Дмитрий Старостин - Между Средиземноморьем и варварским пограничьем [Генезис и трансформация представлений о власти в королевстве франков]

Некоторую брешь в историографии вопроса пробило вышедшее на исходе XX в. фундаментальное исследование Р. Гербердинга, подвергшее сомнению тезис о королях VII и начала VIII в. как о «слабых» или «ленивых» правителях. Автор аргументированно показал, что даже поздние короли этой династии вполне успешно выполняли роль посредников между различными властными группами {29} . Гербердинг сравнил картину, нарисованную Эйнхардом, с тем, как отразилась эпоха в центральном для позднемеровингского периода историческом сочинении “Liber historiae francorum”. Сопоставление выявило очевидные противоречия в двух картинах позднемеровингской Галлии: если для Эйнхарда меровингские короли после 653 г. были «ленивыми», то современник событий, каким являлся автор “Liber historiae francorum”, не чувствовал ослабления власти последних меровингских правителей. Даже когда в 672 г. нейстрийская знать сместила Теодериха III, причиной чему было резкое недовольство майордомом Эброином, подчинившим государя, и призвала ему на смену его двоюродного брата Хильдерика II, то для автора “Liber historiae francorum” это было доказательством того, что основу франкской политики определял поиск согласия {30} . Даже когда в областях, удаленных от Нейстрии (таких как Аламанния, Бавария и Аквитания), бывшие меровингские графы стали постепенно забирать все больше власти {31} , автор “Liber historiae francorum”, тем не менее, не видел в этом угрозы положению меровингской династии {32} . Аргументация Р. Гербердинга не получила всеобщего признания и его концепция остается дискуссионной до сих пор. Положительным является то, что исследователь обратил внимания на важный факт — современникам по-разному представлялась дееспособность королевской власти в позднемеровингский период.

Данный труд побуждает нас, помимо всего прочего, задаться вопросом, почему в сочинениях одной эпохи стало возможным отразить столь разные картины королевской власти.

Для обсуждения истории Меровингского королевства сперва следует обозначить основные вехи этого периода. После раздела державы франков Хлодвигом между сыновьями в 511 г. экспансия франков приостановилась {33} . Однако в 534 г. после удачной войны против Бургундии его наследники — Хильдеберт и Хлотарь I — присоединили ее западную и южную части к своим королевствам (с центрами в Париже и в Суассоне), а их племянник Теодеберт (сын Теодериха, другого сына Хлодвига), найдя общий язык со своими дядями, присоединил к своему королевству (охватывавшему Мец, Овернь и близлежащие области) северную часть Бургундии {34} . Несмотря на то, что на этом присоединение новых земель к королевству франков практически прекратилось [9], процесс внутреннего обустройства, в частности, оформления составных частей Франкского королевства (в том виде, в котором мы привыкли его воспринимать — Нейстрия, Австразия, Бургундия) был еще далек от завершения. На месте будущей Нейстрии еще существовали Суассонское королевство Хлотаря I и Парижское королевство Хильдеберта, которые были слишком малы, чтобы оказывать значительное влияние на всю Галлию {35} .

Когда Хлотарь I умер в 561 г., новый раздел земель привел к временному равновесию сил, продержавшемуся недолго. Смерть одного из братьев, Хариберта, в 567 г. привела к кризису власти и конфликту между королями Хильпериком I (561–584, правителем Суассонского королевства), Сигибертом (535–575, правителем Австразии) и Гунтрамном (525–592, королем Бургундии). Этот конфликт продолжался и тогда, когда умер один из его участников, Сигиберт, а трон Австразии занял Хильдеберт II, его сын (575–596). Но тогда произошло перераспределение сторон в конфликте, который из спора между северо-западом Галлии и Бургундией превратился в спор между Суассонским королевством и Австразией {36} . Этот конфликт продолжался до смерти Хильперика в 584 г. Именно в ходе противостояния произошла «консолидация» составных частей королевства (Нейстрии, Австразии, Бургундии), т.е. определение (хотя бы вчерне) после раздела 561 г. их границ {37} . Данный сюжет является центральным для истории Меровингского королевства во второй половине VI в., потому что именно тогда были заложены основы для оформления каркаса Франкского королевства, который составил фундамент не только меровингской власти в VII — первой половине VIII в., но и каролингской власти в период VIII–IX вв.

