Александр Багаев - Презумпция лжи

А у императора во дворце тем временем творилось вот что.

Между тем Боэмунд не покинул ещё берегов Фракии (т. е. находился в Константинополе. — А.Б.)… Когда Алексей был предуведомлён через шпионов, что (Танкред) тайно отплыл, он, огорчённый обманом, требовал отсутствовавшего от присутствовавших, обвинял их в коварстве и говорил, что они сговорились похитить у него Танкреда. Его взгляды, походившие от гнева на взгляды раздражённой мачехи, обращались особенно к Боэмунду. Между тем как император метал молнии, а с языка его неслись угрозы, Боэмунд нехотя давал клятву, что он вернётся, чтобы вложить руки Танкреда в руки императора; в противном случае ему не будет безопасно ни оставаться на месте, ни идти вперёд.

Вот примерно так это всё происходило. Говорить об этом можно с достаточной уверенностью, потому что цитаты взяты из рассказа личного помощника того самого славного мужика Танкреда, его секретаря в Палестине с 1107 г. и до смерти Танкреда в 1112 г. И труд свой этот добросовестный секретарь написал не позднее 1118 г. там же, в Палестине. То есть он практически всех героев своего рассказа знал лично, их свидетельства своими ушами слушал и, не исключено, прямо тут же и записывал; [39] Рауль Канский — Radulphus Cadomensis , франц . Raoul de Caen . «О деяниях Танкреда». талантливо, кстати, поскольку даже с поэтической ноткой.

Дальше осталось немного: замени Боэмунда Тарентского и Танкреда на наших Александра и Андрея Ярославичей, замени византийского императора Алексея на императора никейского Иоанна III Дуку Ватаца, замени печенежские отряды византийского императора на «монголо-татарские» «полчища» императора никейского — и как будто в тёмной комнате вдруг зажгли яркий свет. Как будто какая машина времени туда, в «Итиль-Сарай», в Никею перенесла, и всё вдруг понятно: к каким на самом деле царям могли на долгий таинственный срок уезжать наши князья, в том числе Ярославичи, какие страсти и по какому поводу могли там кипеть, какие сделки могли заключаться, какие предательства совершаться, и какие по этому поводу деньги и территории из рук в руки переходили.

ОЧЕВИДНОЕ возражение будет насчёт повода: в Палестине-то сами боэмунды и танкреды пришли в Византию отбирать её денежные потоки; а на Руси же наоборот происходило. В связи с чем ещё свидетельство, и опять современника. А в качестве вступления к ней цитата из Лаврентьевской летописи:

В год 6746 (1237). Окаянные татары зимовали около Черного леса и отсюда пришли тайком лесами на Рязанскую землю во главе с царем их Батыем. И сначала пришли и остановились у Нузы, и взяли ее, и стали здесь станом. И оттуда послали своих послов, женщину-чародейку и двух татар с ней, к князьям рязанским в Рязань, требуя у них десятой части: каждого десятого из князей, десятого из людей и из коней: десятого из белых коней, десятого из вороных, десятого из бурых, десятого из пегих — и во всем десятого. Князья же рязанские, Юрий Ингваревич, и братья его Олег и Роман Ингваревичи, и муромские князья, и пронские решили сражаться с ними, не пуская их в свою землю. Вышли они против татар на Воронеж и так ответили послам Батыя: «Когда нас всех не будет в живых, то все это ваше будет».

Ну и теперь свидетельство очевидца не этих, а других, но происходивших тогда же событий.

