Чайна Мьевилль - Октябрь [litres]

Сам Петросовет занимал двойственную позицию в отношении власти, которой он обладал. Несмотря на такую неопределенность, революция (и ее советская форма) распространялась по территории страны мозаично, но все более стремительно. 3 марта один шестидесятилетний житель Полтавы на Украине отметил в своем дневнике, что «люди, прибывающие из Петрограда и Харькова, сообщили, что 1 марта произошла революция… А у нас в Полтаве все тихо». Менее чем через неделю его тон изменился: «События происходят так стремительно, что нет времени обсуждать их или даже просто написать о них».

Московский Совет собрался уже 1 марта. Присутствовало более 600 депутатов; это был в основном рабочий класс. Раздутый штат Исполкома состоял из семидесяти пяти человек, большевики составляли в нем бо́льшую часть левого крыла, как и в Президиуме из семи человек. В более недоступных районах бывшей империи, до которых новости доходили с большим опозданием, создание новых властных структур могло занимать много времени. До отдаленных районов приволжских губерний слухи о произошедшем (источниками служил телеграф и просто разговоры) дошли только во второй половине марта. Небольшие деревеньки направляли ходоков в ближайшие города, чтобы уточнить детали того переполоха, о котором они услышали краем уха. Крестьяне собрались на сходы, чтобы (впервые!) обсудить не только местные проблемы, но и национальные: войну, церковь, экономику. Спонтанно создавались (совершенно безумные в своем разнообразии) местные комитеты. Наблюдался полный хаос децентрализации. Некоторые деревни, города и области без всяких на то оснований объявляли о своей независимости. Вскоре в стране существовало бесчисленное множество Советов, и их количество неуклонно росло, однако если произносилось «Совет», то, как правило, имелся в виду именно Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов.

Действия местных Советов и органов «двоевластия» не всегда укладывались в рамки схем умеренных сил. В Ижевске (Удмуртия) руководители первичной профсоюзной организации 7 марта создали Совет, который очень быстро стал заправлять в местной политической жизни. В столице Саратовской губернии 60 процентов промышленных рабочих города избрали депутатов в поспешно организованный Совет, который к концу месяца достиг некоторой договоренности с городской Думой (которая вскоре прекратила свое существование в силу своей незначительности). «Двоевластие» здесь уступило место единоличной власти – власти (умеренных) Советов.

Иногда политическая конфронтация устранялась краткосрочным послереволюционным всплеском классового товарищества – то, что журналист и историк Уильям Чемберлин, недавно приехавший в Россию, назвал «оргией сентиментальных разговоров и братания». 10 марта Петросовет пришел к соглашению с владельцами заводов по вопросам восьмичасового рабочего дня, принципа избрания рабочими фабричных комитетов и системы заводского арбитража. Данное соглашение, конечно же, являлось результатом компромисса обеспокоенных заводчиков и самоуверенных рабочих: на многих предприятиях просто-напросто отказывались работать больше восьми часов. Таким образом, новая власть порой оказывалась перед уже свершившимся фактом. Ненавистных мастеров сажали в тачки и вываливали в сточные канавы. Когда владельцы предприятий в Москве попытались сопротивляться введению восьмичасового дня, 18 марта Московский Совет рабочих и солдатских депутатов признал, что рабочие поставили всех перед уже свершившимся фактом, и просто принял по нему соответственное постановление, минуя Временное правительство. И данный документ приобрел вполне законную силу.

В Латвии проявлялись как радикализм, так и стремление к выработке компромиссов. Так, к 7 марта в Рижский Совет рабочих и солдатских депутатов вошли 150 представителей от тридцати организаций, и Исполнительный комитет Совета, который был избран 20 марта, состоял (временно) исключительно из большевиков. Тем не менее местная парторганизация не была настроена столь же воинственно, как ее эмигрантские латышские большевистские представители в Москве. Рижский большевистский комитет (к немалому удивлению их московских товарищей) 10 марта заявил, что он «полностью подчиняется всем решениям нового правительства», достигнутым совместно с Советами, и что любые «попытки создать хаос» являются результатом саботажа.

6 марта массовые демонстрации в поддержку революции прошли в Баку, богатой нефтью столице Азербайджана, где проживало множество русских, персидских, армянских и других иммигрантов. Этот город был представлен мешаниной из средневековых и вполне современных зданий, над которыми возвышались угловатые зиккураты нефтяных вышек. В первом заседании Бакинского Совета приняли участие пятьдесят два делегата. Оно было открыто меньшевиком Григорием Айоло, председателем был избран Степан Шаумян, большевик, известный участием в легендарной нефтяной забастовке 1914 года. Однако наряду с этим Бакинский Совет с восторгом поддерживал идею социального мира и сотрудничал с Исполнительным комитетом общественных организаций, новой самозваной местной структурой, созданной на базе муниципальных властей.

Подобного рода сотрудничество (равно как и между меньшевиками и большевиками во многих губерниях) оказалось непродолжительным. Уже имели место исключения из этого временного правила. Так, матросы в Кронштадте, которые всегда отличались повышенной политической грамотностью, имели обыкновение вступать в самые радикальные группировки и занимать наиболее радикалистские позиции. Кронштадтский Совет контролировался большевиками, являвшимися приверженцами жесткой линии: анархистами и левыми эсерами, выступавшими против продолжения войны, которые уже оформились в особую фракцию.

Организационная структура эсеров расширялась. Их печатные издания, организации, агитационные курсы и различного рода комитеты разрастались. Их масштабы росли настолько быстро (среди рабочих, интеллигенции, крестьян и солдат, «крестьян в военной форме» – на которых партия эсеров традиционно обращала особое внимание), что среди некоторых эсеровских функционеров с большим партийным опытом определение «мартовские эсеры» (то есть те, кто вступил в партию из корыстных соображений после отречения царя в марте 1917 года) стало снисходительным названием новичков.

Традиционные для России крестьянские бунты в эти бурные революционные дни продолжались. 9 марта крестьянские беспорядки вспыхнули в Казанской губернии. 17 марта Временное правительство (достаточно нервозно) выступило с заявлением о том, что «земельный вопрос не может быть проведен в жизнь путем какого-либо захвата». Оно еще не раз будет обращаться к народным массам с подобного рода призывами. В итоге 25 марта оно было вынуждено ответить на крестьянские беспорядки провозглашением государственной монополии на зерно – и закупкой всего того, что не относилось к числу средств острой необходимости (животных или семян) по фиксированным ценам.