Мартин Гилберт - Первая мировая война

Зима в окопах Западного фронта с ее холодом и сыростью стала для армии настоящей чумой. 36-летний Раймонд Асквит, сын британского премьер-министра и сам член парламента, 19 ноября написал другу о еще одной «неприятной особенности» повседневной жизни в траншеях – «несметных полчищах крыс, которые грызут трупы, а потом бегают по лицам, издавая гнусные звуки». Сын премьер-министра добавил: «В последнее время среди трупов стали гнездиться и кошки, но мне кажется, крысы их победят. Впрочем, как и любая война, это будет война на взаимное уничтожение».

27 ноября в Лондоне собрались пацифисты со всей страны, чтобы учредить Антимобилизационное братство, целью которого являлся отказ от военной службы в любом ее виде. Многие их них были квакерами. Председатель братства Клиффорд Аллен заявил, что их всех объединяет «вера в святость человеческой жизни». 4 декабря Генри Форд отправил через Атлантику «корабль мира» «Оскар II», на борту которого были ведущие американские журналисты и деятельницы женского движения, с наказом: «Вытащить мальчиков из окопов и вернуть их домой к Рождеству».

В том же месяце в Берлине один известный банкир говорил американскому послу Джеймсу У. Джерарду, что «немцев тошнит от войны; Крупп и ему подобные промышленники наживают огромные состояния и затягивают войну, настаивая на аннексии Бельгии». Прусские землевладельцы тоже заинтересованы в продолжении войны, объяснял банкир послу, потому что «получают в четыре-пять раз больше денег за свою продукцию, а всю работу выполняют военнопленные».

Вне театров военных действий самая суровая судьба постигла армян. В декабре 25-летняя еврейка Сара Ааронсон, отправившаяся из Константинополя домой, в Палестину, проезжала по Таврским горам в направлении Алеппо. Ее биограф записала: «Она видела стервятников, кружащих над трупами детей, лежавших на обочинах. Она видела человеческие существа, ползущие, изувеченные, голодные, вымаливающие кусок хлеба. Время от времени она проезжала мимо солдат, которые кнутами и прикладами винтовок гнали перед собой целые семьи – мужчин, женщин и детей в слезах и мольбах. Это были армяне, изгоняемые в пустыню, из которой не было возврата»  [111].

Вторая военная зима оказывала свое влияние на все театры боевых действий. Однако на Восточном фронте морозная погода (минус 14 градусов) не помешала девяти сотням казаков отправиться в трехдневный переход протяженностью 40 километров через Припятские болота, чтобы захватить штаб немецкой дивизии. 28 ноября они взяли в плен 80 штабистов, в том числе дивизионного генерала, который впоследствии застрелился. Линия фронта на востоке стабилизировалась. Немцы продвинулись на восток до Двинска и Вильны, австрийцы отбили Броды и Черновцы. Вся российская Польша была оккупирована немцами. Чтобы прокормить население оккупированных территорий, 2 декабря немцы начали переговоры с американским дипломатом доктором Фрэнком Келлогом.

В Дарданеллах новый командующий британским флотом адмирал Уэстер Уэмисс доказывал, что новое наступление силами одного флота, подобное тому, что было предпринято 18 марта, в состоянии открыть проливы и удержать их в руках союзников. В двух телеграммах в Лондон он обрисовал свой план и выразил уверенность в успехе операции. Предложение было отвергнуто. Вместо этого на него возложили обязанность обеспечить всю морскую составляющую тотальной эвакуации войск с Галлипольского полуострова. 8 декабря началась эвакуация войск из Анзака и Сувлы. В Сувле капитан Эттли командовал арьергардом, обеспечивавшим безопасность периметра прибрежной зоны эвакуации. За двенадцать дней берег покинуло 83 048 солдат, 4695 лошадей и мулов, 1718 единиц транспорта и 186 тяжелых орудий. Так завершились годичные усилия овладеть Константинополем с моря и нанести поражение Турции, продемонстрировав в Мраморном море подавляющую мощь британского флота. Оставалось лишь эвакуировать войска с мыса Геллес.

Турецкие победы конца 1915 г. не ограничились Галлиполи. В Месопотамии, на одной из самых южных окраин Османской империи, 80-тысячная группировка турецких войск организовала осаду Кута, в котором находились 25 000 британских и индийских войск. Осада началась 5 декабря. Защитники города продержались 147 суток, тщетно ожидая подхода подкрепления из Басры. Однако войска, идущие к ним на выручку, сами подвергались постоянным нападениям противника. В сражении у города Шейх-Саад они потеряли более 4000 убитыми и ранеными. Медицинское обеспечение было настолько плохо организовано, что даже спустя одиннадцать дней после сражения прибывшие на подмогу индийские медицинские части обнаружили две сотни раненых британцев и восемь сотен индийцев, лежащих под открытым небом, в грязи, без укрытия. Им даже не могли поменять бинты.

Неудача в Месопотамии не ослабила стремление англичан подорвать позиции Центральных держав и добиться существенных территориальных приобретений, нанеся поражение Османской империи. На кону стояли различные национальные интересы. Как писал родившийся в России еврейский националист Владимир Жаботинский, когда исход войны был еще совершенно неясен, «единственный театр, где можно представить нанесение «решающего удара», – это азиатская часть Турции. На этом театре военные действия, кажется, сохраняют прежний характер: меньшее количество людей и средств, менее высокая цена победы и несравненно более быстрые территориальные приобретения в случае победы. Эту истину не могут затмить неудачи в Дарданеллах и Куте: причины печальных результатов Дарданелльской и Месопотамской кампаний достаточно известны, и эти результаты не доказывают ничего, кроме опасности небрежного или нерешительного ведения войны».

Соображения Жаботинского о важности победы в Азии оправдались и были востребованы только на самой последней стадии войны, когда до тех пор обширные закрытые территории Османской империи оказались доступны для раздела сфер влияния. Перспективы победы союзников на Галлиполи подогревали надежды не только евреев, но и арабов. 14 июля, когда исход противостояния еще был неясен, шериф Мекки Хусейн направил британским властям в Каире записку с требованием признания Британией «независимости арабских стран». Если этого не произойдет в течение тридцати дней, предупредил он, арабы «оставляют за собой полную свободу действий»: это была слегка завуалированная угроза бросить свои ресурсы в поддержку турок.

Требование шерифа Хусейна пришло в Каир после второй десантной операции на Галлиполи. 21 августа турецкий губернатор Сирии Джемаль-паша повесил одиннадцать арабских активистов, но и это не склонило Британию к поддержке арабских чаяний. Один из казненных, Абд аль-Карим аль-Халил, намеревался поднять антитурецкое восстание на Восточном побережье Средиземного моря между Бейрутом и Сайдой, которое могло бы расчистить путь для десанта союзников с целью перерезать турецкие коммуникации с Газой, Синайским полуостровом и Суэцким каналом.