Роберт Каплан - Муссон. Индийский океан и будущее американской политики

«Все гораздо серьезнее, чем полагает кое-кто на Западе, – сказал мне Лиан Сакхонг. – Это не современная сказка о Белоснежке и семи генералах: Аун Сан Су Чжи против бывшей злодейской хунты. Для начала следует остановить гражданскую войну, длящуюся уже 60 лет».

Бирме следует искать пути назад – в 1947-й, к букве и духу Панлонского соглашения, предусматривавшего создание децентрализованного Бирманского союза. К несчастью, условий соглашения никто никогда не соблюдал – это и было единственной причиной всех дальнейших невзгод.

Даже в долине и в устье Иравади, вдали от нагорья, многочисленные общины каренов и монов требуют тех же прав, которыми наделены коренные бирманцы, – того самого, что обещал им незадолго до своей трагической гибели Аун Сан. Пока весь мир настаивал на том, чтобы предоставить немедленную помощь тем жителям дельты Иравади, которые больше всех пострадали в мае 2008 г. от циклона «Наргис», генералы-диктаторы, которым в любом случае нет дела до каренов, больше заботились о том, как поддержать общественный порядок в близлежащем Рангуне. Для международного сообщества циклон равнялся великому кризису, истинной трагедии; для генералов он был лишь угрозой государственной безопасности.

Укрывшись в глубине джунглей, в столице Нейпьидо, хунта, вероятно, являет собой последний по-настоящему централизованный режим в постколониальной бирманской истории. То ли умело и мирно придя к новому государственному строю, то ли создав его путем кровавого – даже анархического – мятежа, обитатели Восточной Бирмы – карены и шаны – и Западной Бирмы – араканы и чины, – по-видимому, обретут существенную власть в Бирме демократической, постдиктаторской. Это значит: соглашения о постройке трубопроводов нужно будет или пересмотреть, или заново заключить с народностями и племенами, через чьи земли эти трубопроводы потянутся. Борьбу за Индийский океан – по крайней мере, за его восточную часть, на севере Бенгальского залива – может решить единственный верный шаг. Его сделает тот, кто сумеет лучше и мудрее остальных договориться и поладить с племенами бирманских горцев.

В начале 2005-го я очутился на борту американского эскадренного миноносца, который оказывал помощь пострадавшим от цунами, прокатившегося по Индийскому океану 26 декабря 2004-го, когда море на траверзе города Банда-Ачех, расположенного там, где северная оконечность Суматры вытягивается в Бенгальский залив, было, по словам одного из моряков, схоже с «плавучим кладбищем». Обувь, одежда, обломки домов усеивали воду – «казалось, мимо проплывало несметное количество загубленных жизней». Цунами вынудило офицеров и рядовых матросов впервые увидеть останки людей, не встретивших естественной кончины, а погибших. Весной 2003-го многие члены экипажа служили на других кораблях, стреляли по Ираку тактическими ракетами «Томагавк», а потом спешили к телевизору, чтобы узнать из программы новостей CNN, во что же они, собственно, попали. Для них война в Ираке оставалась понятием отвлеченным. А сходя на берег близ Банда-Ачеха, эти американцы видели деревья, мосты и дома, поваленные в одну сторону – прочь от линии прибоя. Все выглядело так, будто там поработали струи гигантских брандспойтов. Молодые люди во флотской форме возмужали не во время войны, а во время стихийного бедствия [1].

Если бывшие офицеры-диверсанты и разведчики, беседовавшие со мной на таиландско-бирманской границе, представляли чуждую условностям, тайную сторону американской мощи, простирающейся по Бенгальскому заливу, и американской помощи, оказываемой жителям побережий, то экипаж эсминца представлял сторону явную и общеприемлемую. Мы снова убедились: влияние Соединенных Штатов ограничено хитросплетениями природных, религиозных и общественных сил, властвующих в этом регионе.

Землетрясение мощностью 9,3 балла по шкале Рихтера породило приливную волну, мчавшуюся со скоростью около 320 км/ч. Высота цунами составляла около 18 м. На берегах Индийского океана погибло в общей сложности почти 250 тыс. человек – это сопоставимо с числом убитых в Ираке после американского вторжения. Лишь на северной оконечности острова Суматра цунами смело 126 тыс. домов. Не меньшие разрушения волна причинила в радиусе нескольких тысяч километров: пострадали Индонезия, Малайзия, Таиланд, Бирма, Бангладеш, Шри-Ланка, Индия, Мальдивские и Сейшельские острова, Мадагаскар, Сомали, Кения, Танзания, Южная Африка и другие страны. Удар цунами показал, насколько уязвима наша планета и каковы стихийные силы, способные в одночасье повлиять на ход истории.

Четыре года спустя я возвратился в это средоточие разрушений: к окрестностям Банда-Ачеха, где во рвах-могильниках, под почвой немых опустелых полей, покоились десятки тысяч мертвецов, к новехоньким мечетям, к свежеасфальтированным дорогам, к скоплениям недавно выстроенных опрятных домиков, крытых кровельным железом, – и к неповрежденным судам, поныне лежащим на боку или стоящим на ровном киле далеко в глубине острова: там, куда занесла их исполинская волна. Примерно в 5 км от линии берега, посередине поля, где куры и петухи копошатся среди высоких трав, нам является невероятное зрелище: «Бапунг», судно водоизмещением 2600 т. Прежде им пользовались как плавучей электростанцией мощностью 10,5 мегаватт. Длина «Бапунга» – более 60 м, заржавевший красный корпус высится более чем на 18 м, а там еще и палубные надстройки, и прокопченная дымовая труба – ни дать ни взять небольшая фабрика времен промышленной революции. Неподалеку, как случайный довесок, 22-метровая рыбацкая посудина покоится на крышах двух соседних домов – туда ее определило цунами.

Я видел небольшую мечеть со сместившимися и покосившимися колоннами – словно между ними стоял могучий Самсон и расталкивал каменные столпы в стороны. Мечеть не рухнула только чудом. Другим чудом было то, что клокочущие воды неудержимо катились до самых ступеней блистательной Великой Мечети, но замерли возле них и двинулись вспять. Это отнюдь не местная выдумка и побасенка. Чудо подтверждается фотографиями. В тех краях громадным приливным волнам – природным явлениям истинно библейского размаха – издавна придавали глубокое религиозное, а стало быть, и политическое, значение. Это цунами прояснило исторически неповторимые и крайне напряженные отношения Северной Суматры с индонезийским государственным руководством, пребывающим на главном острове архипелага – Яве. А заодно повлияло на предельно запутанную борьбу за самую душу и суть ислама, идущую в Индонезии – наиболее густонаселенной мусульманской стране, четвертой в мире по численности населения.