Александр Стыкалин - Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе

Разразился дипломатический скандал: Министерство иностранных дел Польши потребовало объяснений у российского посла в связи с публикацией этой статьи С. Н. Ковалева на официальном сайте Минобороны России. На информационном сайте «Новости NEWSru.com» 4 июня 2009 года, в частности, сообщалось: «Скандальный текст под названием “Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны” пропал из раздела “История против лжи и фальсификаций” сайта Минобороны России. Напомним, статья за подписью начальника научно-исследовательского отдела военной истории Северо-Западного региона РФ Института военной истории Министерства обороны, кандидата исторических наук полковника Сергея Ковалева потрясла общественность. Полковник Ковалев сделал вывод, что в начале Второй мировой войны виновата не Германия, а Польша: упрямые поляки отказались выполнить “обоснованные” требования Гитлера и отдать фашистам часть своей территории, за что и были завоеваны. Начальник Управления пресс-службы и информации МО РФ полковник Александр Дробышевский 4 июня 2009 года вынужден был выступить с разъяснениями: аналитические материалы, размещенные на сайте Минобороны РФ в разделе “Военная энциклопедия”, не являются официальной позицией российского военного ведомства и их “не следует рассматривать как официальную точку зрения Минобороны”» [1064].

На следующий день, 5 июня 2009 года, уже сам начальник российского Генштаба, генерал армии Николай Макаров заявил журналистам в Москве, что статья военного историка Ковалева о причинах начала Второй мировой войны, опубликованная на днях на сайте Минобороны РФ, не является официальной позицией министерства [1065].

Как видим, открытая попытка пересмотра решений Нюрнбергского трибунала о виновниках Второй мировой войны со стороны остепененного сотрудника Института военной истории Министерства обороны РФ на страницах не «желтой прессы», а Ваковского журнала прошла без каких-либо серьезных последствий. С. Н. Ковалева не привлекли к ответственности за пропаганду фашизма и не уволили со службы, а всего лишь убрали его материал, ранее размещенный на официальном сайте.

В свое время двойственность советской политики, граничащей с лицемерным прагматизмом, можно проследить на примерах событий весны 1955 года.

В годы Второй мировой войны Австрия, инкорпорированная в состав Рейха, полностью следовала в фарватере общегерманской политики. Сразу после аншлюса почти все из 50 тысяч солдат и офицеров австрийской армии стали служить «Третьему Рейху»; позднее австрийцы в составе германского вермахта и войск СС воевали на всех фронтах [1066]. Однако после войны эту ситуацию не только сами австрийцы, но и их победители, в том числе и Советский Союз, трактовали совершенно иначе. «Тезис союзников, согласно которому Австрия стала жертвой национал-социализма, был воспринят чрезвычайно охотно и активно разрабатывался в качестве идеологии послевоенного периода. Денацификация довольно скоро сошла на нет». А за один день до подписания в Вене 15 мая 1955 года Австрийского государственного договора или Декларации о независимости, из него был изъят пункт о виновности Австрии во Второй мировой войне [1067]. Все это было сделано при прямом участии СССР. Ради достижения влияния на международные вопросы, связанные с Австрией, подписавшая Государственный договор советская сторона в лице

B. М. Молотова предпочла благополучно забыть положение Московской декларации от 1 ноября 1943 года о том, что Австрия «не может избежать ответственности за участие в войне на стороне гитлеровской Германии». По иронии судьбы именно в этот день, 14 мая 1955 года, на Варшавском совещании европейских государств по обеспечению мира и безопасности в Европе был подписан Варшавский договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Среди прочих государств в него вошла и Венгрия, которую на протяжении нескольких лет при прямом указании из Москвы до предела милитаризировали, быстро отбросив прочь ограничительные положения Парижского договора, подписанного в 1947 году и советскими представителями.

Ничего нового ни в методике мышления, ни в действиях советской стороны не наблюдалось. Подобные прецеденты уже упоминались выше. Например, когда В. М. Молотов 10 сентября 1939 года во время встречи с послом нацистской Германии в Москве В. Шуленбургом, посвященной вопросам подготовки советской интервенции в Польшу, известил его, что СССР объяснит действия Красной Армии тем, что «Польша разваливается на куски» и что «Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым “угрожает” Германия»; после же войны с Германией, ожесточенной борьбы с ОУН/УПА и восстановлением отношений с Польшей вторжение СССР 1939 года объяснялась уже не только защитой населения, но и безальтернативной необходимостью отодвинуть на запад границы с целью облегчения будущей борьбы с фашизмом, которую в итоге СССР выиграл, параллельно освободив и возродив ту же Польшу.

Как видим, советская система, в ряде случаев, не просто игнорировала чужие нарушения по различным международным вопросам, но могла стать и соучастницей этих нарушений, не исключая и ранее ею же самой одобренные положения. Так, именно из-за политики СССР Польша – жертва германской агрессии – стала объектом военных действий и со стороны Красной армии, а Австрия, принявшая активное участие в агрессивной войне против СССР и других стран в составе Германии, объявлялась жертвой агрессии.

«Эластичность» советской политики была безмерна. Когда было нужно, жертва фашистской агрессии могла быть объявлена его соучастницей, как в случае Польшей по вопросу о Катыни, когда СССР не только списал на зверства фашистов свои собственные преступления, но еще и обвинил всех тех, кто был не согласен с советской версией событий в контакте и сговоре с Гитлером. Когда было нужно, Австрия – фактический соучастник германской агрессии в Европе – была объявлена жертвой фашистской агрессии.

В связи с этим яростные обличения «венгерских фашистов» полутора годами позднее выглядели не просто абсолютно нелогичными, но даже лицемерными. Ведь если в 1955 году Венгрию пригласили в братский оборонительный союз социалистического содружества, и она действительно полностью соответствовала всем критериям «правильного» социалистического государства, то кто, как не Советский Союз, дал «карт-бланш» на подобный шаг? В противном случае следовало бы признать подобное решение явной недальновидностью и граничащей с бездарностью некомпетентностью советских лидеров, а также тот факт, что годы коммунистического правления явно не пошли на пользу развитию Венгрии. Альтернативным шагом в таком случае могло бы стать бескровное и безболезненное придание ей в том же 1955 году статуса нейтрального государства (как и в случае с Австрией) с сохранением социалистического строя (чего, собственно, и стало добиваться правительство И. Надя в ходе событий 1956 года). Но советская доктрина, разумеется, полностью исключала такой шаг, одновременно автоматически перекладывая всю ответственность за последующие происходившие неудачи и провалы в собственной политике на венгерское население и его политическое руководство. Поэтому можно говорить о дне 14 мая 1955 года как о своего рода поворотной точке в исторической судьбе Венгрии.