Юрий Галенович - Сталин и Мао [Два вождя]

Взгляды и интересы Сталина и Мао Цзэдуна в это время во многом, если не по существу, не совпадали. Ван Мин же следовал за Сталиным, а потому между Ван Мином и Мао Цзэдуном также существовали разногласия и велась борьба.

Сталин исходил из того, что в ходе исторического развития он занял положение высшего, причем единственного высшего, руководителя огромной политической силы мирового значения. Ядром этой силы было Советское государство, СССР. Следовательно, с точки зрения Сталина, исходя из глобальных интересов мирового развития всем сторонникам марксизма, ленинизма, коммунизма следовало беспрекословно подчиняться одному центру, ему лично, то есть Сталину, ибо только сохранение СССР, наращивание его военной и иной мощи могло обеспечить продвижение вперед общего дела Сталина и всех его сторонников, всех коммунистов земного шара. С точки зрения Сталина, лозунг «Защитим Советский Союз», «С оружием в руках отстоим Советский Союз» был в условиях того времени главным лозунгом. Решению именно этой задачи, то есть сохранению СССР как сильной державы, должна была быть подчинена деятельность всех коммунистов всего мира, ибо все они в представлении Сталина были объединены классовыми интересами, которые преобладали над всеми иными, в том числе и над частными национальными интересами, а потому коммунисты любой национальности, любой страны должны были защищать базу мировой революции — СССР. Без СССР, без него самого, то есть без Сталина, погибли бы и все коммунисты; только отстояв СССР, коммунисты всех стран получали надежду на достижение впоследствии победы в своих странах. Такова была логика Сталина.

Исходя из такого подхода к вопросу Сталин и стремился найти в Китае таких коммунистических лидеров, которые бы понимали его позицию, подчинялись бы его слову. Ван Мин оказался таким человеком.

Мао Цзэдун по-иному смотрел и на ситуацию в мире, и на ситуацию в Китае. Он по-иному видел и роль СССР, и роль Сталина.

С точки зрения Мао Цзэдуна, следовало сохранять отдельность и самостоятельность Китая, китайцев, Компартии Китая от Сталина, считаясь при этом с необходимостью быть в одном лагере со Сталиным, а также используя возможность получения максимальной практической помощи со стороны Сталина. Мао Цзэдун, внешне до поры до времени признавая то, что Компартия Китая была секцией Коминтерна и должна была видеть в Москве и в Сталине центр и лидера мирового коммунистического движения, в то же время, проводя свою линию внутри КПК в ходе своего продвижения к руководству Компартией Китая, подчеркивал значение Китая, Компартии Китая, подразумевая при этом, что обе стороны, коммунистическая партия в СССР и коммунистическая партия в Китае, взаимно зависят одна от другой и взаимно заинтересованы друг в друге; причем со временем степень такого рода зависимости будет только ослабевать.

В позиции Мао Цзэдуна имелись и сильные, и слабые места. Ее сила состояла в том, что обращение к мысли о независимости и самостоятельности Китая и китайцев находило отклик у многих в Китае. Для этого были и объективные основания.

В то же время реальная ситуация сложилась таким образом, что в первой половине XX века Китай, стремившийся решать свои внутренние проблемы, в особенности вопрос об объединении страны, а также находясь перед лицом грозившей ему опасности национальной гибели, главным образом в связи с агрессией со стороны Японии, мог с надеждой и определенными основаниями обращаться лишь к одному потенциальному союзнику, к СССР: и когда речь шла о гражданской или внутренней войне в Китае в 20-х годах, и когда речь шла об отпоре японскому нашествию в 30-х годах. Общие или совпадавшие национальные интересы сводили Россию (СССР) и Китай вместе. Обе стороны, каждая из них в отдельности, были заинтересованы во взаимодействии. В то же время и материально, и политически на мировой арене Москва могла дать тогда Китаю относительно больше, чем Китай мог дать Москве.

Объективно получалось так, что Мао Цзэдун хотел пользоваться помощью со стороны Москвы, особенно в борьбе за власть внутри Китая, и в то же время не попадать в полное подчинение Сталина. Это была трудная задача.

Ситуация была сложной и применительно к области внешней политики, и применительно к внутренним делам в Китае.

В сфере внешней политики Мао Цзэдун полагал, что в условиях японского нашествия ему и его сторонникам даже легче будет вести борьбу за власть в Китае, над Китаем. Японская агрессия в глазах Мао Цзэдуна имела и свои плюсы, ибо в этих условиях политический противник Мао Цзэдуна внутри Китая, то есть Чан Кайши, не имел возможности расправиться с Мао Цзэдуном и его вооруженными силами. Отсюда и расхождения в позициях Сталина и Мао Цзэдуна по этому вопросу.

В то время как Сталин требовал добиться национального единства в Китае, то есть временного прекращения внутренней или гражданской войны в Китае в интересах совместного оказания и правительством Китайской Республики, и армией КПК отпора японцам, требовал поставить Китай в качестве заслона на пути расширения японской агрессии и против всего Китая, и, особенно в дальнейшем, против Советского Союза, что было вполне вероятно, Мао Цзэдун не желал содействовать тому, чтобы задача борьбы за власть, за разгром Гоминьдана, была подчинена интересам оказания отпора японской агрессии. Мао Цзэдун вообще не верил в то, что война Японии против Китая — это смертельная угроза для Китая; что же касается СССР, то, по мнению Мао Цзэдуна, тот должен был прежде всего сам справляться со своими врагами, да еще и помогать Китаю. Мао Цзэдун исходил из того, что национальные интересы СССР заставят его оказывать Китаю помощь в борьбе против японской агрессии; более того, национальные интересы Советского Союза, по мнению Мао Цзэдуна, должны были заставлять его оказывать помощь именно ему, Мао Цзэдуну, как руководителю Компартии Китая, в расчете на то, что при власти Мао Цзэдуна и КПК в Китае Советскому Союзу будет легче обеспечить для себя мир на своих границах с Китаем.

Применительно к внутриполитической борьбе в Китае взгляды Сталина и Мао Цзэдуна также сильно расходились. Сталин желал национального единства в Китае, единства КПК и Гоминьдана, в целях оказания отпора Японии. Мао Цзэдун полагал, что главное — это, выдвигая лозунг сопротивления Японии, в то же время использовать ситуацию для того, чтобы свергнуть власть Чан Кайши, Гоминьдана и занять место верховного владыки Китая.

Ван Мин, находясь в Москве и отражая настроения Сталина, выступал против целого ряда предложений и шагов Мао Цзэдуна. Однако Сталин и Коминтерн оказались неспособны определять исход внутриполитической борьбы в Компартии Китая. Ван Мин оставался главным представителем этой партии в Москве, но его сторонники в КПК были отстранены от власти Мао Цзэдуном.