Александр Зимин - Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.

Василий III был вынужден считаться с силой рязанского боярства и уже в 1522 г. пожаловал вотчиной Семена и Василия Федоровичей Вердеревских. [1382] Там же. № 363. Их дети и родичи служили в середине XVI в. при дворе великого князя по Рязани. [1383] Тысячная книга. С. 166—168. О Вердеревских см. также: Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Л., 1969. С. 428.

Измайловы вели свое происхождение от полулегендарного Шаи, приехавшего на Русь в XIII в. Крестившись, Шая стал Иваном Шаиным. [1384] См. грамоту 1257 г. кн. Олега Ингваревича, выданную Ивану Шаину: АСЭИ. Т. 3. № 347. Грамота была известна уже в середине XVI в. Подлинность ее не вполне ясна. Около 1427—1456 гг. Шабан Измайлович (праправнук Шаи) служил сокольничим при дворе рязанского князя Ивана Федоровича. [1385] АСЭИ. Т 3. № 353. Тогда же служил в Рязани и его брат Иван Измаилович. Иван Иванович Измайлов в 1491/92—1499/1500 гг. — видный боярин. [1386] Там же. № 348, 349, 350. Ср. в актах 1483—1500 гг. (Там же. № 357, 366). Его сын Никита участвовал в военных действиях 1501 г. и тогда же числился конюшим. [1387] РК. С. 32; АСЭИ. Т. 3. № 367. Сын его и родичи упоминаются в Дворовой тетради среди детей боярских по Рязани (Тысячная книга. С. 166, 168).

У чашника Юрия Константиновича (дяди Ивана Измайловича) [1388] Родословная книга по трем спискам // Временник ОИДР. М., 1851. Кн. 10. С. 202—203. Упоминается в актах 1427—1456 гг. (АСЭИ. Т. 3. № 329, 353). было три сына — Федор, Назарий и Денисий. Все они были боярами на Рязани. Федор Юрьевич встречается как боярин в акте 1464—1482 гг. [1389] АСЭИ. Т. 3. № 364. Был чашником еще в 1427—1456 гг. (Там же. № 328. 354). Тогда же упоминаются бояре Назарий [1390] Там же. № 364, 365; в 1464 г. (Там же. № 355). и Денисий. [1391] Там же. № 364; в 1483—1500 гг. (Там же. № 366). Федор Денисьевич был боярином в 1516/17 г. В 1521 г. он со своим братом Матвеем Булгаком участвовал в обороне Рязани от Мухаммед-Гирея. [1392] Там же. № 376; Родословная книга по трем спискам. С. 120; РК. С. 66. Матвей Булгак — еще в 1501 г. воевода кн. Федора Рязанского (РК. С. 32). Матвей Булгак был в 1498 г. боярином кн. Федора Васильевича Рязанского. Булгак Денисьев в 1506/07 г. служил в Белеве. [1393] АСЭИ. Т. 3. № 320. Ср. в акте 1483—1503 гг. (Там же. № 323-а). Григорий Матвеев Денисьев упоминается в 1500 г. на свадьбе В. Д. Холмского (Сахаров. Т. II. кн. VI. С. 37; Р. С. 98). Из контекста разрядной записи вытекает, что он посылался туда из удела кн. Семена Ивановича Калужского, но, возможно, он не служил этому удельному князю, а был только придан к его войску на время. Федор Денисьев находился на московской службе до 1535 г. [1394] РК. С. 70, 73, 75, 84, 87. Впервые упоминается в разрядах в 1527 г. Третий брат — Петр Денисьев — в разрядах появляется с 1531 г. [1395] Там же. С. 76.

Дети Булгака и Петра продолжали нести службу по Рязани еще в середине XVI в. [1396] Тысячная книга. С. 166.

Яков Назарьевич был рязанским боярином в 1497—1506 гг. [1397] АСЭИ. Т. 3. № 346, 360—362, 369.

