Анджей Мисюк - Спецслужбы Польши, Советской России и Германии

Сразу после майского переворота 1926 года внимание информаторов было сосредоточено, главным образом, на основном политическом оппоненте лагеря пилсудчиков — Демократической партии и родственных ей правых группировках. В уже цитированных информационных сообщениях Комиссариата правительства в столичном городе Варшава во второй половине 1926 года преобладали информации о Народно-национальном союзе, Союзе всепольской молодежи, Союзе национальной стражи и созданном в конце этого года Лагере Великой Польши. Это особая заинтересованность следовала из убеждения, что Демократическая партия будет стремиться вновь обрести влияние и позиции, которыми она обладала до майского переворота. По иным причинам много внимания уделялось остальным правым партиям, особенно монархическим. Тогда в правящем лагере родилась идея привлечь на свою сторону эту среду, которая принесла плоды благодаря встречам в Нещвеже и Дзикове. Полицейские репрессии применялись не только в отношении радикальных левых политических группировок, но также против крайних правых парамилитарных организаций, перенимавших фашистский опыт из Италии и Германии. В 1927 году в кругу заинтересованности полицейских органов оказалась Польская организация фашистов. Ее деятельность будила беспокойство и опасение своими попытками обратиться к бесславному опыту Польской готовности патриотов — организации, действовавшей в начале 1920-х годов, объединившей офицеров ВП и полиции с крайними правящими взглядами.

Со временем и изменением политической ситуации в стране менялись и главные объекты заинтересованности политической полиции. Весной 1927 года одним из них стала ПКП «Пяст», которая, согласно полицейским информаторам, подверглась политической инфильтрации со стороны Демократической партии. В свою очередь, ППС рассматривалась как противовес коммунистическому влиянию в профессиональном движении. Полицейские власти проявляли интерес также к проникновению в левые рабочие и крестьянские партии коммунистов. Иная формула деятельности применялась информационными службами в ходе избирательной кампании. Они стремились тогда ознакомиться с полным спектром политических группировок, принимавших участие в избирательной кампании, в том числе с проправительственными партиями и их окружением (Союз совершенствования Республики, Партия труда). В полицейских информациях просматривается критическое отношение к кампании, проводимой BBWR.

Позиция и моральный авторитет, какими располагал католический костел в польском обществе, естественно вызывали з а интересованность полицейских служб политическими симпатиями представителей костельной иерархии. Попытки завоевания этих симпатий немедленно регистрировались политической контрразведкой (например, письмо М. Скрудпика, известного антипилсудчика, кардиналу Хлонде в 1928 году).

Интересна полицейская оценка политической и общественной ситуации в стране. Сообщения конфидентов, как правило, сводились к представлению персональных расстановок и конфликтов в отдельных политических партиях, а также к определению отношения к правительству и маршалу Юзефу Пилсудскому. В своих действиях политическая полиция слишком много внимания уделяла фактам и ситуациям, сигнализировавшим о наличии в них политической опасности. Это вытекало из того, что сотрудники полиции следовали принципу «увеличительного стекла» в отношении отдельных событий и лиц, которые в действительности не заслуживали такого внимания со стороны Информационной службы ГП.

Когда пытаешься сравнить и оценить оба периода в деятельности полиции: предмайского и послемайского, думается, что лучше воспользоваться мнением уже цитировавшегося деятеля ППС, Адама Прагера: «Когда я обращаюсь к памяти тех дней (предмайский период. — Прим. A. M. ), перед моими глазами встают замешательство и устрашающие лица сановников, которые на самом деле не знали, что делается под их патронажем и под их ответственностью. Они искренне возмущались, когда узнавали об этом от меня. Перед моими глазами также стоят лица позднейших сановников послемайского периода, которые знали обо всем и препятствовали в раскрытии правды в период "неизвестных виновников"».

Характеризуя специальные службы II Республики, следует отметить, что наибольшее значение и влияние на их преобразование имели окончание военных действий на рубежах возрождающейся Республики, а также окончательное формирование территории и политическо-правового устройства в 1921–1922 годах. Именно тогда происходили события и явления общественного, военного и перестроечного характера, которые решающим образом повлияли на модель государства. В бурные 1918–1922 годы польское государство имело дело с приспособлением деятельности государственных институтов к условиям военного времени. Лишь после 1922 года образовалась единая и только в ограниченном варианте измененная после 1926 года система организации и функционирования государственных властей, в том числе и специальных служб. На деятельность этих служб большое влияние оказали военные действия. С момента окончания военных конфликтов, принятия мартовской конституции и избрания высших государственных властей на основе разведки и контрразведки сформировалась многосубъектная организационная модель. Кроме военных институтов (II Отдел Генштаба ВП), в этой деятельности принимали участие структуры охраны границы и полицейские службы, подчиненные властям политической администрации. Однако с учетом компетенции, полномочий, а также кадрового и материального потенциала решающую роль играли органы военной разведки и контрразведки. Как Пограничная служба, так и Корпус пограничной охраны выполняли вспомогательные функции. В 1930-х годах произошел заметный рост участия разведывательных органов Корпуса пограничной охраны в проведении профессиональных и самостоятельных разведывательных и контрразведывательных акций. В то же время политическое подразделение Государственной полиции с 1921 года, с согласия военных властей, приняло фактическое руководство по вопросам политической контрразведки, т. е. по борьбе с антигосударственной деятельностью и политическим шпионажем.

В межвоенной Польше, как и в большинстве стран с демократическим строем, существовало много субъектов, проводящих разведывательную и контрразведывательную деятельность. Они между собой конфликтовали, конкурировали и находились под контролем военных и гражданских властей.

Принципиальным пунктом при оценке деятельности специальных служб в межвоенный период является также определение роли и значения этих служб в общественной жизни II Республики. Это очень деликатная проблема, потому что при формулировании выводов и гипотез есть опасность нарушить пропорции и создать фальшивый образ позиции специальных служб. Вначале следует принять положение, что в Польше межвоенного периода функционировали органы военной разведки и контрразведки, информационные службы структур охраны границ и политическая полиция. Эти институты значительно разнились между собой. Они имели разные сферы компетенции и разное организационно-правовое положение, отличались также с учетом традиций и опыта и кадровым обеспечением. Поэтому связанные с ними вопросы нашли свое место в отдельных разделах: одни посвящены II Отделу, другие — политической полиции. Специальные службы являются интегральной частью системы органов власти, управляющих государством. Главной их задачей было добывание достоверной информации, касающейся безопасности государства, и осуществление деятельности в целях обеспечения основных государственных интересов. Кроме этого объективного фактора, определяющего роль и значение специальных служб, нельзя обойти проблемы, связанные со специфическим способом деятельности, неограниченным доступом к информации принципиального значения для функционирования государства, естественными условиями для манипуляции. Они способствуют возникновению субъективного убеждения в больших возможностях повлиять на ход общественных и политических событий.