И. Осипова - «В тени Лубянки…»

Упорные усилия по сохранению христианских традиций особенно заметны среди крестьян. Важно напомнить, что более половины населения России и сейчас остается крестьянским, несмотря на серьезные успехи индустриализации. Для настоящего русского мужика воскресенье всегда было и продолжало оставаться святым днем. Ведь в русском языке это слово означает восстание из мертвых, возрождение или воскрешение, понятие, которое первоначально применялось только к Спасителю. Этот основополагающий религиозный символ никогда не будет стерт из памяти русских людей. Атеисты бились о каменную стену, думая, что смогут вытравить религиозные чувства из сердца русского человека. Духовность для настоящего русского является частью воздуха, которым он дышит. Религия — это его вторая натура, если он честен с самим собой.

Календарный план преследовал двойную цель. Объявленной целью было увеличение сельскохозяйственного и промышленного производства, как требовало государственное планирование. Но необъявленной целью было другое: сделать посещение церкви невозможным не только по сути, но и физически; попросту говоря, на это и были направлены все меры. В воскресенье крестьяне должны были работать в полях непопулярных в народе колхозов и совхозов. Жители городов были вынуждены идти на работу на заводы, в конторы, магазины и на другие предприятия. В среднем только один раз за шесть недель «день отдыха» совпадал с воскресеньем, пятницей или субботой; в такие дни в еще открытых церквах не хватало мест; и это было достаточным доказательством того, что вера все еще жива после многих лет репрессий. Таким образом, более ста миллионов православных не могли посещать церкви; двадцати-тридцати миллионам мусульман препятствовали в посещении мечетей; девять-десять миллионов католиков римского, византийского и армянского обрядов не могли ходить в храмы, которые еще действовали до 1939 года; то же было и для пяти-шести миллионов евреев.

Из всех систем, которые изобрели правящие атеисты в бесплодной попытке уничтожить религию, календарный метод на первом этапе его применения был одним из самых результативных. Когда я приехал в Россию, этот метод всеобщей гражданской мобилизации уже действовал в течение пяти лет. Мальчики и девочки, родившиеся в тот период, были слишком малы, чтобы понимать, что происходит. Это был организованный сдвиг, направленный на уничтожение религиозных традиций. Миллионы людей были вынуждены отказаться от посещения церкви под угрозой наказания по закону. В школах такой календарный режим переносился легче благодаря унифицированным постановлениям Комиссариата по народному просвещению. Ограничения на посещения церкви отразились и на восемнадцати-двадцати миллионах русских детей начальной школы. Надо признать, что молодежь проявила явные признаки индифферентности и агностицизма. И в этом нет ничего удивительного, учитывая, какой огромный аппарат антирелигиозной пропаганды был задействован для влияния на детские умы по всей широкой сети детских дошкольных учреждений страны.

Трудовая мобилизация в СССР препятствует тому, чтобы ребенка воспитывали родители, так как его мать также должна работать. Эта проблема решалась, если бабушка с дедушкой могли взять на себя обязанности по домашнему воспитанию ребенка. В то же самое время надо признать, что атеизм как формальная антирелигиозная точка зрения имел очень малое влияние на воспитание детей. Это может показаться странным и непонятным, когда подумаешь, что единственные организации, куда могут поступить школьники и подростки, — это пионерская и комсомольская. Обе они воспитывают детей в духе атеизма начиная с самого младшего возраста. Эта программа, приостановленная во время войны в угоду Западу, затем возобновилась с новой силой.

Перед тем как Кремль столкнулся с гитлеровским нашествием, группы комсомольцев приходили в церковь только для создания беспорядка. Их группки врывались во время службы, громко разговаривали и спокойно уходили перед носом милиционера, прохаживающегося неподалеку. Были ли они посланы специально? Этого никто никогда не узнает. Я уверен, что, кроме нескольких горячих голов, получающих деньги за такую агитацию, большинство из этих ребят не ведали, что творили. По прошествии многих лет, во время войны и после всех бедствий, связанных с ней, многие комсомольцы пришли к более глубокому пониманию духовных ценностей, против которых их настраивали в ранние годы. Смерти, болезни, голод, ужасы военного времени помогли выпустить воздух из воздушного шарика советской идеологической обработки.

Календарь пятидневок оказывал в городах и густонаселенных районах большее давление, чем в деревнях. Даже до принятия в 1940 году более жестких мер трудовой дисциплины тот, кто пропускал работу, совершал фатальную для себя ошибку; наказание было жестоким и показательным. Сельскохозяйственные районы было практически невозможно контролировать из-за их огромных территорий; работа бригад на многих гектарах полей пшеницы и картофеля не поддавалась такому контролю, как работа на заводах. Крестьяне Европейской части России, конечно, пользовались официальным днем отдыха. Но, кроме того, когда наступало христианское воскресенье, крестьяне просто переставали работать. Это регулярное прекращение работы постепенно распространилось на всю страну. Госплан с его высокими производственными нормами, которые никто не выполнял, выставлял себя в смешном свете.

Кроме соблюдения воскресений имелось еще немало религиозных праздников, требующих прекращения работ. В Пасху, Рождество, Духов день, Николин день (Святой Николай — один из наиболее почитаемых в России святых) и ряд других праздников в честь Богородицы и Спасителя прекращались все крестьянские работы. По этому поводу известно, что некоторые западные наблюдатели присоединились к советской критике этих религиозных праздников, списывая на них падение сельскохозяйственного производства. На самом же деле Советская Россия, гордящаяся своей механизацией и коллективизацией сельского хозяйства, никогда не была способна собрать такое же количество зерна, которое собирали только на Украине в 1913–1914 годах! Посылались агитаторы из «Союза воинствующих безбожников», которые отговаривали крестьян от следования «предрассудкам». В «Правде» и «Известиях» появлялись колонки в духе ядовитых ламентаций Ярославского, руководителя этого общества. Но вся агитация была бесполезна.

Широко распространенное пассивное сопротивление, которое имело место в Европейской России, происходило и в Средней Азии и на Дальнем Востоке. Там, где собирали чай и хлопок, мусульмане настаивали на вознесении молитв Аллаху пять раз в день. Они возмущались отменой пятниц — мусульманского воскресенья, и когда наступало время их религиозных постов, немногие агитаторы осмеливались открыто помешать муллам и муэдзинам. В дальних районах среднеазиатских республик атеистическая пропаганда ничего не могла поделать ни с мусульманским календарем, ни с выполняемыми ритуалами. Группы верующих мусульман продолжали соблюдать предписания Корана; когда наступала пятница, никакой кремлевский указ не мог помешать их ритуальным обрядам.