Александр Багаев - Презумпция лжи

___________________

Хочу, пока этот штрих не забылся, особо обратить внимание читателя вот на что. У Оруэлла в «1984», как известно, есть «книга внутри книги», которую по ходу романа читает его главный герой и в которой излагается истинная природа тоталитаризма в Океании. В той книге только что приведённые цитаты из публицистики самого Оруэлла — фигурируют в тексте все, практически дословно. То есть Оруэлл в своём полемическом эссе, по сути, проговаривал политическую цель своего романа. И говорит он при этом: «значение каждого самостоятельного капиталиста или держателя акций неизменно уменьшается». Но ведь «при коммунизме», в СССР — не было и быть не могло ни капиталистов, ни держателей акций. А тогда о развитии каких реальных и явно некоммунистических стран Оруэлл-публицист (а следом за ним и романист) говорил, что оно в его время «несомненно шло в сторону олигархии»? В 1946 году?

___________________

Продолжаю цитату (курсив мой):

Если тоталитаристские силы восторжествуют и мечты геополитиков осуществятся, Британия, как мировая держава, перестанет существовать, и вообще всю Западную Европу целиком поглотит какое-то одно из великих государств. Англичанину рассматривать такую перспективу бесстрастно трудно … Перед американцем такой (как у англичанина — А.Б.) выбор не стоит. Что бы ни случилось, Соединённые Штаты, как великая держава, выживут, да и с американской точки зрения не так уж и важно, будет над Европой доминировать Россия или Германия. Из тех американцев, кто вообще над этим задумывается, большинство предпочли бы, чтобы мир поделили между собой два-три государства-монстра, которые бы договорились о своих окончательных границах и потом могли бы торговаться между собой по экономическим вопросам, не обременяя себя более идеологическими спорами… Так что не удивительно, что видение мира у Бернхема часто весьма очевидно близко к взглядам американских империалистов… Это — «жёсткий» или «реалистический» взгляд на мир…

Таков ясный и без обиняков ответ самого Оруэлла на вопрос, о чём и о ком именно его рассуждение, о чём он шлёт своё предупреждение в романе «1984»: об обществе, которое, среди прочего, как того и хотят американские империалисты, не будет более обременено идеологическими спорами. То есть в котором больше не будет споров между «левыми» и «правыми». И, значит, не будет и их самих, левых и правых трибунов, идеологов, политиков, журналистов. Потому что будут они все под одну гребёнку, приглаживающую аккуратно тоталитарную власть империалистов. И страшный результат именно такого развития событий Оруэлл и описал в «1984».

А я в связи с этим думаю в некотором недоумении: понимал автор юбилейной статьи или нет, чью сторону он принял и взялся столь энергично отстаивать, когда написал: «…речь в романе — не о левых и не о правых… ( это не главное , это) подробности…»?

Ведь сам-то Оруэлл важным и таким грозным в своём предупреждении считал: вот что сделают с человеком, с тобой, мой читатель, если и когда волею заполучивших монопольную власть империалистов общество перестанет понимать, что оно делится на левых и правых…

___________________

Эта странная позиция, занятая автором юбилейной статьи, у меня, лично, при чтении его текста сразу вызвала вот такую ассоциацию: великий борец за освобождение человеческой мысли и одновременно философ ярко выраженного левого толка Жан-Поль Сартр вместе с группой единомышленников основал в 1970-х гг. своё издание, которое они весьма символично назвали «Освобождение» (Libération); сегодня эта газета, по-прежнему заявляющая себя, как «левая», принадлежит по сути Эдуарду де Ротшильду (он владеет, насколько известно, 37 % акций).

РАЗЪЯСНЕНИЕ Оруэлла ничуть не удивительно, если помнить: он, конечно же, выступал против советского, сталинского режима; но отнюдь не только против него; потому что понимал тоталитаризм вот так (цитата из того же эссе):

…мысль о том, что индустриализм неизбежно ведёт к формированию монополии, и что монополия в свою очередь неизбежно приведёт к установлению тирании, не добавляет неожиданного или нового к видению этого вопроса.

Индустриализм на стадии его предельной монополизации экономисты — современники Оруэлла понимали и толковали, как империализм. И, значит, Оруэлл считал, что не ограниченный никакими антимонопольными факторами империализм неизбежно ведёт к тоталитаризму.

Для взглядов Оруэлла — а не его «переводчиков» — это, конечно же, естественно, потому что всю жизнь (а не только в беспечной и разудалой молодости) он был последовательным и принципиальным сторонником идеи, которую сам же определял словами «демократический социализм». Причём считается, что слово «демократический» он добавлял исключительно с целью подчеркнуть, что советский, сталинский режим — это не социализм, потому что он не демократический, и что он поэтому не имеет ничего общего с тем, во что верил Оруэлл. В остальном же Оруэлл верил — в социализм, и в его время это означало, что он был — убеждённый антиимпериалист.

Вот ещё из статьи «Почему я пишу»:

Сначала пять лет я занимался неподходящим делом (служил в индийской имперской полиции в Бирме), а потом пережил бедность и ощущение полного провала. Это разожгло свойственную мне ненависть к власти и заставило меня впервые осознать в полной мере существование трудящихся классов, а работа в Бирме дала мне случай разобраться в природе империализма.

И ещё в эссе про «революцию менеджеров»:

До недавнего времени понятие «социализм» предполагало в нашем представлении политическую демократию, социальное равенство и интернационализм. Сегодня ни малейших признаков того, что хоть что-то из перечисленного хотя бы где-то осуществляется, не видно нигде.

Политическую демократию во времена Оруэлла ещё понимали в классическом смысле, как свободное и открытое состязание правых, центристов и левых на политическом поле; по справедливым и всеми признанным правилам; при взаимном уважении к естественному праву друг друга отстаивать интересы именно и только «своих» — бедных, средних, богатых; при взаимном понимании, что только так и можно дать всем возможность голосом своей партии сформулировать и отстаивать свои личные интересы; именно всем: бедным за повышение зарплаты, средним за защиту их маленьких предприятий от монополистов, богатым за их право быть и оставаться богатыми; и, наконец, при общем понимании всеми и одинаково, что иначе не избежать тоталитаризма — победившей монополии одной партии: мобократии (власти огромной толпы бедных) или олигархии (власти малюсенькой кучки богатых).