Альманах Array - Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

После череды военных переворотов наступил короткий период относительной стабилизации политической власти в странах Арабского Востока. На рубеже 1970-1980-х гг. вооруженные силы обрели новую роль защитника власти, а не ее основного соперника. В большинстве стран региона (за исключением Йемена, Судана и Мавритании) за последние тридцать с лишним лет военные не предпринимали попыток взять власть путем военного переворота. Во многом это было обусловлено логикой внутриполитического развития самих этих государств. Развитие многих арабских государств в этот период характеризовалось сосуществованием военных режимов и гражданской власти в виде своеобразных военно-гражданских коалиций. При этом военные продолжали играть ключевую роль в определении социально-политических процессов в арабских странах. Добиться этого удавалось во многом за счет централизации роли армии и органов безопасности в процессе эволюции политических институтов государства. В результате армия превратилась в особый институт государства, а военные были выведены из-под контроля общества. Армия и органы госбезопасности сумели утвердить себя едва не единственным институтом государства, способным гарантировать безопасность режима и обеспечить стабильность страны.

Поэтому в политическом плане лояльность армий больше соотносилась с режимом, нежели с народом, демократической системой или военной наукой. Исключением были страны, где армия позиционировала себя как защитник и гарант республиканского строя. Так, в Турции военные с самого начала «кемалистской революции» отождествляли себя с защитниками светского республиканского строя правления. В Сирии и Ираке военные были призваны защищать идеи баасизма, в Иране – идеи «исламской революции».

По мере развития и укрепления гражданских институтов в арабских странах их правители все больше стремились ограничивать влияние военных на внутреннюю и внешнюю политику своих государств. Применительно к реалиям арабских стран это означало поиск эффективных средств, способных удержать армию от вооруженного захвата власти [36]. Одним из важных элементов политики властей по налаживанию сотрудничества с армией служили личные отношения арабских лидеров с национальными вооруженными силами. Бывшие президенты Египта X. Мубарак и Сирии X. Асад в свое время командовали военно-воздушными силами своих армий. То же можно сказать и о молодом поколении арабских руководителей. Нынешний король Иордании Абдалла II командовал войсками спецназа и, возможно, продолжил бы свою военную карьеру, если бы не стал монархом. Сирийский президент Б. Асад – врач по образованию, – когда потребовали обстоятельства, стал осваивать профессию военного, чтобы завоевать авторитет и поддержку в армии. В арабских монархиях Персидского залива, главным образом в Саудовской Аравии, наличие членов правящих королевских династий на высших постах в армии и спецслужбах являлось своеобразным контрольным механизмом, обеспечивающим лояльность армии и подчеркивающим ее особую роль в государстве. Несмотря на кадровые перемещения в саудовском руководстве после кончины короля Фахда летом 2005 г., новый монарх Абдалла и наследный принц Султан сохранили свои прежние посты в качестве главы Национальной гвардии и министра обороны соответственно. В большинстве конституций арабских стран имеются статьи, определяющие правовой статус вооруженных сил. Одновременно роль армии как важного института политической системы в арабских странах определилась также через наделение главы государства широкими военными и внешнеполитическими полномочиями.

На рубеже XX-XXI веков военная карьера в большинстве стран Арабского Востока считалась традиционно престижной и даже выгодной с материальной точки зрения. Однако в результате развития образования и совершенствования технологической базы, с появлением новых профессий положение постепенно стало меняться. Молодежь, особенно с университетским дипломом, уже сдержаннее относилась к службе в армии. Социальный состав арабских армий все больше стал пополняться за счет рекрутирования в вооруженные силы молодежи из малообразованных, бедных слоев и наиболее преданных власти групп населения.

Одновременно власть начала уделять все большее внимание расширению базы социальной поддержки режима за пределами армии. Таким образом, она стремилась сбалансировать влияние военных в обществе. В ряде ключевых государств Арабского Востока (Египет, Сирия, Ирак) был создан мощный государственный сектор экономики, аккумулирующий сотни тысяч чиновников и связанных с ним бизнес-структур, чье материальное благополучие было напрямую связано с бюджетной политикой властей. Рост бюрократического аппарата сопровождался раздуванием численного состава армии, что не соответствовало возможностям их эффективного обслуживания и тренировки личного состава. Однако это позволяло власти рассчитывать на то, что подобная структура вооруженных сил могла служить определенным барьером на пути создания антирежимной коалиции. Наряду с этим власти стремились использовать этнические и религиозные меньшинства своих стран и сформировать у них устойчивые интересы в сохранении и поддержке режима.

Одними из наиболее распространенных средств контроля над вооруженными силами становились индивидуальное материальное стимулирование военных и финансовая поддержка армии в целом. Как правило, расходы на оборону в ключевых государствах Арабского Востока составляли до из бюджета страны [37]. К косвенным формам удовлетворения корпоративных интересов военных можно было отнести крупные затраты государства на приобретение современных систем вооружения. Подобные закупки производятся не столько в целях укрепления национальной обороны и безопасности, сколько в интересах отдельных представителей военной элиты для удовлетворения амбиций и самолюбия арабских лидеров, чтобы одновременно продемонстрировать военную силу соседям по региону. Характерным примером этого могли служить арабские монархии Персидского залива.

Ведущие арабские монархии Персидского залива – Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ – ежегодно тратят на закупку вооружений в среднем около 10% ВВП, что составляет в стоимостном выражении около 25 млрд долларов США, т.е. сумму, равную образовавшемуся дефициту с началом глобального финансового кризиса. Так что теперь не только Саудовская Аравия, планировавшая затратить в ближайшие годы около 50 млрд долларов США на закупку ракетного вооружения, боевых вертолетов и танков [38], очевидно, вынуждена будет пересмотреть свои амбициозные планы.

Во многих арабских странах устанавливались особые формы контроля над армией. Наиболее общей для всех стран региона формой такого контроля служило усиление служб безопасности и создание так называемых «параллельных» военных ведомств. Наряду с выполнением задач по обеспечению безопасности, спецслужбы зачастую имели большое влияние на главу государства в определении политики режима. Поэтому на рубеже 1970-1980-х гг. в большинстве стран региона регулярная армия постепенно разделяла свою прежнюю функцию контроля над внутриполитической обстановкой в стране с «параллельными» воинскими формированиями. Как правило, они были тесно связаны с режимом этноконфессиональными узами и нередко общинными интересами. Характерной особенностью «параллельных» войск являлось то, что они могли быть использованы скорее для подавления внутренних беспорядков, чем для защиты государства от внешнего противника. В Саудовской Аравии «параллельные» войска представлены Национальной гвардией. Она по своей численности (3 механизированные бригады, 5 пехотных бригад) была практически равна регулярной саудовской армии (3 бронетанковые бригады, 5 механизированных бригад, одна воздушно-десантная). «Параллельные» войска имеют ряд отличительных особенностей. Как правило, они обладают самостоятельной командной структурой. В то же время армия и Национальная гвардия Саудовской Аравии находятся под контролем различных принцев. Наряду с Национальной гвардией в КСА действовали еще Специальные силы безопасности, подчинявшиеся непосредственно министру внутренних дел принцу Наифу. «Параллельные» войска дислоцировались в местах, наиболее «чувствительных» с точки зрения обеспечения безопасности режима [39].