В правление Хлотаря II (584–629) была сделана попытка объединения королевства, в которое вошли Нейстрия (владение его отца), Бургундия и Австразия (613 г.). В эту же эпоху власть Хлотаря II, представителя «Суассонской» ветви династии, распространяется на Бургундию и Австразию. Но одновременно в структуре меровингского господства над Галлией и сопредельными областями наметились региональные различия. Если в Бургундии знать довольствовалась тем, что один из ее представителей стал майордомом короля Нейстрии, то в Австразии Хлотарю II пришлось пойти на уступки местной аристократии: в угоду местным знатным родам он поставил во главе региона своего сына Дагоберта I, а не просто майордома {38} . Последний продолжил дело своего отца по объединению франков, но в последние годы правления, в связи с неудачными военными походами на юг Франции и в земли саксов к востоку от Рейна он вынужден был уступить давлению австразийской знати. В частности, в 633 г. Дагоберт I сделал своего сына Сигиберта III правителем Австразии, а через год поставил другого сына Хлодвига II королем Нейстрии. На первый взгляд, это распределение власти может показаться выражением центробежных тенденций политического развития. Однако один из виднейших исследователей меровингской эпохи Эвиг оценивал правление Хлотаря II и Дагоберта I как попытку объединения франков под властью одного короля, хотя и не завершившуюся полным успехом {39} .

События времени правления сыновей Дагоберта I, а тем более события эпохи, которая началась после их смерти, известны намного хуже; это обуславливается плохим состоянием Источниковой базы и тем, что имеющиеся источники по-разному описывают историю периода. Правление Балтхильды (ок. 653 — ок. 657), вдовы Хлодвига II, низложение и восстановление короля Теодериха III (673–675 гг.), постепенное усиление австразийских майордомов после того, как они дали бой меровингскому правителю Нейстрии при Тертри в 687 г. — все эти события описаны крайне скудно. Попытки же реконструировать и понять их в хронологической и смысловой последовательности, к сожалению, не привели пока к созданию лишенной противоречий версии и оставляют широкое поле для дискуссии {40} .

В связи с тем, что со времен Тьерри корпус основных источников по истории правления династии Меровингов в Галлии остается неизменным: «История» Григория Турского (VI в.), «Хроника» Фредегара (середина VII в.), сочинение Продолжателя Фредегара и анонимная «История франков» (написанная в конце VII или начале VIII в. и известная исследователям Раннего Средневековья под названием “Liber historiae francorum”), а в работах последних лет выявлены противоречия в картинах политической истории позднемеровингского времени, следует вновь обратиться к изучению этого хорошо известного комплекса источников. В данной главе будет предпринята попытка обратиться к той главной тенденции в истории Франкского королевства, которую удалось застать и Григорию Турскому, и его явному последователю Фредегару: а именно, постепенному объединению государства под властью одной династии после почти века существования в раздробленном состоянии после разделов 511, 561 и 584 гг. [10]Перераспределение власти в Меровингском королевстве второй половины VI и начале VII в., которое является одним из центральным эпизодов раннесредневековой истории, нуждается в более тщательном исследовании в связи с тем, что на базе нового прочтения источников подвергся переосмыслению следующий за ним период {41} . Нам предстоит ответить на три вопроса: о достоверности картины развития королевства франков во второй половине VI в. в доступных нам исторических трудах, о разночтениях, которые можно найти в различных исторических сочинениях в описании этого периода, и о том, почему историки эпохи создавали именно тот образ, который можно найти в их сочинениях. При этом следует более глубоко учитывать мировоззрение раннесредневековых авторов как на уровне общих для эпохи принципов, так и в конкретном воплощении приемов и методов той риторической культуры, к которой они принадлежали. Как нам представляется, сравнение даст возможность проследить эволюцию в методах историописания и ответить на вопрос — как связана традиционная периодизация меровингской истории и смена исторических парадигм? Наиболее яркий интересующий нас аспект данной проблемы проявляется при сравнении образов властителей и королевского двора у историков франкской эпохи.