Андрей Мартьянов - Прогулки по средневековью

Как это обычно и бывает, благими намерениями была вымощена дорога в ад. Если в Риме никто особо не возражал насчет чистоты нравов и прочих библейских добродетелей, то экономическую подоплеку «лионских нищих» в курии разглядели очень быстро. Раздать имущество бедным — это, конечно, прекрасно, но кто в таком случае будет работать? А если так сделают все, от сеньоров до пахарей, что получится?

В 1179 году папа Александр III, приняв делегацию вальденсов, строго их отчитал, указав на несообразность учения с реальной жизнью, и запретил проповедовать — еретики, конечно же, не послушались. Следующий папа, с тревогой наблюдая за расползанием вальденсов по Бургундии и Дофинэ, что наносило этим областям немалый материальный урон, попросту отлучил их от Церкви, каковое решение в 1215 году подтвердил Латеранский церковный собор.

И ведь в Европе, кроме вальденсов с катарами, хватало других еретиков — гумилиаты, «братья свободного духа», донатисты, обрезанцы, манихеи, богомилы, бегины и множество других. Эти секты не получали столь широкого распространения, как катарская ересь, которую пришлось в самом буквальном смысле этих слов выжигать огнем и мечом, но определенную опасность они также представляли и были объектами самого пристального внимания со стороны Sanctum Officium.

Инквизиция была создана для определенной и насущной цели — борьбы на идеологическом фронте и сочетала в себе функции следствия, розыска и суда одновременно. Как и было сказано, в этом нет ничего злокозненного хотя бы потому, что антисистема (как поименовал катаров Л. Н. Гумилев) вполне могла обрушить мироустройство Европы. Вот краткое изложение альбигойско-манихейской доктрины:

«Зло вечно. Это материя, оживленная духом, но обволокшая его собой. Зло мира — это мучение духа в тенетах материи, следовательно, все материальное — источник зла. А раз так, то зло — это любые вещи, в том числе храмы и иконы, кресты и тела людей. И все это подлежит уничтожению.

Самым простым выходом для манихеев было бы самоубийство, но они ввели в свою доктрину учение о переселении душ. Это значит, что смерть ввергает самоубийцу в новое рождение, со всеми вытекающими отсюда неприятностями. Поэтому ради спасения души предлагалось другое: изнурение плоти либо аскезой, либо неистовым разгулом, коллективным развратом, после чего ослабевшая материя должна выпустить душу из своих когтей.

Сжигание книг. Нюрнберг. Лист из летописи «Нюренбергской хроники» 1493 года

Только эта цель признавалась манихеями достойной, а что касается земных дел, то мораль, естественно, упразднялась. Ведь если материя — зло, то любое истребление ее любой ценой — благо, будь то убийство, ложь, предательство… все это не имело никакого значения. По отношению к предметам материального мира было все позволено».

(Л. Н. Гумилев. Этногенез и биосфера Земли.)

Стоило ли бороться с носителями подобной идеологии? Безусловно. Если все сущее объявляется абсолютным «злом» и «творением сатаны», а в обществе старательно культивируется негативный взгляд на мир, то здравомыслящая часть такового общества начинает сопротивляться — для обороны же потребно оружие. В роли последнего и выступила инквизиция. А хорошо или плохо, жестоко или милостиво — пусть Бог рассудит.

Создание черного мифа, окружающего инквизицию, началось примерно спустя два века после ее учреждения и продолжалось вплоть до XX столетия. Давайте обратим взор к не столь уж давним временам и вспомним имя Иосифа Ромуальдовича Григулевича, или же в литовском написании Юозаса Григулявичуса, — виленского караима, родившегося в 1913 году и, по выходе на пенсию уже в СССР, оставившего, пожалуй, наиболее подробные труды по истории инквизиции, на которых основывались последующие поколения советских ученых.

Иосиф Григулевич — сам по себе личность чрезвычайно занимательная. Без преувеличений можно сказать, что по его биографии можно снимать серию авантюрно-приключенческих фильмов в стиле Джеймса Бонда. С 1926 года он занимается революционной деятельностью в Польше и вступает в Компартию, после высылки из Польской республики учится в Сорбонне, с 1933 года входит в зарубежную номенклатуру Коминтерна. Работает по линии заграничной разведки НКВд в Аргентине и революционной Испании, организует покушение на Л. Д. Троцкого (неудачное), во время Второй мировой войны ведет диверсионную и саботажную деятельность на морских трассах ради предотвращения поставок стратегического сырья в Германию. После войны работает в Бразилии и Италии, опять же по ведомству разведки, а в 1951 году занимает пост посла Коста-Рики в Ватикане под именем Теодоро Кастро — этот факт считается едва ли не высшим достижением советских спецслужб!

В 1953 году Григулевич окончательно возвращается в СССР и после выведения за штат по возрасту начинает заниматься наукой. Основные направления — Латинская Америка, история католической церкви и этнография.

Фундаментальный труд Григулевича «История инквизиции (XIII-XX вв.)» был опубликован в издательстве АН СССР в 1970 году и стал апофеозом черной легенды. Как убежденный коммунист и материалист, автор не мог рассматривать тему с других точек зрения, кроме марксистско-ленинского исторического подхода, подразумевавшего обязательные отсылки к классовой борьбе и смене экономических формаций. Григулевич был образованным человеком, достаточно изучавшим документы как в Западной Европе, так и в Южной Америке, но отойти от основополагающих идеологических штампов не мог — если угодно, это тоже выглядело бы ересью.

Процессия Инквизиции. Впереди идут доминиканцы с горящими свечами; автор Бернар Пикар, гравюра, 1723 год

Поэтому в его «Истории инквизиции» мы наблюдаем традиционную череду ужасов: желчные церковники, обслуживающие интересы эксплуататорского класса феодалов, не только громят прогрессивные идеи, но и руководствуются в своей деятельности самыми низменными мотивами, а именно алчностью и сребролюбием. Григулевич делает упор на грех стяжательства, обуявший Sanctum Officium и пропитавший это учреждение от самых верхов до распоследних монахов, проводящих процессы в каких-нибудь замшелых медвежьих углах вроде Ливонии.

Приведем пример слога И. Григулевича (выдержка из гл. 1. «От Адама и Евы»):

«…В период разложения феодального строя «священные» трибуналы как отметил К. Маркс в отношении испанской инквизиции, становятся в руках абсолютистской власти мощным инструментом подавления ее противников. С начала XVI в. Испания и Португалия используют инквизицию в целях колониального порабощения народов Америки и Азии, в период Возрождения инквизиция ведет борьбу против гуманистического и рационалистического мировоззрения; в XVIII в. она объявляет войну просветителям и философам-материалистам, а в XIX в. — патриотам, выступающим за независимость колоний, борцам за объединение Италии, за демократические реформы, в Испании; папская же конгрегация инквизиции выступает против зарождающегося рабочего движения, социализма; предает анафеме революцию 1848 г. и Парижскую коммуну; наконец в XX в. ее главный враг — коммунизм, Советский Союз, страны социалистического лагеря».