Кэри Мак-Вильямс - Бедствующая земля

Нелегальное проникновение мексиканских рабочих в Техас было возможным благодаря активности вербовщиков-контрабандистов, зарабатывавших на этом большие деньги. Эти контрабандисты, так называемые «шакалы», пересекали границу не только для того, чтобы завербовать рабочих, но и для того, чтобы нелегально перебросить их в Техас. В результате деятельности этих контрабандистов количество нелегальных иммигрантов все время возрастало. За вознаграждение 10–15 долл. «шакалы» перебрасывали мексиканцев через границу — пешком у Ла-Колорадо, на лодках через Рио-Гранде или же на телегах, грузовиках и легковых автомашинах в других местах. Нередко они применяли другой метод, а именно: снабжали мексиканцев поддельными паспортами и квитанциями об уплате въездной пошлины. Каждая попытка ввести добавочные ограничения для въезда иммигрантов только увеличивала активность «шакалов» [257] См. статью Кеннета Робертса в Saturday Evening Post, February 4, 1928. .

Немедленно после прибытия мексиканец передавался вербовщиком-контрабандистом подрядчику, так называемому «энганчиста», который продавал его за 50 цент, или 1 долл. какому-нибудь предпринимателю для работы в рудниках, на железной дороге или же в сельском хозяйстве. Подрядчики руководили всеми делами из Ларедо и Эль-Пасо, но держали в другом месте, преимущественно в Сан-Антонио, своих агентов. Помимо этого, подрядчик имел много других статей побочного дохода. Он не только получал от предпринимателя вознаграждение за вербовку рабочих, но также взимал с рабочего деньги за перевозку и питание [258] Syrvey, September 7, 1912. . Доходы от подобной деятельности были огромны. На всем протяжении от Калексико до Браунсвиля [259] The Mexican Immigrant, 1931, by Dr. Manuel Gamio. подрядчики-«шакалы» создали мощную и сплоченную организацию.

Другой разновидностью агента, участвовавшего в нелегальной переброске мексиканцев через границу, был подрядчик-«похититель». Такой подрядчик, запродав партию рабочих одному предпринимателю, похищал этих рабочих, чтобы продать их другому лицу. Благодаря этому методу одни и те же рабочие продавались в течение сезона 4 или 5 предпринимателям. «Похитители» часто нападали на рабочих, вывезенных из Мексики другими подрядчиками, увозили их и продавали. Очень часто они запирали рабочих в сарай и держали их там под вооруженной охраной. Многие из этих «похитителей» были настоящими гангстерами, занимавшимися, помимо нелегального ввоза рабочих, контрабандой наркотиков и товаров. Они орудовали исключительно скрытно и пользовались целой системой тайных кодов, сигналов и т. п. [260] The Origins and the Problems of Texas Migratory Labor, 1940 p. 16. . Естественно, что их обращение с мексиканскими рабочими во многом напоминало приемы, существовавшие в эпоху рабовладения.

По улицам Сан-Антонио нередко гнали под вооруженной охраной толпы ввезенных мексиканцев, а в графстве Гонзалес рабочих, пытавшихся нарушить контракт, приковывали цепями к столбам и приставляли к ним стражу с винтовками. Подрядчики буквально грабили мексиканских рабочих, взимая с них баснословные цены за перевоз, жилье и питание.

Широкое применение в сельском хозяйстве мексиканской рабочей силы полностью деморализовало рабочий рынок Техаса. «Крупные плантаторы, — писал Джемс Л. Слэйдн, — приветствуют появление мексиканских иммигрантов так же, как они приветствовали бы возобновление ввоза рабов из Конго, абсолютно не думая об отрицательных социальных и политических последствиях этой иммиграции для их родины». Допуск в течение всего лишь 20 лет на рабочий рынок Техаса 400 тыс. рабочих мог лишь усилить конкуренцию среди рабочих, свести начет даже те правила охраны труда, которые существовали, и довести ставки заработной платы до минимального уровня. «Наличие 200 тыс. мексиканцев, беспрерывно перемещающихся из одного конца штата в другой, может причинить большие бедствия как самим мексиканцам, так и всему обществу», — писал д-р Макс Гандмэн [261] American Journal of Sociology, January 1940. . Чтобы понять, как основательно подорвало систему кропперства использование мексиканской рабочей силы, следует помнить, что в Техасе вплоть до 1935 г. не было органа по распределению рабочих рук в сельском хозяйстве. Вследствие отсутствия организованного рынка труда сельскохозяйственные рабочие — белые, негры и мексиканцы — беспорядочно бродили по обширным просторам Техаса, пытаясь получить где-либо случайную работу. Благодаря тому, что мексиканцы быстро передвигались с места на место и были всегда в состоянии удовлетворить весь спрос на рабочие руки, они вскоре вытеснили других сельскохозяйственных рабочих, как местных негров, так и белых. В настоящее время мексиканцы, как указывалось выше, составляют в Техасе 75 % всего количества сезонных рабочих-мигрантов.

Инициаторами использования в Техасе мексиканской рабочей силы были крупные землевладельцы. «Фермеры, лично обрабатывающие свою землю, — отметил д-р Гленн Е. Гувер, — доход которых в основном образуется за счет их собственного труда», упорно боролись против неограниченного ввоза мексиканцев [262] Foreign Affairs, No. 9, p. 90. . Единственный аргумент в пользу системы кропперства заключался в том, что при этой системе рабочая сила прикреплялась к земле. Но с того момента, как появилась возможность использовать сезонную рабочую силу, для существования более дорогой и менее эффективной системы издольщины не осталось никаких оснований.

Применение труда мексиканских мигрантов отразилось на кропперах и арендаторах Техаса точно так же, как ранее использование мексиканских рабочих повлияло в Калифорнии на мелких фермеров. «В сельской местности, — писал д-р Гандмэн, — старые дома американских фермеров заменяются невероятно примитивными лачугами, а отношения между работодателем и его рабочими начинают то тут, то там напоминать крепостную зависимость. Проблема фермерства, возможно, будет разрешена быстрее, чем мы предполагаем, тем, что фермер исчезнет, а его место займет группа своего рода колонов, скрывающих неполноценность своего социального положения за тонкой ширмой вездесущего автомобиля» [263] См. статью Роя Л. Касла в Saturday Evening Post, April 19, 1930. . Уже в 1930 г. фермер из графства Калдвел в Техасе отметил, что: «Мексиканцы явно вытесняют местных американских сельскохозяйственных рабочих и арендаторов. Быстрый рост количества мексиканцев, вызванный тем, что крупные землевладельцы и люди, сдающие землю в аренду, предпочитают иметь дело с ними, а не с белыми арендаторами, ведет к такому положению при котором наши дети должны будут превратиться в подобие пеонов или же взбунтоваться и поднять знамя всеобщего восстания, которое откроет глаза американскому народу и заставит его понять, что в жизни важны не только деньги». Так как техасские предприниматели конкурируют с предпринимателями других районов, последние почувствовали на себе тяжесть этой конкуренции. Цитируя еще раз статью Ремзена Крауфорда, можно сказать, что «мелкий американский фермер, живущий на своей ферме и обрабатывающий ее силами своей семьи, не может конкурировать с трудом мексиканских пеонов, возделывающих богатые, орошаемые земли, дающие в три раза более высокий урожай, чем земли восточного или среднего Техаса или же Джорджии».