Эрнст Бааш - К истории экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

Рабочий день был продолжительным. Например, около 1661 г. в амстердамской суконной промышленности двенадцатичасовой рабочий день не был редкостью {538} 538 Pringsheim, 50; Kernkamp, Droogscheerders-Synode, 284. О женском труде в бумажной промышленности см. выше, стр. 141. . Воскресная работа была частично запрещена, частично «на основе взаимной договоренности» допускалась {539} 539 Kernkamp, там же. . Работа была крайне непостоянна [181] О положении рабочих см. Вступительную статью. — Прим. ред. .

Производство в основном носило ремесленный характер и концентрировалось в мелких мастерских. Развитие машин находилось еще в начальной стадии. Лишь медленное усовершенствование машин и инструментов, введение сукновалки, катков и пр. привели к улучшению продукции; только в немногих отраслях (о них было сказано выше) внедрились мануфактурная организация труда и методы производства.

Заработная плата рабочих была в целом неплохой; за границей ее считали высокой {540} 540 Brugmans, Handel en nijverheid, 229. Данные о заработной плате см. у Рringsheim, Beiträge, 50 и сл.; Кеrnkamp, Droogscheerders-Synode, 284. , [182] Заработная плата амстердамских рабочих суконной промышленности составляла в 1648 г. 18 штиверов, в 1661 г. — 18–21 штивер, в 1682 г. — 24 штивера в день. и неоднократно ею объясняли упадок голландской промышленности [183] См. прим. ред. на стр. 118 и 152. — Прим. ред. . Конфликтов из-за заработной платы было сравнительно мало [184] Автор, как типичный буржуазный историк, старается затушевать классовую борьбу в капиталистическом обществе. Но даже немногочисленные факты, приводимые им в дальнейшем, опровергают его тезис об отсутствии классовых конфликтов в капиталистической промышленности Голландии XVII–XVIII вв. Столь же нелепыми являются рассуждения Бааша о «прирожденной лености» и других национальных пороках, якобы присущих голландцам вообще. В русском переводе соответствующие места пропущены. — Прим. ред. . Власти в общем не вмешивались в конфликты. Лишь редко они выступали как посредники или примирители, например в 1672 г., когда в Лейдене вспыхнули волнения среди рабочих {541} 541 См. выше, стр. 100. , или в 1717 г., когда бастовали подмастерья-суконщики {542} 542 Posthumus, Bronnen, VI, 353 и сл. . Рабочие этой отрасли вообще отличались непокорностью, и власти энергично боролись против тайных собраний, которые поддерживали эту непокорность {543} 543 Pringsheim, 69 и сл.; . [185] Kernkamp, Droogscheerders-Synode, 285 и сл., 288, указывает, что в 1791 г. начались волнения среди подмастерьев винокуренных заводов; в следующем году пришлось даже применить военную силу (van Riemsdijk, 149 и сл.).

Беспрерывно возникали то в одном, то в другом месте волнения, которые большей частью объяснялись недовольством налогами или безработицей, а иногда также религиозными причинами. В общем вполне понятно, что в таком торговом городе, как Амстердам, классовые противоречия были менее значительны, чем в таком промышленном центре, как Лейден {544} 544 На это указывает Brugmans (Opkomst, 61). .

Жилищные условия бедного люда особенно ухудшились с середины XVII столетия, с увеличением численности населения. Явно неблагоприятное влияние оказал в этом отношении приток иммигрантов {545} 545 Pringsheira, 54. . [186] Резкое ухудшение жилищных условий народных масс в Голландии в XVII–XVIII вв. объясняется отнюдь не приростом населения и не притоком иммигрантов, а развитием капиталистической мануфактуры. Прогрессирующее обнищание рабочего класса является одним из законов развития капиталистического общества. См. В.И. Ленин, Соч., т. XVI, стр. 212-213. — Прим. ред.

Поразительно, как рука об руку с возраставшим благосостоянием страны усиливались явления, которые можно рассматривать как признаки упадка экономической жизни, а именно: нищенство, бродяжничество, бедность. Несмотря на наличие многих учреждений против бедности и праздности и даже применение принудительного труда {546} 546 de Bosch Kemper, De Armoede, 98. , [187] Венецианский посол уже в 1610 г. упоминает о принудительных работах для праздношатающихся (Biok, Rel. Ven., 38); затем об этом же он писал в 1618 г. (стр. 122). О работных домах см. Haller, 50. это зло никогда полностью не было искоренено. При ухудшении экономических условий в результате войн, вызывавших большую нужду, коммерсанты и судовладельцы жили за счет прежде накопленных капиталов, между тем как значительная часть трудящихся классов голодала. До того как стали практиковать повышение налогов, с тем чтобы на полученные средства организовать работу для безработных, власти в трудные времена предпочитали приостанавливать общественные работы. Так, в 1652 г., во время войны с Англией, власти прекратили постройку амстердамской ратуши {547} 547 de Bosch Kemper, 96 и сл. . Лишь с 1672 г., когда нужда стала все более и более расти, были приняты некоторые меры попечения о бедных {548} 548 Там же, 101. .

В случаях крайней нужды, в особенности продовольственного характера, принимались общественные меры. Амстердам при этом показал, что в борьбе с такими бедствиями хозяйственный опыт его правителей может принести пользу обществу. Так, в 1623, 1629, 1630 гг. при остром недостатке зерна городские власти заблаговременно втихомолку скупили много зерна и затем продавали его булочникам. Город при этом понес денежные убытки, но ему зато удалось воспрепятствовать повышению хлебных цен {549} 549 van Dillen, Duurtemaatregeln. . Чтобы предупредить запрещенную скупку зерна, в 1623 г. по примеру 1595 г. пород обязал каждого торговца — горожанина или иностранца, — который продавал зерно в Амстердаме, сообщить городским властям место, где хранятся его запасы зерна, а также цену, по которой он предполагает продавать или уже продал свое зерно. Торговец был связан этой ценой и обязан был продавать свое зерно по этой цене в розницу. Таким путем стремились удерживать цену зерна на каком-то среднем уровне и не допускать вздувания цен. Несмотря на собственную нужду, Амстердам снабжал тогда своими запасами окрестности. Хуже всего было положение в 1630 г. [188] Сильное сокращение подвоза из Прибалтики можно видеть из приведенной ниже, в гл. 8, таблицы. . Пришлось прибегнуть к запрещению винокурам и пивоварам потреблять пшеницу и рожь; хлеб стали выпекать из смеси ржи, ячменя и бобов. Однако даже тогда не хотели препятствовать свободной торговле; поэтому Амстердам противился планам штатов Голландии о введении твердых цен, так как такая мера имела бы своим результатом утечку зерна в другие города. Амстердам вообще скупал зерно, даже в тех случаях, когда в этом не было нужды, причем всегда по рыночным ценам. Слишком велико было уважение к частной собственности, чтобы предпринять шаги, которые могли бы рассматриваться как давление на цены. Поэтому к спекулянтам зерном по большей части относились весьма снисходительно. Лишь когда нужда стучалась в двери, предпринимали меры против скупки зерна. Еще в 1662 г. хлеб продавался менее обеспеченным слоям. Им выдавались боны, по которым булочники продавали хлеб по более низкой цене. Непосредственная скупка зерна городом привела во всяком случае к ломке монополии торговцев зерном, однако без какого-либо нарушения самой торговли [189] Bunk, 108, несправедливо порицает эту предусмотрительную хлебную политику города, которая не имела ничего общего со свободной торговлей или протекционизмом. Против этого мнения Бюнка выступал Ungеr (Graanhandel, 481 и сл.). .