, а между тем, каждый народ имеет свою скоропись, даже турки, армяне и т. п., потому что, что за час напишет, должен бы был целый день вырисовывать. Посмотрите же на нашу старинную галицко-русскую скоропись, которая сохранилась в старых метриках и древних, несколько веков назад писанных грамотах, и никому не мешала эта скоропись во времена вашего krolewstwa, а теперь вот и мешает, да еще кому? латинскому духовенству!... А ведь с 1848 года по настоящее время преподавалась скоропись в школах. Не наша же вина, если вы не хотели ей учиться; но духовенство-то ваше знает, что оно живет тут на испоконной русской земле и что ему необходимо научиться по-русски, тем более, что русское духовенство научилось по-польски, хотя поляки тут не более как пришельцы. »

« Гневается Narodowka, что мы признаем себя русскими. Чем народ есть, тем себя и чувствует, тем себя и признает. А если б мы сказали, что мы не русские, а французы или немцы, а що кому до того?.. »