Матвей Парижский — англичанин несмотря на прозвище — автор одного из первоклассных исторических произведений Средних веков — «Великой истории Англии» ( Historia major Angliae, seu Chronicon ab a . 1066–1259 ). Закончил он её писать в конце 50-х годов XIII века, то есть всего через тридцать лет после событий, о которых сейчас пойдёт речь. А чтобы был понятен общий контекст происходившего, вот что о них написал уже наш современный автор:

Война (гвельфов и гибеллинов)… отличалась небывалым упорством и жестокостью. Были разрушены десятки городов (особенно пострадала Италия), сотни тысяч людей были убиты…. невероятный факт — император Фридрих II, сумевший после 40 лет исламского владычества вернуть Иерусалим христианству, был отлучён от церкви папой Иннокентием IV. Более того, от церкви был отлучён сам священный город Иерусалим (!) — после того, как Фридрих провёл там свою коронацию как иерусалимского короля (Фридрих был женат на законной наследнице иерусалимского престола. — А.Б.). Не брезговали папы и тем, что деньги, собранные на организацию крестовых походов и в помощь Святой Земле, направлялись на борьбу против гибеллинов, организацию крестовых экспедиций против католического же населения!

__________________

Добавлю к этому: «война гвельфов и гибеллинов» — это длившееся многие десятилетия соперничество, нередко превращавшееся в войну, между сторонниками папского престола (гвельфы) и императорской власти (гибеллины). Боролись они за монополизацию власти в первую очередь в Италии и в Германии. Император Фридрих II — это легендарный король Сицилии и затем император Священной Римской империи, о котором написано множество книг и который наверняка заслужил такое пристальное к себе внимание: он был и выдающийся государственный деятель, и выдающаяся личность; один из самых образованных людей своего времени; сам Данте считал его создателем итальянского поэтического языка, и он же возглавлял самый, наверное, успешный и уж точно самый эффективный крестовый поход (шестой, в 1229 г.). Наконец, что принципиально важно в этом рассказе, он был, во-первых, по матери наследником норманнских королей Сицилии и, во-вторых, считал себя преемником императора Константина и правителем всего мира. Поэтому довольно логично, что он практически всю взрослую жизнь открыто враждовал с папским престолом, который точно так же претендовал на верховную впасть во всём католическом мире (где «симфония власти» не практиковалась).

___________________

Вот о том, какими же именно деньгами римские папы «не брезговали» пользоваться не по назначению, и рассказывает Матвей Парижский в приведённом отрывке. Идёт 1229 г.: Англия. Местное духовенство избирает нового архиепископа Кентерберийского (в те времена в Англии — аналог нашего киевского митрополита). Но:

…Папа не утверждает избранного английским духовенством и назначает другого, который обязался согласиться на сбор десятины (то есть одной десятой. — А.Б.), чтобы помочь Папе в борьбе его с императором (Фридрихом П. — А.Б.).

Далее в Англию прибыл:

Стефан, капеллан государя Папы и нунций при английском короле. Он явился для сбора десятины, которую обещали государю Папе послы… короля… для поддержания предпринятой войны против императора римлян (Фридриха II). Папа получил сведение относительно многих ненавистных и противных христианскому закону поступков вышепоименованного императора. Он изложил их письменно и обнародовал при помощи апостолических посланий в различных странах света…Папа упрекал его в том, что он, будучи отлучённым, вошёл в церковь св. Гроба в Иерусалиме; собственноручно короновался там… говорил перед народом, прикрывая свои низости и обвиняя Римскую церковь в том, что она была несправедлива к нему… он упрекал её с наглостью и дерзостью в ненасытной корысти и симонии (симония — поставление в церковную должность за плату, то есть за взятку — А.Б.)… Он ограбил каноников св. креста в Акконе и лишил их доходов, которые они получали с гавани. Он же лишил имущества архиепископа Никосии на Кипре…. Он же лишил каноников св. Гроба всех приношений, делаемых этому Гробу, патриарха — приношений на Голгофе и Лобном месте, и каноников храма — доходов с этого храма… государь Папа объявил недействительными все распоряжения императора в Св. земле и старался возбудить против него войну… он (Фридрих II) вызвал страшное гонение против своей матери-церкви… он овладел её замками, землями и владениями и, как общественный враг, держит их в своих руках по настоящее время.