Владимир Тихонов - История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.

Высадка в апреле 1592 г. в районе Пусана 160-тысячной японской армии положило начало серии поражений корейского войска, скоро приведших страну на край гибели. Приморские крепости Кореи — Пусан и Тоннэ — оказались беззащитными перед атаками поддержанных артиллерией японских мушкетеров. Превратив юго-восточное побережье Кореи в свой главный плацдарм, японская армия выступила в поход на Сеул. Отчаянные попытки разрозненных корейских отрядов остановить ее были совершенно безуспешны — подготовка и вооружение корейских солдат находились несравненно ниже того уровня выучки и техники, которого удалось достичь к концу XVI в. профессиональному самурайскому войску. Бегство государя Сонджо и двора из Сеула спровоцировало в столице массовые беспорядки — к копившемуся десятилетиями недовольству коррупцией и произволом прибавилось возмущение безответственностью власть имущих, ничего не сделавших для обороны страны. Восставшие сожгли списки рабов, разгромили ряд правительственных учреждений. Не встретив сопротивления со стороны армии и жителей, японское войско вошло в Сеул уже через две недели после высадки в Пусане. Затем разделившиеся на две колонны японские силы продолжили наступление на север и без особых трудностей заняли как северо-западные, так и северо-восточные провинции Кореи, вскоре выйдя к китайской границе. Первая из поставленных Тоётоми задач — захват Кореи — была без особого труда решена немногим более чем за месяц. Чосонская династия стояла перед угрозой краха.

Последней надеждой бежавшего на северную границу Сонджо была военная помощь «сюзерена»-Китая, видевшего в действиях Тоётоми вызов своей гегемонии в регионе и начавшего опасаться японской агрессии в своих собственных пределах. Первая китайская экспедиция, отправленная на помощь Корее в июле 1592 г., потерпела поражение в попытке отобрать у японцев Пхеньян. Более успешными были действия следующей экспедиции (50 тыс. человек) под командованием Ли Юйсуна (?-1598), взявшей в январе следующего года Пхеньян и заставившей японцев отступить на юг и стянуть основные силы в район Сеула. К северу от Сеула, под крепостью Хэнджу, победу одержали в январе и корейские войска, но взять Сеул китайско-корейским силам так и не удалось: контратака японцев вынудила Ли Юйсуна отступить обратно к Пхеньяну и укрепиться там, отказавшись от активного наступления на юг.

Между тем, совершаемые оккупантами грабежи и убийства уже вскоре после начала вторжения подтолкнули корейское население к партизанской войне против врагов. В основном, партизанские отряды возглавлялись местными саримами : многие из их вожаков впоследствии сделали карьеру на государственной службе. Пользуясь знанием местности и поддержкой населения, партизаны наносили серьезный ущерб захватчикам, освобождая порой целые уезды и отбирая у японцев крупные крепости. Наряду с конфуцианцами, ряд отрядов возглавлялся авторитетными буддийскими монахами, имевшими возможность мобилизовать на борьбу сплоченные группы монахов и послушников. Помощь государству в момент смертельной опасности давала буддийской элите надежду на повышение статуса буддизма после войны, на прекращение преследований со стороны саримов и администрации. Наконец, одну за другой блестящие победы на море одерживал главнокомандующий флотом провинции Чолла адмирал Ли Сунсин (1545–1598) — талантливейший флотоводец в корейской истории. Используя, в частности, прототип современного броненосца — вооруженный артиллерией корабль, окованный железными плитами и тем защищенный от ядер противника (так называемый кобуксон — «корабль-черепаха»), — Ли Сунсин отразил попытки японцев высадить десант на берега Чолла, а потом сумел, уничтожив большую часть вражеского флота у южных берегов Кореи, прервать линию снабжения японского экспедиционного корпуса. В конце концов, японцы были принуждены с мая 1593 г. приступить к переговорам с китайскими дипломатами. К августу 1593 г. японский корпус эвакуировал большую часть Кореи, оставив за собой лишь плацдарм в районе Пусана. Приступили к эвакуации и китайские войска. К октябрю двор вернулся в Сеул, приступив к восстановлению административного контроля над страной и сепаратным мирным переговорам с японскими военачальниками.

