Степан Злобин - Салават Юлаев

"Черт его знает, может, ему язык отшибли", - подумал офицер и молча стал прохаживаться по избе.

В сенях застучали сапоги. В избу поспешно вошел Бухаир.

- Салават, арума! - громко и радостно приветствовал он.

Салават не двинул ни мускулом, не открыл глаз.

- Зови людей. Бурнашку зови, - обратился Бухаир к офицеру.

- Давай Бурнашку, - приказал офицер солдату.

- Бурнашка, гляди злодея, - сказал офицер, обратясь к вошедшему.

Приведенный солдатами башкирин равнодушно взглянул в лицо Салавата.

- Ты бунтовал? Бунтовал?! - наступал на него офицер.

- У меня ярлык ведь! Кончал бунтовать - ярлык дали, велели жить дома, сказали - никто не обидит, а твои солдаты схватили меня... Я ведь дома живу...

- Салаватку знаешь? - перебил офицер.

- Кого, кого? - словно не поняв офицера, переспросил пленник.

- Кто твой атаман был в разбойниках? Главный вор - Салават? допрашивал офицер, досадуя на непонятливость пленника.

- Ага-ага, Салават был начальник, - признался тот.

- Смотри лучше, гляди. Признаешь?!

- Кого признаешь, господин благородье? - спросил башкирин, изображая недоумение.

- Что дурака валяешь?! Кнута захотел? Повешу, собака! Гляди - признаешь башкирца? - добивался поручик, указывая на Салавата. - Признаешь? Знаешь этого человека?

- Это как, значит, знаю? Нам как знать? Мало какой есть башкирец на свете... Всех ведь не знаешь, конечно...

- Это вор Салават? Правду, смотри, говори, а не то велю тотчас повесить! - угрожал офицер.

- За что нас весить?! Ты Салавата спрошал? Салавата знаю, а его никогда не видал...

- Врет он, врет! Знает он Салаватку. С ним вместе, злодей, бунтовал! закричал Бухаир.

Офицер подступил к Бухаиру:

- Ты кого, сукин сын, указал ловить?! Кого уследил?! Пятьсот рублей захотел получить, вор, бродяга?! Старшиной хочешь быть?! Награду тебе за обман?! Я тебя награжу!..

Бухаир оробел.

- Господин благородье! Башкирец брешет! Он думает, грех Салаватку назвать. Там русский у тебя. Позови его - он признает! - посоветовал Бухаир.

- Эй, Седельников! - позвал офицер. - Приведи-ка того мужичонку, а этого под замок. А ты, - обернулся он к Бухаиру, - смотри, я три шкуры с тебя слуплю, коль узнаю, что не Салавата поймали...

- Погоди серчать, ваше благородье. Мой зять Салаватка, а мне ведь как зятя не знать! - успокоил поручика Бухаир.

Солдат втолкнул в избу связанного и избитого Семку. Тот вмиг окинул горенку взглядом и сразу все понял.

- Ты вор, бунтовал? - спросил офицер.

- Спаси бог! На заводе работал. Пошто бога гневить, бунтовать! Жили сытно. Хоть хлебушка досыта не было, зато воды в реке много. Хочешь, допьяну пей! А плетей да палок и боле того - ну, прямо, скажи, как в раю!..

- Во-он ты что за птица! - грозно нахмурился офицер. - В петлю просишься сам?!

- Я, барин, птица бугай, ты меня не пугай! - отозвался Семка.

- Пугать не стану, а дурь повыбью! - сказал поручик.

- У нас, барин, смолоду выбили дурь. Один ум остался, а ума из нашего брата ничем не выбить, от самой от самой от колыбельки вколачивать стали! огрызнулся бесстрашный Семка.

Поручик еще не видал такого смелого арестанта. Его наглое балагурство озадачило офицера.

- Послушай-ка подобру, скоморох. Ты слышал, что Пугач ваш попался?

- Был слух, - сказал Семка, - кричал на крыше петух, три дня орал, на четвертый протух. Пугача, говорят, схватили, а государь Пётра Федорыч снова спасен!