Видная боярская фамилия Сунбуловых вела свою генеалогию от боярина Семена Федоровича (по прозвищу «Ковыла Вислый»), который выехал из Литвы в Москву, а затем около 1371 г. служил кн. Олегу Рязанскому. [1398] Там же. № 322. С. 350. По генеалогическим данным, приехал к Василию I (РИИР. Вып. 2. С. 182). Это ошибка. Его сын Семен отъехал в Москву при Василии II, а внук Яков вернулся ко двору рязанского князя, на этот раз Федора Ольговича. [1399] Яков Ковылин около 1427—1456 гг. был чашником кн. Ивана Федоровича Рязанского (АСЭИ. Т. 3. № 353). Боярами кн. Ивана Федоровича были дети Якова — Иван Тутуга (Тутыха), Сидор, Юрий. Четвертым сыном Якова был Полуект. Сын Ивана Тутуги Федор Сунбул известен как боярин рязанского князя в 1501—1518/19 гг. [1400] Там же. № 345, 346, 367—378, 385, 389. Подробнее см.: Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. М., 1858. С. 229. Его сын Федор в июне 1521 г. был одним из воевод в Рязани, а в августе вместе с братом Дмитрием допрашивался в связи с побегом рязанского князя в Литву. [1401] РК. С. 67; АСЭИ. Т. 3. № 391. Упоминается еще в 1515/16 г. (Там же. № 381). Дети Ф. Ф. Сунбулова и его родичи в середине XVI в. числились дворовыми детьми боярскими по Рязани (Тысячная книга. С. 166, 168). У Дмитрия Федоровича до 1553 г. было поместье в Рязани (Писцовые книги Рязанского края. Рязань, 1900. Т. 1, вып. 2. С. 421). И. А. Голубцов предположил, что упомянутый в актах 1464—1482 гг. боярин рязанского князя Василия Ивановича Яков Иванович был старшим братом Федора Сунбула. [1402] АСЭИ. Т. 3. № 364, 365; ср. С. 511. Сомнения в этом отождествлении все же остаются из-за хронологического разрыва между актами с упоминанием Якова Ивановича и временем действий Федора Сунбула. Правда, сходные трудности остаются и при отождествлении Якова Ивановича с дедом Федора Сунбула.

Иван и Михаил Дмитриевичи Кобяковы среди рязанских бояр упомянуты сравнительно поздно [1403] Впервые М. Д. Кобяков упомянут при покупке земли у своего родича Климентия Яковлевича Кобякова в 1501 г. (Там же. №367). (первый — с 1514/15 г., а второй — с 1513/14 до 1518/19 г.). [1404] Там же. № 375, 377, 379—387. Климентий и Михаил (Мишура) Кобяковы привлекались к дознанию в связи с побегом кн. Ивана Рязанского в 1521 г. Они вместе с Василием Кобяковым находились тогда в Рязани во время осады ее татарскими войсками. [1405] Там же. № 391; РК. С. 67. Гридька и Подъюс Ивановичи Кобяковы упоминаются в Рязани в 1531 г. [1406] РК. С. 76. Их дети и родичи служили в середине XVI в. по Рязани (Тысячная книга. С. 166).

К Федору Ольговичу Рязанскому (княжил в 1402 г., вероятно, до 1427 г.) выехал из Большой Орды татарин Кичибей (Василий). От одного из его сыновей (Ивана Коробьи) вели свое происхождение Коробьины, а от другого (Селивана) — Селивановы. [1407] Родословная книга по трем спискам. С. 189; Иловайский Д. И. Указ. соч. С. 230. Сохранилась жалованная грамота кн. Ивана Васильевича Рязанского (1483—1500 гг.) вдове Ивана Кичибеевича Коробьи и его детям Ивану и Семену (АСЭИ. Т. 3. № 366). Неясно только, почему в купчей 1464—1482 гг. отчество у Ивана Коробьи «Селиванович» (Там же. № 365). В 1506 г. упоминается боярин Василий Селиванович. [1408] Там же. № 346. Его сын Григорий служил в 1531 г. в Рязани. [1409] РК. С. 76, 77. В. Ф. Селиванов и его родичи в середине XVI в. также служили по Рязани (Тысячная книга. С. 166—167). По С. Герберштейну, именно Семен Коробьин («Крубин»), подкупленный Василием III, будучи одним из «советников» рязанского князя, предал своего сюзерена и помог великому князю «поимать его». [1410] Герберштейн. С. 105. См. жалованную грамоту Василия III Семену Ивановичу Коробьину 1523 г.: Акты Юшкова. № 118. С. 100. О Коробьиных см. также: Носов Н. Е. Указ. соч. С. 434.

В 1464—1482 гг. упоминается вместе с братом Епифаном рязанский боярин Прокопий Давыдович. Он еще около 1427—1456 гг. был «заездником» рязанского князя. Возможно, в это же самое время он был боярином. [1411] АСЭИ. Т. 3. № 328, 329, 364. В грамоте № 329 упоминается также Епифан Давыдович, но «родовое письмо» Шиловских его не знает. По «родовому письму» Шиловских (середина XVI в.) брат Прокопия Григорий Давыдович был окольничим кн. Ивана Федоровича (1427—1456 гг.). [1412] Там же. № 352, 354. В том же письме есть краткое сведение о происхождении (вероятно, литовском) этого боярского рода. Дядя Прокофия и Григория Тимош Александрович около 1371 г. был боярином кн. Олега Рязанского. [1413] Там же. № 322.