Перемирие оказалось непрочным: мирные переговоры между Тоётоми и минскими дипломатами зашли в тупик, ибо Китай продолжал рассматривать Японию как «окраинное варварское государство» и потенциального «вассала», а Тоётоми считал себя победителем и региональным гегемоном, претендуя на часть корейских земель. С начала 1597 г. усиленная подкреплениями японская армия возобновила военные действия, но больших успехов не добилась. Вновь пришедшие на выручку Корее китайские войска отбили, с использованием артиллерии, атаки японцев в уезде Чхонан провинции Северная Чхунчхон, защитив подступы к Сеулу. На море японский флот продолжал терпеть поражения от соединений Ли Сунсина, успешно защитившего берега провинции Чолла. К концу 1597 г. японцам пришлось отступить к южному побережью Кореи. Со смертью Тоётоми Хидэёси в 1598 г. японские войска, в согласии с завещанием диктатора, начали окончательную эвакуацию полуострова. Блестящей победой увенчалось нападение армады Ли Сунсина на перевозивший отступавший экспедиционный корпус японский флот; в этой битве великий флотоводец Кореи погиб, сраженный случайной пулей врага. К концу 1598 г. эвакуация японских войск была завершена, а в течение следующих двух лет страну покинули и китайские части. Небольшое число угнанных в Японию корейских пленных и мирных жителей было возвращено дипломатическими усилиями корейского правительства в 1605 и 1607 гг. Регулярные дипломатические отношения с утвердившимся к тому времени в Японии режимом Токугава начали поддерживаться с 1609 г. Учитывая отказ режима Токугава от всех претензий, выдвигавшихся Тоётоми на корейские земли, можно считать, что Корея, при поддержке минского Китая, сумела выиграть войну, отстояв свою территориальную целостность. По циклическому наименованию 1592 года — имджин (год Дракона) — войну 1592–1598 гг. часто называют Имджинской.

Победа в Имджинской войне досталась Корее дорогой ценой. Шесть лет нашествия разорили страну. Десятки тысяч крестьян и ремесленников были уведены в плен в Японию, где часть из них (по некоторым подсчетам, 50–60 тыс. человек) была продана португальским и испанским работорговцам, а часть осела навсегда. Попавшие в японский плен корейские гончары и печатники сыграли ключевую роль в развитии керамического производства и книгопечатания в Японии в ранний период правления режима Токугава. Для Кореи, однако, убыль лучших ремесленников представляла невосполнимый ущерб. Культурные сокровища — буддийская скульптура, фарфор, книги — были погублены или расхищены. Площадь обрабатываемых земель сократилась в среднем по стране втрое, но в провинции Кёнсан, где японское войско стояло дольше всего — почти в шесть раз. В результате убыли населения и сокращения посевных площадей правительство вынуждено было вдвое поднять налоговую ставку на оставшихся крестьян, что, не в меньшей мере, чем грабежи и насилия захватчиков, явилось тяжелым ударом по крестьянскому хозяйству. По некоторым подсчетам, на преодоление экономических последствий Имджинской войны ушло более ста лет. Следствием разорения крестьянства явилось усиление его зависимости от местных янбанов . Фигура малоземельного или безземельного крестьянина, батрачащего в поместье у мелкого или среднего землевладельца, стала типичной для корейской деревни XVII столетия. В то же время, война явилась и источником социальной мобильности: за военные заслуги рабы освобождались, а крестьяне получали янбанские привилегии. Янбанское сословие, пополненное за счет выслужившихся в войске крестьян, в целом усилило свои позиции в позднесредневековом обществе. Главным международным последствием Имджинской войны было быстрое ослабление Минской империи, финансы которой были расшатаны громадными военными расходами. Падение Минской династии под ударами маньчжуров в начале XVII в. станет еще одним испытанием для корейской государственности.