Альманах Array - Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

Ни один серьезный западный специалист-энергетик не сомневается, что не только в среднесрочном плане, но и в дальней перспективе (после 2030 г.) нефть, газ и «чистый» уголь будут по-прежнему обеспечивать львиную долю, более 3/ 4потребляемой человечеством энергии.

Совершенно очевидно, что альтернативные возобновляемые источники, сейчас составляющие в энергетическом балансе разных стран от 1 до 5%, хотя и будут увеличиваться, но они не смогут серьезно потеснить не только углеводородные источники, но, возможно, и энергию АЭС (сейчас уже наметилась тенденция роста инвестиций в этот источник энергии).

Следует также учитывать успехи в области энергосбережения, уже достигнутые и будущие в развитых капиталистических странах, а также развитие и внедрение инновационных технологий в автомобилестроение (что особенно важно для США – главного потребителя нефти и нефтепродуктов). Конечно, в переходный период, в краткосрочной фазе львиная доля роста энергопотребления (70-80%) будет приходиться на быстро индустриализирующиеся развивающиеся страны. Но в среднесрочной перспективе уже начатые (но пока скромные) усилия в этих странах в сфере энергосбережения ускорятся и дадут соответствующий эффект, частично компенсируя давление этих стран на рост мирового потребления нефти.

Что касается роста спроса на нефть в Китае и Индии, связанного с высокими темпами индустриального развития этих стран, то значение этого фактора в текущем повышении цен в рассматриваемый период слишком нарочито и неоправданно преувеличено. В самом деле, достаточно обратиться к статистике, чтобы убедиться в этом. Так, в 2007 г. главными потребителями нефти и природного газа в мире были США (23,9% и 22,6% соответственно) и ЕС (17,8% и 16,4% соответственно), в то время как Китай потреблял 9,3% и 2,4% соответственно, и Индия – 3,3% и 1,4% . Даже если к ним добавить латиноамериканского «гиганта» – Бразилию, то и тогда на эти три страны с общим населением 2,7 млрд человек придется лишь 15% мирового потребления нефти и 5,5% – природного газа [128].

Думается, что более важная причина повышения нефтяных цен в 2004-2007 гг. – пока речь идет лишь о фундаментальной составляющей этой цены – заключалась в другом. Выше уже говорилось о значительном сокращении сферы деятельности IOCs. Тем не менее, западные нефтегазовые корпорации вкупе с крупными международными сервисными компаниями составляют весьма и весьма существенный сегмент мировой нефтегазовой отрасли. И именно в 2004-2007 гг., когда цены на нефть в условиях относительной стабильности спроса и предложения начали расти, IOCs вступили в полосу повышенной активности, усиленно инвестируя в разведку и освоение труднодоступных нефтегазовых месторождений, в разработку новых инновационных технологий, в дорогостоящее освоение нетрадиционных углеводородных месторождений (нефтяных песков, сланцев, «чистого угля»). Отсюда острая заинтересованность, да и просто потребность IOCs и остальных независимых нефтяных и газовых компаний в фундаментальном повышении нефтяных цен.

Думается поэтому, что в краткосрочной перспективе (в течение 8-10 лет) пока IOCs будут решать свои «перестроечные» проблемы, фундаментальная составляющая цены на нефть будет удерживаться на довольно высоком уровне (возможно, на уровне 80-100 долл, за баррель при нынешнем соотношении курсов мировых валют).

Ежегодное издание «Экономиста» дает прогноз средней цены на нефть (марки Brent) в 2009 г. около 75 долл./ барр., в 2010 г. – 82 долл, и в 2011 г. – 93 долл./барр [129]. В недавно опубликованном Докладе МЭА (ноябрь 2008 г.) также выражается уверенность в повышении цен на нефть до 100 долл./барр., но после выхода мировой экономики из кризиса (без разбивки по годам). В нем утверждается также, что в течение 2008-2015 гг. цена будет расти и к 2030 г. составит в среднем 200 долл./барр [130].

От внимательного наблюдателя вряд ли ускользнет то факт, что, несмотря на периодически вбрасываемые алармистские высказывания об усилении зависимости США от иностранной нефти, в целом и администрация и конгресс довольно спокойно относятся к росту дороговизны импортируемой нефти. (Если отвлечься от «горячей» полемики вокруг «нефтяной проблемы» между республиканцами и демократами в разгар предвыборной борьбы 2008 г.) Возможно, «секрет» этого спокойствия заключается в том, что на самом деле, оставаясь главным потребителем нефти в мире, экономика США все же менее зависима сегодня от цены на нее, т.е. менее интенсивно потребляет нефть на создание единицы своего ВВП, чем в 70-х годах прошлого века. С того времени экономика США выросла на 150% , а потребление нефти – на 25 % [131]. С другой стороны, средняя стоимость затрат на 1 баррель в 2006 г. (включая изыскание, освоение месторождения и доставку продукта в хранилище) составляла 24,73 долл, и была существенно ниже дохода, получаемого с этого барреля, – 43,62 долл [132]. Короче говоря, в отличие от большинства высокоразвитых союзников США в Западной Европе и Северо-Восточной Азии (не говоря уже о развивающихся странах), высокоразвитой экономике США нынешний рост нефтяных цен не наносит чрезмерно большого ущерба.

До сих пор мы говорили о фундаментальном факторе спроса и предложения в ситуации общей экономической стабильности. Нефтегазовый сектор является важной, но все же частью мировой экономики, и устойчивость соотношения спроса и предложения может быть нарушена «извне», под воздействием вмешательства окружающей этот сектор среды. Так, например, происходит на наших глазах с конца лета 2008 г. Ипотечный и общий финансовый кризис, зародившийся в США и быстро перекинувшийся на Европу, безусловно, должен был сказаться на устойчивости соотношения спроса и предложения на нефтяных рынках. В ходе нарастания этого кризиса из-за проблем с ликвидностью стало сокращаться производство, а вместе с тем упал и спрос на энергетические ресурсы, что неизбежно должно было сказаться на уровне цен. Необходимо только при этом учитывать, по крайней мере, следующее обстоятельство: в порыве обывательской паники падение нефтяных цен может пересечь нижнюю планку фундаментальной составляющей цены, и такое понижение не может быть долговременным, так как в противном случае это грозит глубокой коррозией всего нефтегазового производства и пагубно скажется на общем экономическом развитии всех стран. Так что понижение нефтяных цен за пределы фундаментальной составляющей не может не быть кратковременным. В этом плане озабоченность стран ОПЕК, настоятельно высказанная целым рядом стран – участниц этой организации, не совсем безосновательна и не сводится только к своекорыстной цели дальнейшего обогащения. Не случайно такие умеренные страны Ближнего Востока, как Саудовская Аравия или Кувейт, уже не один год призывают к сотрудничеству между собой и главными импортерами нефти. Только в течение 2008 г. высокопоставленные деятели этих стран обращались к Соединенным Штатам с призывами обеспечить на территории США больший доступ к разработке собственных месторождений, заняться строительством новых нефтеперерабатывающих предприятий и ограничить разгул рыночных спекуляций на NYMEX, вместо того чтобы постоянно упрекать ОПЕК в росте цен. Эти страны настоятельно предлагают США сесть за стол переговоров и разработать долгосрочные планы урегулирования проблемы. Однако США даже не реагируют на эти предложения [133].