Александр Ачлей - Битва глобальных проектов Часть 3

Мурад I(1319 или 1326–1389) приходился внуком основателю династии Осману I и сыном победителю византийского императора Андроника III султану Орхану I. Его матерью была византийская царевна, хотя это мало повлияло на его формирование, так как он с детства был с нею разлучен и воспитывался как истинный мусульманин и защитник правоверных. Гениальный полководец, он добился изоляции Византии, привел к вассальной зависимости ее европейских соседей и посте этого провозгласил себя султаном, то есть светским владыкой мусульман. По своим характерологическим особенностям он мало чем отличался от великих полководцев древности: Александра Македонского и Юлия Цезаря. Ему были присущи такие качества, как внутреннее благородство, справедливость, великодушие, что, однако, не позволило ему простить собственного сына, запятнавшего себя предательством. По его приказу он был казнен. Сам же Мурад I умер, как и подобает герою, на поле боя от руки сербского патриота Милоша Обилича, который прорвался во время битвы на Косовом поле в ставку султана и заколол того кинжалом. За выдающиеся личностные качества Мурад I получил от современников почетные прозвища Худавенкияр (Богоподобный) и Гази (Победитель).

Ахмед III(1673–1736) сумел удержать страну от гибели в начале XVIII века, предприняв ряд решительных мер на военном и дипломатическом поприще, таких как:

♦ укрепление и поддержка Крымского ханства в противостоянии с Россией;

♦ военный и политический союз со Швецией;

♦ победа над Россией в военной кампании 1711 года и возвращение Азова;

♦ захват в войне с Венецией Пелопоннесского полуострова (Мореи).

Чтобы исключить экономическое и научно–техническое отставание Османской империи, Ахмед III первым из турецких правителей стал заимствовать опыт развития европейских держав. К примеру, его инициативы в сфере книгопечатания способствовали переводу на османский язык многих известных в то время научных трудов, а реформы в системе образования привели к росту грамотности населения. К сожалению, отсутствие жесткого законодательства о преемственности власти привели к тому, что этот правитель стал жертвой очередного янычарского переворота.

Возникший стихийно, этот проект превратился в глобальный, поскольку смог на ранних этапах развития предложить миру и народам, его населяющим, цивилизационную идею, которая оказалась выше их привычных ценностей. Эта идея помогла сплотить не только кочевые племена монголов, но и тюркские народы Центральной и Передней Азии. Благодаря этому в кратчайший исторический срок была создана огромная империя, по масштабам сопоставимая лишь с завоеваниями Александра Македонского и Рима. Проект, переживший всего два цикла развития, оказался, правда, не очень жизнестойким и начал разваливаться на самостоятельные улусы фактически сразу после смерти его основателя Чингисхана. Первый прорыв в «малое процветание» проходил под эгидой самого Потрясателя Вселенной, второй был реализован его потомком по женской линии тимуридом Бабуром, который дал проекту второе дыхание и продлил его существование еще на 200 лет.

Чингисхан(ок. 1155–1227), имя которого приводило в ужас правителей и которым пугали детей, был настоящим, ярко выраженным психотимиком. Это проявлялось не только в его гениальном полководческом даре, но и в умении преодолевать барьеры условностей с помощью нестандартных решений. Он был сам себе закон, сам себе справедливость и высший суд. Говорят, что ни один человек не мог выдержать его взгляда, и даже самые смелые и бесстрашные воины его личной гвардии, презрительно относившиеся к смерти, не смели поднять головы, когда рядом находился этот грозный повелитель. Так властвовать над людьми способен человек, абсолютно пренебрегающий человеческой жизнью, крайне эгоцентричный и безгранично жестокий. И сколько бы ни пытались современные авторы, ученые и историки утверждать обратное и искать истоки подобного властолюбия в иных плоскостях, на одном из первых мест при оценке поступков этого человека стояла, стоит и будет стоять жестокость. Сталина тоже боялись и испытывали к нему «трепетные чувства» не только из уважения к авторитету его власти, но также из понимания того, скольких людей и какими способами этот тиран загубил. О Чингисхане много написано, он — излюбленный герой многих фильмов и компьютерных игр. Но можно сказать одно: ничего принципиально нового он не придумал. И до него, и после него были великие полководцы, одно имя которых заставляло врагов трепетать и сдаваться без боя. Непобедимым считали Александра Македонского, любимцем Богов числили Юлия Цезаря, чудовищем полагали Атиллу. Одно только приближение последнего к городу приводило его жителей в отчаяние. Вспомните, как гордые патриции готовы были без боя отдать варвару своих жен и дочерей ради сохранения собственной жизни. Чингисхан лишь дополнил этот список, не более того, что полностью подтверждается предельно коротким, по сравнению с иудейским или католическим проектом, сроком жизни его империи–однодневки. Так что «подвиг» Чингисхана не оригинален и вполне повторим, что через 150 лет после него доказал Великий Хромец Тамерлан, создавший на костях миллионов безвинно убитых людей точно такую же империю. Другое дело Бабур.

Цивилизационные циклы развития проекта «Монгольская империя»

Бабур(1483–1530) — поэт, философ, мыслитель, наследный принц–тимурид, ему не надо было доказывать свое право на власть. Это был аристократ в десятом колене, ведущий свою родословную от Тимура по линии отца и от Чингисхана по линии матери. Сын, брат, внук и правнук ханов, шахов и султанов, он мог позволить себе роскошь оторваться от земли и подумать о возвышенном. Правда, злые и алчные родственники периодически напоминали ему о делах насущных, и тогда Бабуру приходилось доказывать свое право на жизнь и власть с помощью меча. За это он и получил почетное имя Бабур (что значит Тигр). Но все же это был уже другой, не похожий на первых монголов–степняков человек. Он родился и вырос вне юрты и свои первые шаги сделал в прохладной роскоши восточных дворцов. Бабур известен прежде всего как основатель государства Великих Моголов. Его психотимичность подтверждается не только победами на поле боя, но и поэтическим даром, проявившимся в лирических стихах, поставивших его в один ряд с величайшими поэтами Средневековья.