Сара Брэдфорд - Лукреция Борджиа

Лукреция забрала с собой и маленькую библиотеку. В нее входила испанская рукопись с позолоченными миниатюрами, переплетенная в алый бархат с серебряными уголками и застежками; печатный томик посланий Святой Катерины Сиенской в переплете из голубой кожи с медными уголками и застежками; печатная книга писем и Евангелий, изданная на итальянском языке; книга на валенсианском наречии, озаглавленная «Двенадцать христианских заповедей». Она взяла с собой и рукописный сборник испанских песен различных авторов, переплетенный в красную кожу с медными украшениями и начинающийся с пословиц Иньиги Лопеса [29] Сантильяна Иньиги Лопес де Мендоса (1398–1458), маркиз, испанский поэт, автор книги «Пословицы для славного просвещения и полезного изучения» (1437). , а также рыцарский роман «LAquila Volante» Леонардо Бруни [30] Бруни Леонардо (прозвище Аретино) (1370–1444). итальянский гуманист. Отстаивал идею всестороннего развития личности, осуждал аскетизм. ; исторические сочинения «Supplementum Chronicarum» Якоба Филиппа де Бергамо; книгу на итальянском языке «Зеркало веры». В библиотечке были томик Данте с комментариями в фиолетовом кожаном переплете, философский трактат и жизнеописания святых на итальянском. Положила она в свой багаж книгу святого Бонавентуры [31] Бонавентура (собственное имя — Джованни Фиданца) (1221–1274), философ-мистик, представитель августиновского платонизма: глава Францисканского ордена, кардинал. , школьный учебник латыни Донатуса, написанную по-испански «Жизнь Христа» Лудольфа Саксонского, а также небольшую, переплетенную в красную кожу рукопись Петрарки. В Ватикане все были наслышаны о знаменитой библиотеке Эсте, и Лукреция взяла дорогие ей книги вовсе не потому, что опасалась недостатка в чтении, а просто не хотела с ними расстаться. Кроме того, нам известно, что с собой она увезла и важные семейные документы, включая письма Винченцо Джордано.

Флорентийский посол Пепи был поражен (либо сделал вид, что поражен) вычурной роскошью Борджиа. «Для празднеств они затребовали неслыханные вещи. Герцог обул своих знаменосцев в башмаки из золотой парчи, то же сделал папа для своих грумов. Они с герцогом соперничают: кто кого превзойдет в пышности, но папа явно берет верх». Навстречу феррарскому кортежу, возглавляемому братьями Альфонсо — Ипполито. Ферранте и Сиджизмондо, — выехал Чезаре в сопровождении четырех тысяч безупречно одетых всадников на нарядных лошадях и пехотинцев. Сам герцог сидел на «самой прекрасной сильной лошади, у которой, казалось, были крылья… снаряжение коня было никак не меньше 10 тысяч дукатов, потому что не видно было ничего, кроме золота, жемчуга и других драгоценных камней». Феррарцы заметили, что всадники Чезаре демонстрировали умение верховой езды: гарцевали, склонялись вбок или откидывались назад. Чезаре поприветствовал Ипполито (в свое время оба были кардиналами), затем двух других братьев д'Эсте. После двухчасовой церемонии обмена приветственными речами — необходимым элементом ренессансного ритуала (должно быть, на холоде всем это изрядно надоело) — процессия со свитой из девятнадцати кардиналов и послов Франции, Испании и Венеции прошла по улицам Рима под оглушительный гром барабанов и пенье труб и гобоев. У моста Святого Ангела перед Ватиканом грохот пушек из замка был таков, что напугал лошадей. Александр поприветствовал гостей, и Чезаре повел братьев д'Эсте через площадь к дому Лукреции.

Изабелла д'Эсте требовала от делегации феррарцев самого подробного описания наряда Лукреции. Дотошно подготовленные отчеты по этому вопросу составлял некто, известный нам под именем Иль Прете, человек этот находился в свите поэта и придворного Никколо да Корреджо, доверенного лица Эрколе д'Эсте по свадебным переговорам с понтификом. Благодаря им мы до мелочей знаем, как была одета новобрачная и как себя при этом вела. По свидетельству Ферранте, чье описание короче и не такое цветистое, как у Иль Прете (тот пообещал Изабелле, что будет следовать за Лукрецией, «как тень за телом»), Лукреция спустилась и встретила их на нижней ступени лестницы, ведущей в ее апартаменты. На ней было платье ее любимого темно-вишневого цвета. Узкие рукава — с прорезями, по испанской моде — «такие носили десять лет назад», съехидничал Иль Прете. Мантилья из золотой парчи оторочена по плечам соболем. На светлых волосах шелковая зеленая сетка, украшенная золотым ободком и двумя нитками жемчуга. На шее — нить крупного жемчуга и кулон из рубина («не слишком крупный, да и цвет невыигрышный», — снова прокомментировал Иль Прете). Для большего эффекта и для того чтобы оттенить красоту своего платья и драгоценностей, она оперлась на руку пожилого господина с золотой цепочкой на шее, одетого в отороченный соболем черный бархат. «Она — очаровательная и грациозная дама», — признал наконец Иль Прете. Лукреция затем предложила им то, что Бурхард назвал «прекрасным легким ужином с вручением множества подарков». Лукреция, в длинной накидке из византийской золотой парчи, вместе с братьями д'Эсте посетила мессу в базилике Святого Петра. Там же папа вручил Альфонсо шпагу и биретту.

Последний римский карнавал Лукреции начался через день после Рождества. По приказу Александра Чезаре и все гостившие д'Эсте надели маски и проехали по улицам, где, по свидетельству Иль Прете, «не увидишь ничего, кроме куртизанок в масках». Рим вежливо называли «la terra da donne», то есть «город женщин», хотя Аретино выразился прямо, грубо и определенно: «Рим всегда был и будет городом шлюх». Богатые куртизанки, великолепно одетые на деньги любовников, часто являлись в город в костюмах мальчиков, ездили по улицам, швыряя в прохожих наполненные розовой водой позолоченные яйца, и до двенадцати часов ночи позволяли себе всяческие вольности, после чего, согласно закону, им надлежало удалиться. Жизнь куртизанок была опасной: всегда был риск, что в случае мщения их изувечат — порежут лицо, а вместе с красотой лишат и средств к жизни. Таким же страшным, если не более ужасным, было массовое изнасилование — Tren-tuno — в нем участвовал тридцать один человек, а то и Tren-tuno reale — тут уже несчастную женщину насиловали семьдесят девять мужчин.

26-го декабря Лукреция дала в своем дворце бал. Подробности этого мероприятия прилежно записал все тот же Иль Прете.

Первыми вышли танцевать аристократ из Валенсии и придворная дама Никкола. За ними последовали дон Ферранте и мадонна [Лукреция]. Танцевала она с исключительной грацией и живостью. На ней было платье из черного бархата с золотой каймой… Грудь прикрыта до подбородка тонкой золотой вуалью. На шее нитка жемчуга, на голове — зеленая сетка и цепочка из рубинов… Две или три дамы из ее свиты очень хороши собой… одна из них, Анджела [Борджиа, незаконнорожденная кузина Лукреции]… понравилась мне больше других.