Ирвинг Финкель - Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата

В истории об Атрахасисе намного больше внимания уделяется сообщениям и речам, чем достижению сюжетной и драматической выразительности, в то время как в Гильгамеше речь к тростниковой изгороди хоть и сохранена, но в сокращенном виде, для более быстрого развития сюжета.

В еврейском тексте этот месопотамский мотив вообще никак не выражен. В 6-й главе книги Бытия Бог, не имея причин скрывать свое решение от кого-либо или оправдывать его перед кем-то, просто говорит о нем Ною.

Когда Ковчег, построенный Утнапишти, выплыл на сцену благодаря открытию Смита, его странная кубическая форма и великолепное внутреннее устройство поразили своим контрастом с тем судном, которое было в распоряжении Ноя. Для некоторых исследователей сами эти различия говорили о чем-то большем, нежели простое утверждение, что «при наводнениях люди спасаются на кораблях». Вот два имеющихся у нас описания в Гильгамеше:

Судно, что ты построишь, —

Пусть совпадут его размеры:

Пусть будут равны его длина и его ширина.

Подобно Апсу, покрой его кровлей.

10 стержням были равны края его верха.

Обводы его я заложил, план его я начертил.

Шесть палуб я сделал,

На семь частей его разделил,

Внутренность его на девять отсеков разделил.

В главе 6 книги Бытия, источник P, все детали даны в одном весьма выразительном описании:

14Но ты сделай себе из дерева гофер ковчег и устрой в нем отсеки, а изнутри и снаружи обмажь его смолой. 15Пусть он будет в длину триста локтей, в ширину – пятьдесят, а в высоту – тридцать. 16Сделай крышу – так, чтобы сверху она выступала на один локоть. Сбоку сделай дверь. Пусть будет в ковчеге первый ярус, второй и третий [130].

Источник J в книге Бытия опускает это описание.

Как показано в главе 8 (и будет еще раз резюмировано в главе 14, со ссылками на источники, собранные в Приложении 2), внешне трудно совместимые между собой изменения формы Ковчега в процитированных фрагментах являются результатами единой линии развития: в то время как кубический Ковчег в Гильгамеше возник в результате искажения первоначально круглой формы судна, удлиненный еврейский Ковчег – это адаптация круглого. Для анализа текстовых взаимосвязей здесь важно то, что факт, как будто свидетельствующий против наличия общего источника, на самом деле должен считаться аргументом в его поддержку.

Утнапишти соглашается выполнить данные ему строительные указания, но обеспокоен тем, как объяснить «горожанам, толпе и старейшинам», почему он вдруг начал сооружать огромное судно; ему нужно придумать какую-нибудь историю для прикрытия. Знамением приближения Потопа будет странный дождь из птиц, рыб и пирогов (Гильгамеш XI: 32–47). Ниже в этом же тексте говорится, что бог солнца Шамаш возвещает о скором начале дождя-знамения. Более древние тексты об Атрахасисе тоже говорят и о беспокойстве героя, и о знамениях. История для прикрытия приводится и в позднейшем греческом изложении Беросса (см. главу 5).

В библейском тексте нет ничего похожего на эти сюжетные эпизоды. В частности, нет никаких предзнаменований – весьма важного компонента любой вавилонской версии рассказа о Потопе. Несомненно, при первоначальной компиляции вавилонских источников этот фрагмент был включен в библейскую книгу Бытия, но затем по понятным причинам удален.

В предыдущей главе мы занимались теми, кто был взят на Ковчег, и сравнивали разные версии их списка. В частности, говорилось о двух весьма различных версиях, включенных в главу 6 книги Бытия и соответствующих библейским источникам J и P. Для наших рассуждений особенно важны новые данные, содержащиеся в Табличке Ковчега (строчки 51–52), написанной за тысячу с лишним лет до книги

Бытия и говорящей о диких зверях, поднимающихся на Ковчег попарно. Это самое «попарно» – настоящая крупица золота; вообще надо заметить, что когда имеешь дело с клинописным материалом, в любой момент можно совершенно неожиданно натолкнуться на что-нибудь совершенно удивительное и переворачивающее наши научные представления.

Изображение этого события в Эпосе о Гильгамеше – один из самых великих текстов, записанных клинописью [96]. Чудовищная буря, ливень, вода, затопляющая все вокруг, – и все это длится шесть дней и семь ночей, в течение которых все погибает («обращается в глину»). Тишина возвращается на седьмой день (Гильгамеш XI: 97-135).

Источники J и P в книге Бытия удивляют нас большими различиями в описании Потопа:

J: довольно расплывчатые указания о временах и сроках – после семи дней начался сорокадневный дождь, все живое умерло.

P: дает точную дату от рождения Ноя – семнадцатого числа второго месяца шестисотого года. Разверзлись все земные пучины и небесные хляби. Потоп продолжался 150 дней, все горы были покрыты водой, все живое умерло. После этого пучины и хляби снова закрываются, и вода убывает в течение следующих 150 дней. Потоп кончается первого числа первого месяца шестьсот первого года.

Изложение этого эпизода в месопотамских и библейских источниках детально сравнивается ниже в главе 12.

Со времени открытия Джорджа Смита общность сюжета о выпускании птиц на поиски суши всегда рассматривалась как одно из главных доказательств связи между библейской и месопотамскими версиями рассказа о Потопе. Вот как сказано в Эпосе о Гильгамеше :

Вынес я голубя, отпустил,

Улетел голубь, развернулся,

Не нашел места, ко мне воротился.

Вынес я ласточку, отпустил,

Улетела ласточка, развернулась,

Не нашла места, ко мне воротилась.

Вынес я ворона, отпустил,

Улетел ворон, спад воды увидел,

Ест, (по кочкам) скачет, не вернулся.

Библейский рассказ, столь точно соответствующий приведенной цитате из Гильгамеша, предложен в книге Бытия только источником J:

7Ной выпустил наружу ворона, и пока земля не просохла, тот кружил, то улетая, то возвращаясь. 8Следом Ной выпустил голубя, чтобы узнать, кончилось ли наводнение, 9но голубь не нашел, на что сесть, и вернулся, так как вся земля была еще под водой. Ной протянул руку и взял голубя в ковчег. 10Спустя семь дней он выпустил голубя снова. иТот вернулся вечером – с листом маслины в клюве, и Ной понял, что наводнение кончилось. 12Он подождал еще семь дней, снова выпустил голубя, и тот больше не возвращался.

Здесь, как мне кажется, сходство обеих традиций не вызывает сомнений и может интерпретироваться только как литературное заимствование. Что же касается различий в деталях – виды птиц и в каком порядке они выпускались, – то эти различия не настолько велики, чтобы ставить под сомнение сам факт заимствования всего эпизода [97].