Александр Стыкалин - Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе

И в 1939 году, и в 1956 году советское руководство и пропаганда стремились не допустить огласки о масштабах и продолжительности боевых действий [1068], максимально засекретить имеющиеся потери и всю негативную информацию об этих событиях от собственного населения. Все это сочеталось с предельно циничным отношением как к погибшим, так и к их родственникам. Эта тенденция сохраняется до настоящего времени.

Участники польских и венгерских событий никогда не были в почете. Число же жертв последних было не просто засекречено, но даже на закрытом уровне в полном объеме не было известно и остается неизвестным до сих пор. Секретность даже по поводу обстоятельств награждений за участие в венгерских событиях сохранялась вплоть до распада СССР.

По неполным данным части Красной Армии, НКВД и гражданский персонал в войне против Польши потеряли 1583 человека за время существования Украинского и Белорусского фронтов. «В настоящее время можно с полным основанием говорить о том, что польскую кампанию Красной Армии сталинское руководство подытоживало цифрами человеческих потерь, заниженных примерно вдвое», – указывает В. А. Токарев, который вывел эти данные [1069].

Точно такая же пропорция занижения потерь существует и в отечественных работах XXI века. Например, согласно данным статистического исследования, подготовленного сотрудниками Генштаба и Военно-мемориального центра ВС РФ (позже переименован в Управление Минобороны по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества) и изданного в 2010 году сообщается, что советские танковые войска в «Освободительном походе» понесли следующие потери: 52 человека было убито и умерло от ран, а 81 – ранено [1070].

Согласно же опубликованным еще в 1994 году материалам польского исследователя Я. Магнуского и российского историка М. Коломийца, которые были выявлены в российских архивах, в боях в Польше по 2 октября 1939 года включительно только по неполным данным 90 танкистов были убиты (Белорусский фронт – 54 человека, Украинский фронт – 36 человек), 18 пропали без вести (все – Белорусский фронт) и 152 было ранено [1071].

Как видим на этом примере, Минобороны РФ до сих пор занижает людские потери Красной Армии в Польской кампании 1939 года, несмотря на то, что в научный оборот уже введены совершенно иные данные, взятые из российских же архивов.

В упоминаемой выше монографии М. И. Мельтюхов также приводил не соответствующие действительности потери советской стороны в людях и боевой технике, таким образом замалчивая и степень напряженности боевых действий, и проблемы Красной Армии, вскрывшиеся в них. Так, им сообщалась информация о 17 танках и 6 самолетах потерянных РККА [1072].

Согласно же данным Я. Магнуского и М. Коломийца, в боях в Польше по 2 октября 1939 года потери двух фронтов в бронетехнике по неполным данным составили 471 единицу, в том числе войска Белорусского фронта – 276 и Украинского – 153 (по мнению авторов, это были только танки, без учета бронемашин); из этого числа – 42 танка отнесены к потерям от воздействия неприятеля. Относительно последних указывалось, что, вероятнее всего, в это число входили только безвозвратные потери танков, которые не удалось ввести в строй и которые подлежали безусловному списанию, а общие потери от воздействия неприятеля были выше [1073]. Еще раз отметим, что эти данные неполные, так как не охватывали некоторые танковые соединения РККА, принимавшие участие в боевых действиях.

Таким образом, речь идет не о потере полутора-двух десятков танков (М. И. Мельтюхов, кстати, не конкретизировал о каких потерях – безвозвратных или общих – идет речь), не имеющих никакого значения для огромного советского танкового парка того периода, а о сотнях единицах бронетанковой техники, которых лишились советские части, задействованные против Польши. Боевой состав танковых частей за короткий срок был ослаблен на 25 %, что не могло не привести к снижению их боеспособности в целом. Кстати, эта картина повторилась менее двух лет спустя во время начального периода Великой Отечественной войны, но уже в гораздо больших масштабах.

Что же касается потерь советской авиации, то она также были гораздо выше. Согласно оценкам польского исследователя Мирослава Вавжинского, потери советской стороны составили от 15 до 25 самолетов от всех причин [1074]. К настоящему времени, исследовав поименные списки погибших в Польше в 1939 году, насчитывающие около 1500 человек, можно сделать вывод о гибели не менее 11 авиаторов ВВС РККА [1075]. Чрезвычайно высока была аварийность. Примечательно, что только один авиаполк – 35 ИАП – потерял в авиакатастрофах четырех пилотов.

Перейдем к рассмотрению биографий некоторых Героев Советского Союза, которые имеют отношение к исследованию темы участия и потерь советских войск в событиях 1939 и 1956 годов.

Обратимся к ситуации 1939 года. Вот какую информацию сообщает В. А. Токарев: «Первое принципиальное решение, повлиявшее на модель освещения польской кампании, приняли в Кремле сразу же после получения досадной информации о гибели дважды Героя Советского Союза С. И. Грицевца на аэродроме Болбасово близ Орши… На кремлевских деятелей оршанская катастрофа, видимо, произвела удручающее впечатление. Огласка факта гибели Грицевца могла придать начавшейся польской кампании тревожную тональность и вызвать в обществе ненужные кривотолки». В результате было принято политическое решение – информация была засекречена, а смерть известного летчика временно скрыли даже от родных. «Возникла парадоксальная ситуация. Майор Грицевец продолжал быть для современников живым и легендарным (а не легендой)… Как оказалось, официальные инстанции, однажды утаив гибель Грицевца, не считали возможным постфактум информировать широкую общественность об оршанской трагедии» [1076].

В свое время советское руководство изо всех сил пыталось засекретить участие советских военнослужащих в войне в Испании. Но на практике скрыть это не получилось. Для Запада это был «секрет Полишинеля». Вот отрывок из статьи Π. Н. Тренина «Эпидемия наград в Красной Армии», опубликованной в газете «Голос России» (София) от 26 января 1937 года:

«Сейчас передо мной лежат три номера газеты “Известий”, от 30 декабря, 1-го и 3-го января. В этих номерах я обнаружил 12 длиннейших списков, награжденных титулами героев совсоюза, орденами и прочими драгоценными жестяными и бумажными знаками совпочета…. Коснусь лишь главных двух списков. Первый список состоит из 17 человек. Вот как формулирует сама соввласть награду этих 17.

“О присвоении звания героя совсоюза летчикам и танкистам РККА. Постановление ЦИК СССР. ЦИК СССР постановляет: За образцовое выполнение специальных и труднейших заданий правительства по укреплению оборонной мощи совсоюза и проявленный в этом деле героизм, присвоить звание героев совсоюза, со вручением ордена Ленина”. (Следует список летчиков и танкистов, часть которых лично известна автору. Ред).