Хартмут Бокман - Немецкий Орден

Но есть основание полагать, что эти группировки играли не столь важную роль в Немецком ордене, как в других подобных братствах, что подтверждают вышеприведенные цифры.

Если мы захотим проверить частоту упоминаний 452 высокопоставленных должностных лиц, то окажется, что их имена распределяются среди немногих семей:

1 семья — пятикратно.

3 семьи — четырехкратно.

11 семей — троекратно.

37 семей — двукратно.

По другим подсчетам, 452 рыцаря ордена, занимавших высокие посты, вышли из 380 семей.

Надо учитывать и то, что, разумеется, имелись родственники, известные под другими именами. В общем, количество семей, к которым принадлежали упомянутые рыцари, велико, и родословная не имела особого значения, — во всяком случае, меньшее, чем в подобных монашеских братствах, в соборных и монастырских капитулах.

В Немецком ордене такое соотношение было иным, особенно в тех регионах, из которых вышло большинство его рыцарей, — например, во Франконии. Во франконских епископствах Вюрцбург, Бамберг и Айхштет канонические должности в основном занимали члены немногих семей; судя по наблюдаемому порядку вещей, — сыновья родовитых учредителей монастыря. В каждом поколении таких семей по крайней мере один член семьи входил в соборный капитул; так что капитул как бы принадлежал семейной группировке.

В Немецком ордене положение было иным. Он находился в руках не конкретных семей, а, грубо говоря, всей низшей знати конкретного региона, но при этом не было господствующих семей. Здесь мы видим общественно-исторические феномены, нередко встречавшиеся в сфере средневековой немецкой аристократической Церкви, но они отличаются своеобразием.

Вероятно, это объясняется тем, что Немецкий орден был крупным братством, владельцем собственности, превосходившей собственность соборного капитула, и тем, что братья Немецкого ордена в этих владениях, должно быть, сменяли друг друга, не засиживаясь на одном и том же месте, и при этом всегда заручались поддержкой родственников, как при соборном капитуле. И все же это лишь норма, которая не совпадала с реальностью. Очевидно, ротация должностных лиц ордена с самого начала осуществлялась иначе, чем то предписывалось уставом, и особенно в немецких областях (баллеях) братьев ордена, тогда как в Пруссии избрание должностных лиц уже долгое время проводилось согласно нормам. Возможно, в Германии, где вступление в орден наверняка осуществлялось на тех же основаниях, что и прием в соборный капитул, то есть с целью пристроить младших сыновей и в интересах семьи, то для рыцарей весьма соблазнительно было жить так, как могли бы жить каноники, как знать, владевшая общей собственностью. И пусть то была духовная знать, имя ей было: феодалы.

Это явствует при внимательном прочтении жалованных грамот; доходам, поступавшим от собственности учредителя, не следовало уплывать в чужие земли (в Палестину или в Пруссию), туда, где орден обычно занимался своим главным делом — воевал с язычниками. Правда, иногда это относится к более позднему, более документированному, периоду; известно, что иных братьев ордена в наказаний отправляли из имперского баллея в Пруссию.

Итак, происхождение братьев ордена, исполнявших в Пруссии административные функции, вообще показательно для областей, откуда шло пополнение рядов ордена. Кроме того, в этих областях, как правило, оседали должностные лица ордена, и именно в них находились его основные владения в империи.

Как объяснить такое разделение? Почему владения ордена концентрировались главным образом в Средней, Западной и Юго-Западной Германии? Почему у него почти не было владений в Северной и Восточной Германии, да и в Южной и Юго-Восточной Германии не густо? Ответом на это служит социальное происхождение рыцарей ордена.

Области, откуда выходили рыцари ордена и где концентрировались его владения, — это те регионы, где было особенно много имперских министериалов, где у них были шансы на продвижение и где землевладение развивалось не слишком быстро. То, что Немецкий орден имел сравнительно небольшие владения в Баварии и Австрии, очевидно, объясняется тем, что Виттельсбахи или Бабенберги уже давно смогли создать здесь замкнутые территории, внутри границ которых не было места крупным монашеским территориям, а потому не было и многообещающих перспектив для развития Немецкого ордена.

Государство Немецкого ордена в Пруссии начало складываться в годы правления верховного магистра Германа фон Зальца (1209–1239 гг.). Он неизменно привлекал к себе внимание историков как бесспорный основатель государства ордена и как немаловажный посредник между императором Фридрихом II и Папством.

И, правда, впечатляет, что Герману фон Зальца удалось во время жестоких распрей между императором и Папой превратиться в ближайшего сподвижника императора и в одного из ведущих политиков среди его приближенных, и одновременно в партнера Папы в переговорах и его доверенное лицо. Именно Герман фон Зальца собрал в Германии то войско, которое должен был повести в Святую Землю Фридрих II вопреки Папе (см. с. 39); с этой целью верховный магистр привлек на свою сторону Людвига Тюрингского, супруга впоследствии канонизированной Елизаветы (см. с. 39–40). Герман фон Зальца был одним из тех политиков, которые советовали заболевшему императору отложить крестовый поход.

Под этим предлогом Папа отлучил императора от Церкви. Лишившись поддержки Церкви, Фридрих II все же предпринял крестовый поход в 1229 году, но, должно быть, встретил в Святой Земле, как и следовало ожидать, отпор преданных Папе представителей клира, иоаннитов и тамплиеров, но не Немецкого ордена. Последний был, скорее, главной опорой императора в Святой Земле, и император его возвысил.

Вступая в переговоры, Фридрих II добился того, что христиане передали ему священные места в Иерусалиме, а также Назарет, Вифлеем и некоторые другие. Восемнадцатого марта 1229 года Фридрих II был коронован в храме Гроба Господня и стал королем Иерусалимским, — в 1225 году он женился на наследнице королевства. По воле Папы Герман фон Зальца готовил этот брак.

Именно Герман фон Зальца в марте 1229 года не только приветствовал на коронации в Иерусалиме, но и не допускал обострения конфликта между Папой и императором, предусматривая возможность их примирения. Фридрих хотел отслужить мессу в раме Гроба Господня; это был дерзкий вызов Папе и общепринятым нормам ввиду отлучения императора. Возможно, он добился бы своего, если бы не Герман фон Зальца, которому удалось его отговорить. Итак, коронация прошла без одного из священных ритуалов, утратив зрелищность обычной для того времени коронации, совершавшейся как торжественная литургия.