Эрнст Бааш - К истории экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

Городское население в упорном стремлении Амстердама сохранить за собой почту видело лишь проявление эгоизма со стороны правителей города и отдавало себе мало отчета в том экономическом значении, которое имело обладание этой монополией {104} 104 Le Jeunе, 134 и сл.; Koudys, 130 и сл.; Overvoorde, De centralisatie, 206 и сл. . Лишь после упорного сопротивления в конце августа 1748 г. Амстердам уступил напору демократического движения и отказался от почты. Из-за этого город потерял средство, которым он давил на население других городов провинции. Тем не менее Амстердам даже после этого сумел использовать почту в своих интересах.

Кульминационным пунктом партикуляристской обособленности Амстердама явился заключенный в 1778 г. несколькими амстердамскими купцами при содействии пенсионария ван Беркела торговый договор с Соединенными Штатами Америки, который должен был вступить в силу незамедлительно после того, как республика признает независимость США. Когда проект договора случайно стал известен Англии, то вызвал с ее стороны объявление войны {105} 105 Кluit, Jets, 47, 124. На ошибку голландцев, полагавших, что разрыв между Англией и северо-американскими колониями вызовет также прекращение торговли между ними, которая частично перейдет к голландцам, указывает Сolenbrander, Patrlottentijd, I, 327. . В ходе этой войны еще раз очень резко выступили наружу противоречия между отдельными провинциями. В то время как Амстердам решительно настаивал на поддержке восставших северо-американских колоний, сам помогал им и знать не хотел о каких-либо ограничениях, Генеральные штаты выступали против настояний французов, требовавших установления неограниченного конвоя для всех судов {106} 106 Kluit, 81 и сл. . Тогда Франция отменила все привилегии для нидерландского судоходства, но сделала исключение для Амстердама и для стоявшего на его стороне Гарлема. Этот неслыханный случай показал, сколь ничтожна была внутренняя связь между отдельными частями республики и как мало уважения питала Франция ко всему нидерландскому государству в целом {107} 107 van Wyek, 57 и сл., 104 и сл. .

Прогрессировавший распад внутренних связей республики в результате борьбы противоречивых торгово-политических интересов еще более усилился вследствие намерения Зеландии заключить в 1786 г. торговый договор с Англией, причем Зеландия ссылалась на договор, заключенный Амстердамом с США {108} 108 Uhlenbeck, 241. . Даже в последний период республики Амстердам показал, что торговые интересы были ему дороже, чем национальные. Когда в 1793 г. вспыхнула война с Францией и республика крайне нуждалась в деньгах, амстердамская биржа отказала ей в поддержке. В январе 1795 г. город оказался в руках французов {109} 109 Еlias, Regenten-Patriciaat, 259. . Такое поведение Амстердама являлось прямой противоположностью его поведению в 1672 г. Во всяком случае в денежных делах городские власти часто действовали более последовательно, чем в вопросах политики. Спустя несколько лет Амстердам отказал в деньгах также Наполеону Бонапарту.

По сравнению с мировым значением Амстердама и все возраставшим значением Роттердама, остальные города значительно им уступали. В качестве местных центров и, рынков они все же играли более или менее существенную роль. Расположенные на севере, в стороне от оживленных путей сообщения такие города, как Ле-эварден, Гронинген, являлись центрами сбыта для сельскохозяйственной продукции этих районов; города же на Зёйдарзе или же связанные с ним водными путями, как Энкхёйзен, Кампен, Хорн, Зволле, уже в XVII в. в большей мере потеряли свое значение. Дольше всех благодаря рыболовству сохранили свое значение Энкхёйзен и Харлинген. Арнем, Неймеген, Зютфен и Девентер были обязаны своим положением в качестве рынков и перегрузочных пунктов сообщению по Рейну и Эйселу. Утрехт же вследствие недостаточной связи с водными путями сообщения потерял то значение, которое он имел еще в позднее средневековье. Лишь в XIX в. в качестве узлового железнодорожного пункта он вновь частично приобрел свое прежнее значение.

Важнейшим рейнским городом считался по праву Дордрехт. Будучи в течение долгого времени складочным пунктом, он до конца XVIII в. сохранил свое экономическое влияние. Настоящими промышленными центрами были города: Лейден, Гарлем, Делфт, Гауда, а также район Зана. В Зеландии вплоть до XVIII в. Мидделбург сумел утвердиться в качестве центрального пункта экономической жизни провинции. Алмело, Хенгело, Энсхеде и др. имели небольшое значение. Их подъем относится уже к XIX в., к периоду промышленного развития. Наоборот, Тилбург в Северном Брабанте уже в XVIII в. возвысился до крупнейшего для того времени промышленного города. Для большинства этих городов можно констатировать сокращение населения в течение XVIII в. после роста его в XVII в. Несколько цифр могут иллюстрировать движение городского населения.

