Игорь Иванов - Русское подполье. Пути и судьбы социал-христианского движения.

Партийное руководство придавало Олимпиаде огромное политическое и пропагандистское значение. И в этом смысле критики прямо сравнивали московскую Олимпиаду - с берлинской 1936 года. Впрочем, такие сравнения - навряд ли справедливы.

Конечно, национал-социалистический режим в Германии во многом являлся учеником большевицкого. Но к началу XI Олимпиады этот ученик ещё не успел проявить себя в полной мере: «Хрустальная ночь», развёртывание концентрационных лагерей, программа эвтаназии, аннексии, захватнические войны - всё это у Гитлера было впереди. К тому же, в отличие от большевиков, национал-социалисты пришли к власти законным, самым что ни на есть демократическим путём. Так что, к 1936 году гитлеровский режим в глазах мирового сообщества выглядел ещё относительно рукопожатным.

С московской Олимпиадой обстояло иначе: к 1980 году уже не оставалось таких преступлений, включая геноцид и этноцид, коих коммунисты не успели бы совершить и в коих не превзошли бы гитлеровцев. Об этом знали во всём мире, и мировое сообщество отлично понимало, где предстоит проводить Игры. Поэтому протесты против этой затеи в странах Свободного мира раздались изначально. Но людей, в действительности занимающих непримиримую позицию к коммунизму, на Западе всегда насчитывалось меньшинство. «Антикоммунизм» западных демократий был весьма относительным и крайне непоследовательным, в чём русский народ на своём опыте убедился не раз - и во время Гражданской войны, когда Антанта фактически отказалась поддерживать Белых в борьбе против большевиков, и после Второй мировой, когда Великобритания и США насильно, тысячами выдавали русских антикоммунистов и их семьи на расправу сталинскому НКВД...

Затевая Олимпиаду в Москве, в Политбюро рассчитывали, что Запад и на сей раз пойдёт на поводу. Вышло по-другому.

В декабре 1979 года брежневско-андроповское руководство организовало в Афганистане тайный заговор и с целью захвата власти осуществило руками КГБ кровавый вооружённый переворот (иными словами, совершило на территории сопредельного государства как раз то преступление, в коем обвинило Игоря Огурцова и его соратников). Началось вторжение советских войск на афганскую территорию. Эти события резко обострили обстановку и породили во всём Свободном мире призывы к бойкоту московской Олимпиады. В январе 1980-го академик А.Д. Сахаров через западную прессу заявил: «Я считаю, что СССР должен вывести свои войска из Афганистана; это чрезвычайно важно для мира, для всего человечества. В противном случае Олимпийский комитет должен отказаться от проведения Олимпиады в стране, ведущей войну».

Масла в огонь подлил и усилившийся в Советском Союзе в преддверии Игр политический террор против инакомыслящих. В течение одного только 1980 года чекистами были арестованы 433 человека, 102 человека осуждены по статьям 70 и 190-прим. 168 168 168. Шубин А.В. Диссиденты, неформалы свобода в СССР. - М.: Вече, С. 278 , академик Сахаров лишён всех своих многочисленных наград *32 *32 В 1980 г. А.Д. Сахаров был лишён званий лауреата Сталинской и Ленинской премий, ордена Ленина и звания трижды Героя Социалистического Труда. Отметим, что за всю историю СССР звания Героя Социалистического Труда трижды были удостоены всего 16 человек - в большинстве своём разработчики оружия, в т.ч. ядерного, а также партийные руководители: Н.С. Хрущёв, К.У. Черненко, Д.А. Кунаев. и сослан в город Горький.

Что касается самих спортсменов-олимпийцев, то некоторые из них с полным пониманием относилась к объявлению бойкота, большинство же присоединилось в этом вопросе к решениям своих правительств. Впрочем, нашлись на Западе и такие спортсмены, кто, вопреки объявленному их странами бойкоту, демонстративно отправлялся в Москву. Диссидент Владимир Буковский писал, что эти последние не постыдились бы бегать и по Освенциму ради своих медалей: «Десятки наших друзей пошли в тюрьмы, лагеря и психушки ради удовольствия этих людей попрыгать и побегать в Москве».

Во время этих грозовых событий имя Игоря Огурцова - самого известного тогда узника коммунизма - становится во всём мире символом сопротивления тоталитарному насилию и произволу. Листовки и плакаты, изображающие основателя ВСХСОН на фоне колючей проволоки, цепей и эмблемы московской Олимпиады, облетают многие страны и континенты, проникая даже за «железный занавес». Требования об освобождении в СССР политзаключённых звучали всё громче...

В мае 1980 года в Варшаве состоялась встреча генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева с президентом Франции Валери Жискар д’Эстеном. Для Игоря Огурцова она обещала стать судьбоносной: всеми силами стремясь заманить в Москву французскую спортивную делегацию, советская сторона на обещания не скупилась. Брежнев готов был пойти даже на демонстративное освобождение из концлагеря кого-нибудь из известных антикоммунистов. Так судьба лидера русских социал-христиан оказалась поставлена в прямую зависимость от участия Франции в московской Олимпиаде...

Через несколько месяцев после варшавской встречи Брежнева с президентом Французской Республики измученного И.В. Огурцова доставили из Чистополя в Ленинград. И вновь - одиночная камера во внутренней тюрьме Большого дома на Литейном проспекте...

Физическое состояние чистопольского пленника привело в ужас даже самих «перестаравшихся» чекистов: выпускать на свободу человека в таком истерзанном виде - значило продемонстрировать факты бесчеловечного обращения с политзаключёнными. Пытаясь замести следы своей «работы», КГБ слегка ослабляет Огурцову режим содержания: узник получает возможность принимать передачи от родных, ему разрешают свидания с близкими родственниками.

Несмотря на достигнутые с французской стороной договорённости, Ю.В. Андропов не был склонен выпускать на свободу столь потенциально опасного противника: у главы Госбезопасности по этому вопросу имелись свои соображения. В высшем эшелоне КПСС тлела очередная внутрипартийная склока, и интересы брежневского клана порою не совпадали с интересами клана андроповского... Поэтому гэбисты, с одной стороны, стали всячески затягивать дело с освобождением И.В. Огурцова, с другой - попытались навязать своему пленнику определённые условия.

КГБ предлагает сделку: «Пишите прошение о помиловании, и мы гарантируем ваше досрочное освобождение...» Таким образом, пытаясь обмануть узника, а заодно и своих французских партнёров, андроповцы ставили вопрос не об освобождении, а об освобождении - в обмен на политическую капитуляцию.

В это время Игорь Вячеславович ещё ничего не знал о варшавской встрече Брежнева с д’Эстеном, не знал, что французский город Экс-ан-Прованс в знак преклонения перед мужеством лидера ВСХСОН удостоил его почётного гражданства, а писатели Франции избрали его почётным членом Парижского ПЕН-клуба... Однако, понимая, что обращение к советскому руководству с просьбой о помиловании равносильно поражению, формальному признанию себя преступником и отказу от своих идей, И.В. Огурцов такое предложение отверг...