Владимир Тихонов - История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.

Рис. 29. Могила Ван Гона к северу от бывшей корёской столицы Кэсона (ныне — территория КНДР).

После смерти Ван Гона на престол вступил его наследник, известный по посмертному имени Хеджон (943–945). Наследника поддерживала влиятельная клика местной знати во главе с землевладельцем из уезда Хесон (ныне волость Мёнчхон уезда Танджин пров. Юж. Чхунчхон) преданным и близким соратником Ван Гона по имени Пак Сурхый. У Пак Сурхыя имелся серьезный соперник — аристократ Ван Гю из южной части долины Хангана (уезд Кванджу пров. Кёнги), две дочери которого были супругами Ван Гона, а третья — женой Хеджона. Ван Гю стремился возвести на трон сына Ван Гона от одной из своих дочерей, принца Кванджувона, и всерьез готовился устранить и Хеджона, и его покровителя Пак Сурхыя с помощью вооруженной силы. Как следствие, и государь, и Пак Сурхый шагу не могли сделать без вооруженной охраны: в результате, Хеджон рано скончался, по официальной версии, от сильного нервного расстройства («не был постоянен в гневе и радости», по терминологии того времени). Сразу же после смерти Хеджона Пак Сурхый очутился в ссылке, и вскоре был убит.

Однако здесь в игру вмешался правитель Пхеньяна Ван Синънём, опасавшийся за свою безопасность в случае победы клики Ван Гю. Дружине Ван Синънёма удалось возвести на престол второго сына Ван Гона, известного по посмертному имени Чонджон (945–949). Ван Гю, принц Кванджувон и их приближенные были физически устранены. Масштабной жестокой «чистке» подверглась значительная часть столичной знати (былые сподвижники и приближенные Ван Гона), которая подозревалась в нелояльности к новому режиму. Однако обстановка в Кэсоне оставалась по-прежнему тревожной и опасной для молодого (взошедшего на престол в 23 года) вана , и он задумал перенести столицу в более надежный Пхеньян. В Пхеньян была насильственно переселена значительная часть кэсонского населения (что вызвало немалое недовольство), пхеньянская крепость — отремонтирована, а из дружин лояльной двору местной знати набрана 300-тысячная «светлая армия» ( квангун ), для обороны от потенциально угрожавших северным районам киданей. Однако очень скоро, в 949 г., Ван Синънём скончался, а вскоре подозрительно быстро скончался и государь (по официальной версии, его смертельно напугала молния, ударившая по одному из дворцовых павильонов). Власть перешла к его родному брату, известному под посмертным именем Кванджон (949–975), в правление которого в стране начал устанавливаться стабильный порядок.

В ранний период пребывания Кванджона на троне он опирался на дружины Пак Сугёна — землевладельца из северной части долины Хангана, служившего военачальником у Ван Гона и проявившего преданность режиму Чонджона. Вместе с тем с первых же шагов Кванджон начал делать все возможное для того, чтобы сделаться независимым от аристократов и превратить Корё из конфедерации полуавтономных уделов в централизованное государство. Стремясь укрепить свой престиж, он называл столицу Корё «императорским стольным градом» ( хвандо ) и одно время использовал собственный «девиз правления» (что обычно делали лишь китайские императоры). Тем не менее, он установил, с позиции формального «вассалитета», теснейшие отношения с государством Позднее Чжоу и заимствовал целый ряд китайских бюрократических институтов. Позже отношения «вассалитета» и активный культурный обмен продолжались с империей Сун, к 979 г. завершившей объединение Китая.

Кванджон во множестве нанимал на службу китайских ученых бюрократов, которые нередко становились инициаторами реформ. Так, по предложению одного из китайских (чжоуских) иммигрантов в 958 г. была введена просуществовавшая потом практически без перерывов в течение примерно тысячелетия система экзаменов на государственную службу. Экзамены проводились обычно раз в два года по трем классам — словесности ( чесуроп ; умение сочинять стихи и прозу на классическом китайском), конфуцианских канонов ( мёнгёноп ; знание основных канонических текстов) и «различных [второстепенных] занятий» ( чабоп ; медицина, астрономия, гадание, юриспруденция и т. д.). Самым важным считался класс словесности — с конца X в. ежемесячное сочинение китайских стихов было вменено в обязанность столичным и провинциальным чиновникам. Вначале экзамен состоял лишь из одного испытания в столице, но с первой половины XI в., система усложнилась. Для прохождения экзамена первой ступени на степень чинса (кит. цзиньши — «продвинутого мужа») стали требовать или прохождения курса в столичном государственном университете, или сдачи предварительных экзаменов в родной провинции. Лица, успешно сдавшие экзамен первой ступени, имели право сдавать экзамен второй ступени (на получение должности), обычно проводившийся во дворце.

Первое время число отобранных было относительно невелико (по самому важному классу, словесности, — 2–3 человека за один экзамен), и основные должности продолжали занимать выходцы из знатных чиновных семей, допускавшиеся на службу «за заслуги предков». Однако с течением времени «удельный вес» чиновников, прошедших через экзамены, значительно увеличился. В XI–XII вв. по классу словесности на экзаменах второй ступени за один раз отбиралось примерно 30 претендентов, которых обычно сразу назначали на служебные посты. Всего за весь период существования династии Корё по этому классу прошло примерно 6300 человек — цвет корёского чиновничества. Условия допуска к экзаменам варьировались в зависимости от периода, но, в принципе, право сдавать их имели, как правило, не только выходцы из чиновных семей, но и свободные простолюдины, а иногда даже и часть «подлого люда» (неполноправного населения). Создавая новый, независимый от аристократического слоя, канал социальной мобильности и приводя на службу преданных конфуцианским идеалам образованных людей разного происхождения, экзаменационная система наносила удар по доминированию полунезависимых местных владетелей («сильных домов») в обществе.

Другой реформой Кванджона, подрывавшей экономическую основу господства аристократии, был закон 956 г. о «проверке статуса рабов», т. е. практически об освобождении незаконно порабощенных в смутное время Позднего Силла и раннего Корё знатью крестьян. Освобождать полагалось всякого, кто не являлся рабом по наследству или не попал в рабство «законным» образом. Ослабляя «сильные дома» экономически, государство одновременно укрепляло собственную налоговую базу. Бывшие рабы, став свободными простолюдинами, начинали платить налоги в казну. По сообщениям источников, никто из сановников — выходцев из среды крупных землевладельцев — открыто против нового закона не протестовал, однако после его принятия режим Кванджона потерял популярность. Это вынудило правителя-реформатора все больше опираться на лично преданных ему чиновников незнатного происхождения (значительная часть из них — китайские иммигранты) и чаще обращаться к репрессивной политике.