Амстердам: 1622 г. — 105 тыс.; 1630 г. — 115 тыс.; 1637 г. — 145 тыс.; 1685 г. — 185 тыс.; 1740 г. — 200 тыс.; 1795 г. — 217 тыс. жителей {110} 110 Данные у Вrugrаans, Handel en nijverheid, 54; Brugmans, Opkomst, 107; затем у Нaepke, Handworterbuch d. Staatswiss., 4 Aufl, Bd., II, 681. . [26] Согласно De Koopman, III, 51, Амстердам имел в 1730 г. около 190 тыс., в 1736 г. — 166 тыс., в 1741 г. — 141 тыс., в 1770 г. — 246,8 тыс. жителей.

Гауда: 1540 г. — около 6 тыс.; 1750 г. — 20 тыс.; 1796 г. — 11715 жителей.

Энкхёйзен: 1515 г. — 4500; 1600 г. — около 30 тыс.; 1750 г. — 10 тыс.; 1796 г. — 6803 жителя.

Лейден: 1581 г. — 12 144; 1622 г. — 44 745; 1640 г. — примерно 50 тыс.; 1740 г. — около 70 тыс.; 1793 г. — 28 тыс.; 1795 г. — 30 955 жителей {111} 111 Данные о Лейдене по Вlоk, Eene holl. stad., III, 1, 6 и сл.; IV, 1 и сл.; . [27] Blink, Nederland, III, приводит для 1740г. 100 тыс. Это ошибочно. Blok сомневался даже в цифре 70 тыс. Все приведенные данные — по Blink, Nederland, III. Статистические данные по всей стране показывают, насколько вообще ненадежны все оценки для более старых времен. По De Koopman, III, вея провинция Голландия насчитывала в 1770 г. 1 700 тыс. жителей. De la Court, Interest! van Holland, 19 и сл., считает, что население провинции составляло в XVII в. 2 400 тыс. жителей. Согласно Haepke, ук. соч., во всех Нидерландах в 1737 г. было 980 тыс. жителей, в 1805 г. — 1 882 тыс.; van Schelven, 16, основываясь на мнении Pirenne’а, полагает, что около 1623 г. Северные Нидерланды имели едва 1,5 млн. населения. Наерke, Nied. Akten, II, 163, прим. 1, приводит данные о населении города и провинции Утрехт, согласно которым там в 1566 г. имелось около 62 400 жителей. Отдельные данные о населении других городов приводятся у van Niеrоp. Bevolkingsbewegrng, 72 и сл. Там же, 84 и сл., о сокращении населения в XVIII в.

Гарлем: 1622 г. — 39 455; 1748 г. — 22 280; 1796 г. — 21 227 жителей.

Мидделбург: 1739 г. — 25 тыс.; 1796 г. — 20 146 жителей.

Леэварден: 1714 г. — 15 686; 1744 г. — 13 462; 1796 г. — 15 525 жителей.

Если, однако, влияние этих городов каждого в отдельности падало, то в своей совокупности они все, вместе с ведущими городами, определяли своими голосами в суверенных провинциальных штатах хозяйственную жизнь страны и именно своей раздробленностью способствовали децентрализации, которая являлась характерной чертой этого государства и которую с историко-экономической точки зрения никак нельзя недооценивать {112} 112 О власти провинциальных штатов см. у Fruin (Staatsinstellingen, 212 и сл.). . [28] Многократно отдельные провинции заключали с иностранными государствами конвенции по вопросам судоходства по внутренним водам. Такие соглашения были заключены в 1745 г. между Гелдерландом, Голландией, Оверэйселом, Утрехтом и властями Клеве, а в 1771 г. — между Гелдерландом, Голландией и Пруссией. Blink, Nederland, I, 396. Эта децентрализация выступала в самых различных формах. Симптоматично, что две единственные статьи Утрехтской унии, имевшие экономическое значение, — ст. 12, предписывавшая общее регулирование монетной системы, и ст. 18, запрещавшая провинциям причинять друг другу ущерб установлением пошлин и пр., — что обе эти статьи или совершенно не соблюдались или, во всяком случае, соблюдались очень слабо. Этим широко открывались двери весьма вредной для экономики всей страны раздробленности. Лишь редко удавалось противодействовать этому злу изданием специальных законов.