Йоханан Петровский-Штерн - Евреи в русской армии: 1827—1914.

31 Сын еврейского солдата, настоящее имя которого до нас не дошло, Никитин был принят в кантонисты 4-го учебного карабинерного полка, размещенного в Нижнем Новгороде, а затем служил полковым писарем. В 1857 г. получил звание унтер-офицера. См.: Рейтблат А.И. Никитин Виктор Никитич // Русские писатели, 1800–1917. М: Энциклопедия, 1989. Т. 4. С. 305–306. Из имеющихся источников не ясно, когда Никитин принял крещение, однако его военная и гражданская карьера указывает на то, что это могло случиться после 1857 г. Став известным литератором, Никитин никогда не отождествлял себя с русским еврейством; писательская среда также относилась к нему как к человеку русскому и православному. См., например: Slutsky Y. Ha-itonut ha-iehudit-rusit ba-meah tesha-esreh. Yerushalaim: Mosad Bialik, 1970. P. 147. Никитин описал свою жизнь и карьеру на государственной службе, ни словом не обмолвившись о еврейском периоде своей жизни и начав с момента после крещения. См.: PC. 1906. С. 54–61, 312–396, 582–669; 1907. С. 87–106, 289–307.

32 Никитин В.Н. Многострадальные: Очерки быта кантонистов // Отечественные записки. 1871. № 8. С. 351–396; № 9. С. 69-120; № 10. С. 407–440. В книге «Многострадальные» мы находим лишь краткий эпизод, связанный с еврейскими кантонистами: русские кантонисты жалуются, «зачем еврейчиков принуждают креститься». Сравнение рассказа Никитина о кантонисте Кугеле с его же книгой о русских кантонистах обнаруживает полное расхождение в замысле, композиции, структуре и тематике этих двух произведений и одновременно значительную зависимость рассказа от «Записок еврея» Богрова. С другой стороны, «Многострадальные», львиная часть которых посвящена рассказам об обучении кантонистов, обнаруживает очевидную зависимость автора от «Очерков бурсы» Помяловского.

33 Никитин В.Н. Быт военных арестантов в крепостях. СПб.: Колесов и Михин, 1873. С. 246–247; 264; 272–275; 282–283; 285; 294; 310; 311; 320; 359; 361; 362.

34 Никитин В.Н. Век прожить — не поле перейти // Еврейская библиотека. 1873. № 3. С. 164–214.

35 Отец Льва Кугеля — традиционный, но весьма свободомыслящий еврей; мать, наоборот, набожная и фанатично преданная религиозной обрядности женщина. Симпатии Льва явно на стороне отца, которому адресованы упреки матери в вольнодумстве. Против Кугеля-старшего направлен и гнев жителей местечка Ш. К-ской губернии. Рассказчик самим подбором эпитетов демонстрирует, что солидаризируется с отцовским пренебрежением к традиционному еврейству. Реакцию жителей местечка на вольнодумство отца он характеризует как «сердитое бессилие ярых защитников обычаев» (С. 167).

36 Кугель-старший риторически вопрошает: «Да много ли верующих из убеленных сединами старцев?» (С. 180). Неуважение к традиции переносится на пренебрежительное отношение рассказчика к матери: ей, традиционной еврейке, в отличие от отца, отведено ничтожно мало места в повествовании. Нелюбовь к еврейской женщине усиливается с появлением мачехи — развратной, лживой и подлой (С. 170–171). Заметим, что, попав в казарму, рассказчик обнаруживает, что казарма своими порядками напоминает ему родной дом (С. 178). Это сравнение — скорее критика уродливых домашних отношений, чем комплимент казарме.

37 Напомним эти важные детали: русская православная семья прячет маленького Кугеля от рекрутского набора. В русской переплетной мастерской Кугель приучается к труду, обзаводится специальностью, приобретает полное доверие и заслуживает уважение хозяина (С. 191–201). Как и Богрова, которого воротит от неприглядных еврейских женщин и который всегда восхищался красотой русских женщин, никитинского Кугеля привлекает дородная русская девушка (С. 202–205). Как и в «Записках еврея», у Никитина отец рассказчика — диссидент, мать — фанатичная еврейка. Как и у Богрова, у Никитина хасидический кагал изгоняет из общины отца главного героя.

38 Следует заметить, что нечто подобное случилось и в жизни Никитина: беседуя с арестованными еврейскими солдатами или евреями-кантонистами, Никитин ни разу не открыл им своего еврейского происхождения.

39 Отсюда следует неожиданный вывод: все эпизоды никитинского рассказа, не содержащие элементов самооправдания (например, описание взаимоотношений между евреями черты оседлости и кантонистами), следует рассматривать как соответствующие некоей исторической реальности. Другое дело, что эти эпизоды противоречат замыслу рассказчика.

40 Бен-Ами . Бен-Юхид: Быль из времен ловчиков // Восход. 1884. № 1. С. 151–161; № 2. С. 131–156. Подробнее о Бен-Ами см.: Cavaion D. Memoria е poesia… Р. 138–144; Salmon L. Una Voce…

41 Goethe Johann Wolfgang . Selected Poems / Ed. by Chr. Middleton. London: John Calder, 1983. P. 86–87.

42 Мачтет Г.А. Полное собрание сочинений / Под ред. Д. Сильчевского. СПб.: Просвещение, 1911. Т. 5. С. 189–254. Далее сноски в тексте по этому изданию. О Мачтете см.: Майоров О. Мачтет // Русские писатели XIX в.: Биобиблиографический словарь. М.: Просвещение, 1996. С. 17–20.

43 Станюкович К.М. Полное собрание сочинений. СПб.: А.Ф. Маркс, 1907. Т. 4. С. 427–448. Далее сноски в тексте по этому изданию.

44 Kunitz J. Russian Literature… P. 117–119; 122–124.

45 Мачтет прибегает в этом эпизоде к откровенно христианской фразеологии: « врач-человек одержал верх над обиженным… отцом и гражданином» (курсив в оригинале, 252).

46 Сын выдающегося русского морского офицера (позже — адмирала флота), одиннадцати лет от роду Станюкович оказался свидетелем и участником обороны Севастополя во время Крымской войны. Перед тем как начать литературную карьеру, он несколько лет прослужил на флоте в чине морского офицера. О влиянии военного опыта на его литературное творчество см.: Корнеев А. Станюкович // Русские писатели XIX в.: Биобиблиографический словарь. М.: Просвещение, 1996. С. 264–269; Петрушков В. Поэтика Станюковича-мариниста. Душанбе: Ифрон. 1966; Вилчинский В. Константин Михайлович Станюкович: Жизнь и творчество. М.; Л.: Академия наук СССР, 1963.

47 Схематизм и искусственность художественных решений, по мнению критиков, свойственна обоим авторам. См., например: Корнеев А. Станюкович… С. 269; Майоров О. Мачтет… С. 19.

48 Рассказ «Гамбринус» не был включен в классическое советское собрание сочинений Куприна. Текст цитируется по изданию: Куприн А.И. На переломе. М.: Молодая гвардия, 1929. С. 119–151.

49 «Со струн Сашкиной скрипки плакала древняя, как земля, еврейская скорбь, вся затканная и обвитая печальными цветами национальных мелодий. Лицо Сашки с напруженным подбородком и низко опущенным лбом, с глазами, сурово глядевшими вверх из-под отяжелевших бровей, совсем не бывало похоже в этот сумеречный час на знакомое всем гостям Гамбринуса оскаленное, подмигивающее лицо пляшущего Сашки» (С. 126).