Роберт Каплан - Муссон. Индийский океан и будущее американской политики

Многозначительно то, что и «шафрановая революция» 2007 г., вылившаяся в массовые манифестации, и последующее лютое гонение на тысячи монахов в Рангуне, и в Мандалае, и в близлежащем Пакхоуку оставили горцев безучастными. Хотя мятеж и подействовал на западное воображение, сами бирманские жители хранили равнодушие. Бирма остается не только одним из наиболее истерзанных государств – наравне с Зимбабве и Северной Кореей, – но и одним из наиболее раздробленных. Всякий участник «шафрановой революции» ныне либо сидит за решеткой, либо отправлен в изгнание, либо скрывается от властей.

Сегодняшняя Бирма – страна, чье правительство тратит из расчета на душу населения 1 доллар 10 центов на охрану здоровья и 40 центов на образование, имея при этом одну из крупнейших регулярных армий в мире. По собственной земле бирманская армия движется, точно войско Александра Македонского по Ближнему Востоку, – обирая и грабя сельчан, а с народностью ва или мятежными племенами-отщепенцами других народностей заключая краткосрочные перемирия. В областях, где обитают национальные меньшинства, солдатские штыки дырявят крестьянскую посуду и кухонную утварь, чтобы люди не могли варить себе пищу и оставались голодными [15]. Сотни тысяч бирманских солдат рассыпаются по холмистым порубежьям и уничтожают тысячи деревень, а почву усеивают противопехотными минами. Сотни тысяч бирманских граждан остаются без крова и сгоняются с обжитых мест, блуждая по стране; еще сотни тысяч оказываются в таиландских лагерях беженцев. Заразиться малярией, СПИДом или чахоткой здесь проще простого: «степень риска – одна из высочайших в мире» [16]. Несмотря на трубопроводы и гидроэлектростанции, бирманские города стонут от нехватки горючего и перебоев в электроснабжении. Не исключаю, что нынешней Бирме достается больше и хуже, чем Бирме, выносившей на своих плечах все ужасы Второй мировой войны. Режиму, разумеется, недостает леденящего кровь бюрократического зла, присущего правлению Сталина либо Саддама Хусейна, – однако диктатуре свойственны пещерная дикость и хладнокровное равнодушие к народной участи. Бирманский народ – не граждане, а подданные [17].

Политика США по отношению к бирманскому режиму оставалась и остается почти неизменной при нескольких президентах подряд. Барак Обама, Джордж Буш-младший, Билл Клинтон и Джордж Буш-старший единодушно поддерживали идею бирманской демократии, но не обнаруживали особого стремления поддерживать повстанческие племена – даже тайным образом. Можно сделать вывод: американская политика по отношению к Бирме скорее моралистична, чем моральна, более наставительна, чем нравственна. В частности, бывший президент Джордж Буш-отец, невзирая на то, что его жена Лора Буш очень живо интересовалась положением Бирмы, тяготел по этому поводу к такому же точно бесцельному резонерству, в каком (по иным поводам) часто винили бывшего президента Джимми Картера. Согласно их логике, США должны вступить в открытые переговоры с хунтой (что и сделал недавно, уже при Обаме, Государственный департамент), а не рисковать тем, что Индия и Китай напрочь вытолкнут США из Бенгальского залива и оставят Бирму беззащитной жертвой массовой эксплуатации. Согласно их логике, США не должны поддерживать бирманских повстанцев действенным и спокойным образом, как советовали мои американские консультанты. «Сейчас мы получаем от США сущие крохи», – сказал в беседе со мной Лиан Сакхонг, генеральный секретарь Бирманского совета племен и национальностей.

Американские чиновники ответили: да, верно – им приходится говорить и действовать очень осторожно. С 1997-го любые капиталовложения в бирманские дела запрещены (впрочем, решение это не имеет обратной силы, и «Шеврон», перекупивший свою нынешнюю концессию у распавшейся корпорации «ЮНОКАЛ», по-прежнему волен строить в Бирме трубопровод). В 2003-м и 2007-м обрели силу новые запреты, и теперь гуманитарная помощь поступает лишь от неких НПО, работающих на таиландской почве. С точки зрения политиков-реалистов, США не следует слишком уж глубоко увязать в Бирме – оттого и приятно видеть, как наши союзники, Индия и Сингапур, косвенно блюдут американские интересы перед лицом Китая. Что до любой помощи повстанцам – каренам и шанам, – поступающей от американцев через бирманские границы, то – по уверениям тех же чиновников, – если нечто подобное случится и обнаружится, дипломатическим отношениям придет конец, а сотрудников американского посольства в Бирме выпотрошат живьем.

По мнению Джека Данфорда, исполнительного директора Таиландско-Бирманского пограничного консорциума, Соединенные Штаты – единственная крупная держава, способная «сурово и недвусмысленно порицать хунту, – а это идет на пользу: МВФ и Всемирный банк отказываются иметь дело с Бирмой», чтобы не давать ей дальнейшей возможности возводить новые плотины, создавать новую инфраструктуру – то есть беспощадно терзать и уничтожать природу. Кроме того, продолжил Данфорд, политика США «сосредоточивает западное и международное давление на Бирму в нужных точках – и на броне бирманских вояк появляются трещины». Согласно такой школе мысли, рано или поздно диктатура должна рухнуть – следует надеяться, что рано. И тогда у Америки будет превосходная репутация в глазах бирманского народа.

Рухнуть диктатура может по-разному. Западное воображение подогревается призраком нового массового востания, однако вероятнее, что случится очередной военный переворот – или затеется более тонкая комбинация: простая смена вождя, при которой больного 70-летнего Тан Шве деликатно отодвинут в сторону. Новые правители-генералы начнут переговоры с Аун Сан Су Чжи, предварительно выпустив ее из-под домашнего ареста. Разумеется, само по себе все это – даже если состоятся всенародные выборы – не избавит Бирму от коренных, основных неурядиц. Аун Сан Су Чжи, лауреат Нобелевской премии, звезда мировой прессы, может послужить олицетворенным, общеприемлемым объединяющим началом – объединяющим на основах нравственности и приемлемым даже для повстанцев-горцев. Но страна по-прежнему останется без инфраструктуры, без учреждений, с возникающим, но все еще хрупким гражданским обществом и сообществом НПО; с разнообразными племенами и народностями, ждущими своего часа за кулисами и ни на грош не доверяющими бирманцам, что превосходят их численностью. Согласно суждению иностранных обозревателей, Национальная демократическая лига не имеет никаких управленческих навыков, а народности и племена слабы и разобщены. В этом смысле Бирму можно сравнивать с Ираком и Румынией после того, как тамошние режимы рассыпались прахом. Ирак на долгие годы оказался ввергнут в хаос, а Румыния пережила только две хаотические недели – поскольку другая фракция коммунистической партии, более либеральная, чем предшественница, вырвала власть из рук у демонстрантов и, прежде чем окончательно сойти со сцены, пять лет вела страну сквозь переходный период. Из этого, как сказал мне один международный посредник, можно извлечь следующий урок: «Выбора не имеется; некоторое время необходимо будет удерживать военных у верховной власти: поскольку без военных Бирма – пустое и бесплодное место». Простояв у державного кормила столько времени, военные – даже если они явили себя сквернейшими правителями – сделались незаменимы: решения пока что способны принимать лишь они.