Андрей Мартьянов - Прогулки по средневековью

Святой Доминик и Альбигойцы, неизвестный год, Музей Прадо, Мадрид.

Что характерно, король Испании Филипп II Габсбург, будучи добрым католиком, свято уверенным, что Бог находится на его стороне и все хорошее рано или поздно победит все плохое, распространению рукописных и печатных гадостей об инквизиции, Церкви и Испании не препятствовал, а свою пропаганду практически не развивал — и вчистую проиграл главную информационную войну XVI века. Для всей Европы Испания (и испанская инквизиция заодно, как значимый символ государственного устройства) превратилась в заскорузлого консервативного монстра, всеми силами противящегося прогрессу и переменам.

Эта точка зрения преобладает доселе — объединены сразу две «черные легенды», испанская и инквизиционная. Кого ни спроси, сразу услышишь в ответ: «Испанцы убивали евреев в метрополии и индейцев в колониях, а кого не убили, тех сожгли инквизиторы» — в пример обычно приводится книга «Легенда о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке» Шарля де Костера, пусть она вообще не является документальной, а опубликована и вовсе в 1867 году. Черно-белая легенда с «плохими испанцами и хорошими англичанами/голландцами» оказалась неслыханно живучей, хотя история этого вопроса тысячекратно сложнее и многограннее.

Испанский автор Хулиан Худеарис в произведении с красноречивым названием «La Leyenda Negra» (1914 г.) не без горечи пишет:

Софонисба Ангиссола «Портрет Филиппа II» (около 1564 г.)

«…Атмосфера, созданная фантастическими историями о нашей родине, что вышли в свет во всех странах; гротескными описаниями испанского характера, как личности, так и общества; отрицанием или, по крайней менее, систематическим замалчи ванием того, насколько красивы, и разнообразны культура и искусство; обвинениями, которым постоянно подвергается Испания, созданными на основе преувеличенных, неверно интерпретированных или совершенно ложных фактов; и, наконец., заявлением, много раз воспроизведенным в книгах, казалось бы респектабельных и истинных, обсужденным и усиленным зарубежной прессой, что наша страна является, с точки зрения терпимости, культуры и политического прогресса, прискорбным исключением среди европейских народов».

Как эти приемы знакомы и нам, в России, не правда ли?..

Однако если копнуть еще глубже, то мы обнаружим, что непосредственное возникновение «черной легенды» относится к концу 1400-х — началу 1500-х годов и авторами ее оказываются испанские марраны, то есть крещеные иудеи.

Именно они впервые начинают процесс демонизации инквизиции, причем обоснование тому весьма прозаично и может быть сформулировано всего двумя словами: «Караул, грабят!»

Отсюда, из марранских хроник и памфлетов, корнями произрастают выводы что Иосифа Григулевича, что Чарльза Генри Ли, что Хуана-Антонио Льоренте.

Попытаемся объяснить, в чем тут загвоздка.

История евреев Пиренейского полуострова уходит, пожалуй, в доримские времена. Их самоназвание «сефарды» (ивр. («сфарадим») происходит от топонима «Сфарад», подразумевающего территории, которые впоследствии станут Испанией — это название встречается в Танахе (Ветхом Завете), в частности в книге пророка Авдии: «А переселенные [изгнанные] из Иерусалима, находящиеся в Сефараде, получат во владение города южные» (Авдия, 1:20) ).

В переводе книг пророков на арамейский язык, который сделал учитель Мишны Йонатан бен Узиэль (I век н. э.), слово Сефарад переведено как «Испамья». Поэтому иудеи и стали называть Испанию — Сефарад.

Если доверять сефардской легенде, часть колена Иудиного бежала из Иерусалима после 586 года до н. э., когда город был взят Навуходоносором и разрушен Первый Храм. В VI веке до Рождества средиземноморские морские трассы процветали, и добраться с побережья Палестины до малонаселенного Пиренейского полуострова никакого труда не составляло, особенно с помощью дальних родственников семитского происхождения, первоклассных мореходов — пунов, потомков финикийцев, устроивших многочисленные колонии по всему Средиземному морю. Сефарды (хотя их ныне осталось очень мало) до сих пор свято уверены, что ведут свой род от Иерусалимской аристократии и династии царя Давида, причем опять же нет оснований им не верить.

Происхождение и столь ранее заселение Испании — до Карфагена, до римлян, до варваров и уж тем более до арабов! — дало сефардам весьма существенные преференции.

Во-первых, с них автоматически снималось обвинение в событиях, произошедших во времена правления некоего скандально знаменитого прокуратора Иудеи. К моменту распятия Христа испанские евреи отсутствовали в Палестине четыреста с лишним лет, и сефарды физически не несли ответственности за приговор Иерусалимского синедриона и громкое «Распни его!».

Испытание огнем (Святой Доминик и альбигойцы); художник: Педро Берругете, 15 век, Музей Прадо, Мадрид

Во-вторых, к своим новым владениям они отнеслись весьма по-хозяйски — за столько веков немудрено привыкнуть к новой родине и считать Пиренейские земли исконно своими. В-третьих, сефарды не прекращали богатейшую и древнюю традицию колена Иудиного: золотой и пурпурный кастильсколеонский геральдический львы ведут свой род от эмблемы царя Давида, хищник до сих пор красуется в Толедо, на синагоге, построенной Шмуэлем Ха-Леви Абуласфией…

История испанских сефардов настолько обширна и насыщена событиями, что мы не станем углубляться в подробности. Скажем лишь, что сефарды достигли наивысшего расцвета во времена арабского завоевания, занимая высочайшие посты в иерархии испанских эмиратов эпохи Средневековья — вспомним хотя бы Шмуэля Ха-Нагида (993-1055), который становится великим визирем Гранады, а затем и величайшим полководцем Гранадского халифата, выигравшим минимум пять войн с Севильей, Малагой и другими соседями.

Согласимся, для еврейской внешней диаспоры это крайне необычное явление — невозможно представить себе какого-нибудь лавочника Моше-Рувима Зильберштейна из Нюрнберга, командующего армиями императора Конрада. Но сефарды — это не центральноевропейские ашкеназы, у них был совершенно иной менталитет и даже другие галахические правила; например шокирующее ашкеназов разрешение на многоженство, действующее доселе.

Шли века, началась Реконкиста. Сефарды попадают в сферу влияния христианских королей, которые первоначально относятся к новым подданным без малейшей неприязни. В упомянутой толедской Sinagoga del Transito (построенной вскоре после великой эпидемии чумы, в 1357 году) есть надпись на сефардском: «Король Кастилии [Педро I] возвеличил и превознес Шмуэля Ха-Леви; и поставил его выше всех своих принцев…», а это о многом говорит. Сефарды занимают при христианских королях лидирующее положение в науке, медицине и экономике.