- Молча-ать! - закричал поручик. Он подскочил и ударил Семку в лицо кулаком. - Я тебе покажу государя!.. Знал Салаватку, пес? Отвечай!

Семка стоял, не имея возможности вытереть кровь, которая капала из разбитого носа.

- Так бы сразу спрошал подобру меня, сударь, - сказал он. - Господина бригадира государева Салавата Юлаича? Кто ж его, сударь, не знает?!

- Так, стало быть, знал? Говорил с ним?! - добивался поручик.

- Он и с тобой говорить не стал бы, не то что с нами! Богатый ведь господин. Сказывали - кафтан на нем бархат. Шапка бобровая с позументом, борода до пупа, черна с сединой, - разошелся пленник.

- Постой, - перебил офицер. - Что ты брешешь?! Отколь борода с сединой? Ты сам его видел?

- Хоть сам не видал, да народ говорил, - сказал со всем простодушием Семка.

- Пошел вон отсюда!.. - с досадой зыкнул поручик. Семка мигнул солдату.

- Слыхал, что барин велел?! Сымай-ка с меня веревки.

- Дать ему двадцать плетей за храбрость да в колодки руки и ноги сковать! - приказал поручик.

- Покорнейше благодарю, дай те бог сдохнуть скорее! - не сдавшись, сказал на прощание Семка, когда солдат стал прикладом толкать его вон из избы.

Офицер приказал ввести следующего из тех, кто сидел в соседней избе под караулом, но в это время в избу вошел сгорбленный старый лесной кузнец Ахтамьян, отец убитого Салаватом юноши Абдрахмана.

- Куда, старик? - остановил его у входа солдат.

- Писарь велел. Говорил, что начальник зовет, - сказал Ахтамьян.

- Я звал старика, ваш благородье. Я звал! - радостно подтвердил Бухаир. Не ожидая разрешения поручика, он сам обратился к кузнецу: - Ахтамьян-бабай, если бы ты Салавата встретил, что бы ты сделал?

- Аллах дал бы силу слабой руке старика. Аллах указал бы, что делать, ответил кузнец. - Я Салавата всегда ношу в сердце! Друга не видишь - можно о нем не думать, а враг неотмщенный всегда с тобой. Кровь Абдрахмана скулит у меня в ушах день и ночь...

- Господин благородье поручик, вот тот старик, у которого Салават убил сына, - сказал Бухаир с торжеством.

- Сына убил? - спросил офицер старика.

- Один сын был, - ответил старик. - Красивый был мальчик, правду любил, смелый был: с одним ножом ходил на медведя... Коран читал в четырнадцать лет...

Услышав голос проклявшего его кузнеца, Салават в первый раз поднял веки. Глаза их встретились.

- Вот тебе Салаватка, бабай. Признаешь? - спросил офицер.

- Бельмей, - ответил старик.

- Отвечай что надо. Узнал Салавата? - спросил Бухаир.

- Аллах поможет ответить что надо, - сказал Ахтамьян. И, глядя на него, Салават увидал в лице старика напряжение всего существа. Старик побелел, шагнул ближе, пристально уставился на лицо Салавата, потом опустил глаза и молчал.

- Бу Салават-ма? - нетерпеливо повторил Бухаир.

Ахтамьян глотнул воздуха, словно он задыхался, и громко, неожиданно молодо, твердо сказал:

- Не знаю этого человека. Это не Салават.

- Ума ты лишился?! О смерти сына забыл?! Сына предал ты, старый кабан, и на могилу его нагадил! Аллах тебя не простит! - закричал Бухаир.

- Аллах видит все. Ты обманщик. Здесь нет Салавата! - еще тверже сказал старик.

Бухаир схватил его за ворот и в злобе начал трясти.

- Признавай! Признавай! Признавай Салаватку!.. - исступленно твердил Бухаир.

- Убрать старика! - скомандовал офицер. Он сам, распаленный гневом, схватил писаря, встряхнул его и стал колотить головой об стену. - Ты так?! Пятьсот рублей тебе?! Деньги не малы пятьсот рублей! Пятьсот рублей деньги! Я за пятьсот рублей сам!.. Старшиной хочешь быть?! Старшиной?! Старшиной, пес поганый?!