Сергей Кремлёв - Ленин в 1917 году

« Мы хотим единой и нераздельной республики российской с твёрдой властью, но твёрдая власть даётся добровольным согласием народов…

Вы пережили 1905 и 1917 годы, вы знаете, что революция по заказу не делается, что революции в других странах делались кровавым тяжёлым путём восстаний, а в России нет такой группы, нет такого класса, который мог бы сопротивляться власти Советов. В России эта революция возможна, в виде исключения, как революция мирная …»

(В. И. Ленин. ПСС, т. 32, с. 269–270.)

Почти сразу после этого председатель прервал Ленина: «Ваше время истекло», на что Ленин ответил: «Я через полминуты кончаю…»

Но тут в зале зашумели, требуя продолжать, и председатель сообщил, что президиум предлагает продлить срок речи оратора. Предложение было поставлено на голосование, большинство проголосовало «за», и Ленин ещё говорил и говорил, перейдя к вопросу о мире.

Он сказал:

«Только одна страна в мире сможет сделать шаги к прекращению империалистической войны сейчас, без кровавой революции, только одна страна, и эта страна — Россия. И она остаётся ею до тех пор, пока Совет рабочих и солдатских депутатов существует…

Если бы вы взяли власть в свои руки, если бы власть перешла к революционным организациям для борьбы против капиталистов, тогда трудящиеся иных стран вам поверили бы, тогда вы могли бы предложить мир . Тогда наш мир был бы обеспечен, по крайней мере, со стороны двух народов, которые истекают кровью и дело которых безнадёжно, со стороны Германии и Франции…

Когда вы возьмёте революционную власть, у вас будет революционный путь к миру…»

(В. И. Ленин. ПСС, т. 32, с. 272.)

Это было сказано перед лицом всей России — публично!

То есть в июне 1917 года Ленин сказал нации в лице делегатов съезда Советов: возьмите власть здесь, сейчас, мирно, примите нашу программу, и мы все вместе, тут же, без раскачки, начнём строить подлинно демократическую (то есть народо властную) республику… И сила примера будет такой, что мир не сможет отказаться от предложенного народом России мира.

Это было ещё лишь начало лета 1917 года — можно было за тёплые месяцы что-то восстановить, дружно собрать урожай, в случае отказа Германии от прекращения войны укрепить армию, теперь защищающую народное Отечество…

Да и не отказалась бы Германия от мира, а народ Франции, уже понёсший миллионные потери в мясорубке Вердена, тоже не отказался бы. И это был бы не «похабный» — по определению Ленина же — Брестский мир, который Ленин был вынужден заключить зимой 1918 года в России, окончательно разваленной «временными» за лето и осень 1917 года, а мир «без аннексий и контрибуций», дающий России возможность мирного и свободного вздоха.

Вот что предлагал Ленин России в начале июня 1917 года. Увы, вместо этого Россия поверила летом 1917 года Церетели, Чернову, Керенскому, а они вели её к катастрофе.

И привели.

Преодолевать же последствия катастрофы пришлось Ленину и его партии… А точнее, эти последствия, да ещё и в условиях развязанной «бывшими» Гражданской войны, пришлось преодолевать России, не поверившей Ленину вовремя , и преодолевать во главе со всё тем же Лениным.

Грустно всё это, товарищи…

9 (22) ИЮНЯ 1917 года Ленин выступил на съезде с речью о войне, где метко заметил: «Говорят, что мы без финансовой поддержки Англии и Франции не обойдёмся. Но поддержка эта «поддерживает», как веревка поддерживает повешенного».

Ещё до этого — 4 (17) июня — он осудил готовящееся наступление на фронте как «продолжение империалистической бойни и гибели сотен тысяч людей»…

Чтобы читатель лучше понимал положение дел, сообщу, что если 7 (20) июня 1917 года в Питере бастовало 4 завода, то на следующий день — уже 28 заводов. Причиной стало распоряжение Временного правительства о занятии войсками дачи Дурново и выселении из неё рабочих организаций Выборгской стороны.

Кто, спрашивается, провоцировал массы — большевики или «временные» власти?

В результате люди рвались на улицу.

8 (21) июня на совещании ЦК, Петроградского комитета с представителями районов, воинских частей, фабрично-заводских комитетов выступил Ленин и, предупредив о необходимости выдержки, предложил провести 10 (23) июня массовую мирную демонстрацию протеста.

Эсеро-меньшевистское руководство съезда Советов добилось, однако, принятия съездом запрета всяких демонстраций на 3 дня.

ЦК большевиков тут же дал на места отбой. Сам по себе этот факт показывает, что Ленин ещё надеялся на мирное развитие революции, поскольку лишь большевики усиливали — пусть и не так быстро, как хотелось бы, — влияние в народе, а питерские рабочие уже почти поголовно шли за Лениным.

С одной стороны, эсеры и меньшевики попытались обвинить большевиков, и 11 (24) июня на объединённом заседании Президиума I Всероссийского съезда Советов, Исполкома Петросовета, Исполкома Совета крестьянских депутатов и бюро всех фракций съезда министр Церетели заявил, что намечавшаяся демонстрация являлась «заговором для низвержения правительства и захвата власти большевиками». Церетели — официально министр «почтовый», а не военный — пригрозил также разоружить рабочих, идущих за большевиками.

Речь Церетели тоже была прямой провокацией — он обвинял большевиков в том, чего у них в июне и в мыслях не ночевало!

Ленин на том заседании отсутствовал — он был вообще против участия в нём, а те большевики, которые участие в объединённом заседании приняли, в знак протеста его покинули.

С другой стороны, эсеро-меньшевистское ядро ЦИКа поняло, что так можно палку и перегнуть, и через два дня провело решение о проведении демонстрации 18 июня (1 июля). Но ЦИК предложил демонстрировать под лозунгом «Доверие Временному правительству!» — на этот день Временное правительство назначило общее наступление на фронте.

14 (27) июня в номере 81-м «Правды» Сталин писал:

«Товарищи! Своей попыткой демонстрировать 10 июня мы добились того, что Исполнительный комитет и съезд Советов признали необходимость демонстрации. Вы знаете, должно быть, что съезд Советов назначил на 18 июня всеобщую демонстрацию, объявив заранее свободу лозунгов.

Теперь наша задача — добиться того, чтобы демонстрация в Петрограде 18 июня прошла под нашими революционными лозунгами…»

Ленин был полностью занят подготовкой демонстрации: писал короткие заметки в «Правду», формулировал лозунги, проверял подготовку плакатов и знамён, инструктировал партийных работников и рабочих представителей, составлял телеграммы местным большевистским организациям, беседовал с корреспондентами, готовил ораторов и сам записался на выступление…