Иэн Сэнсом - Бумага. О самом хрупком и вечном материале

Но увы, начав складывать модели по книжке Харбина, я очень скоро столкнулся с первой трудностью: в Эссексе в 1970-х невозможно было достать подходящую для оригами бумагу. А дома у нас вообще никакой бумаги не было. Отец принес мне с работы несколько листов А4, я обрезал их до квадрата, но бумага все равно оказалась слишком толстой и чересчур белой, и толком ничего сложить из нее не получалось. Поэкспериментировав, я выяснил, что лучше всего для оригами подходит копировальная бумага, но руки от нее мгновенно становились черными или синими. Всю середину 1970-х я долго и упорно боролся с бумагой, складывая хлипких и корявых дельфинов, птичек, собачек и всякие бессмысленные коробочки. Сложить черепах, как на обложке книги Харбина, у меня так и не получилось.

Оппенгеймер, Легман, Ёсидзава, Харбин — это лишь часть героев причудливой истории оригами. Свой след в ней оставило еще множество персонажей, часто весьма неожиданных: испанский писатель и философ Мигель де Унамуно, обожавший складывать из бумаги маленьких птичек; аргентинский метатель ножей Адольфо Серседа, оставивший ради оригами свою экзотическую профессию; чрезвычайно плодовитый автор пособий и потому лучший друг всякого начинающего оригамиста Флоренс Темко; математик и популяризатор науки Мартин Гарднер, на протяжении многих лет пропагандировавший искусство складывать из бумаги в своих колонках для “Сайентифик американ”; иллюстратор детских книг и художник-мультипликатор Альфред Бестолл, придумавший для “Дейли экспресс” медвежонка Руперта и публиковавший в каждом ежегодном выпуске его приключений по модели оригами; большой педант Джон Смит, разработавший в 1970-х так называемое простое оригами, в котором допускаются только простейшие сгибы; невероятный Роберт Лэнг, оставивший экспериментальную физику ради того, чтобы серьезно заняться оригами, адепт возникшего в 1980-х прецизионного оригами, он обеспечивает точность сгибов при помощи лазерных резаков и использует при создании моделей им же самим написанные компьютерные программы; и, конечно же, Садако Сасаки — эта девочка пережила атомную бомбардировку Хиросимы, но заболела из-за облучения лейкемией и, лежа в больнице, торопилась сделать тысячу бумажных журавликов, чтобы загадать желание, которое обязательно исполнится, а когда она умерла, друзья и одноклассники поставили ей памятник в хиросимском Мемориальном парке мира, к которому по сей день приходят люди и в память о Садако складывают из бумаги журавликов.

Но довольно про людей. Давайте поговорим о бумаге. И первое, что про нее необходимо сказать: для оригами, как я в детстве убедился на собственной шкуре, обыкновенная бумага не годится. Лист обыкновенной бумаги имеет, как правило, форму прямоугольника, а бумаги для оригами — квадрата. (Как предположил Дэвид Листер, для оригами берут бумагу квадратную, потому что вне зависимости от размера у квадрата всегда одни и те же пропорции, и поэтому все схемы и указания по складыванию моделей подходят к любому квадратному листу, какой бы вы ни взяли.) Обыкновенная бумага белая, бумага для оригами бывает самых разных цветов. Обыкновенную бумагу можно купить в любом канцелярском магазине или отделе, бумагу для оригами покупают, по большей части, в Японии или в интернете.

Самая распространенная на Западе бумага для оригами — это ками , она тонкая, продают ее обычно пачками квадратных листов со стороной от шести до десяти дюймов, белых с одной стороны и цветных — с другой. Ее-то и принято считать традиционной бумагой для оригами. Как и большинство подобных штук, она настолько же традиционна, насколько традиционен “завтрак пахаря”, который подают во всех пабах Англии, рождественская елка и, собственно, само празднование Рождества. (Как известно, только в викторианскую эпоху придумали праздновать Рождество, как оно празднуется сейчас, в виде вакханалии покупок и подарков, среди которых заметное место занимают поздравительные открытки, паззлы, настольные игры и бумажные украшения для дома. Без бумаги нет Рождества. То же можно сказать и про оригами: Элис Грей, куратор Американского музея естественной истории, энтомолог и приятельница Лилиан Оппенгеймер, украшала рождественскую елку в своем музее игрушками оригами, чем заложила прочную музейную традицию. В написанной Грей книге “Магия оригами” ( The Magic of Origami , 1977) бумажным елочным игрушкам посвящен целый великолепный раздел, но несравненная Флоренс Темко пошла дальше и включила в свой компендиум “Праздничные украшения в технике оригами” ( Origami Holiday Decorations, 2003) модели, подходящие не только для Рождества, но также и для Хануки и Кванзы.) Условно традиционная для Запада бумага ками предназначена все же, главным образом, для детей, начинающих и дилетантов. Серьезным оригамистам, как и вообще всем серьезным людям — за исключением писателей, которые часто умеют довольствоваться одноразовой шариковой ручкой и оборотом почтового конверта, — для занятия их искусством требуются профессиональные материалы и инструменты. Большинство разновидностей профессиональной бумаги для оригами изготавливаются не из древесной массы, а из других растительных волокон, не подвергаемых агрессивной химической обработке и не содержащих лигнина, полимерного соединения, которое делает бумагу прочнее, но из-за которого она со временем желтеет и крошится.

Среди классических сортов бумаги, подходящей для оригами, — японские кодзо и гампи , корейская ханчжи , непальская локта и таиландская унрю .

Европейские знатоки особенно высоко ценят “слоновью кожу” фирмы “Цандерс”. При плотности 110 г/м 2 (для сравнения: плотность стандартной бумаги для принтера 70–80 г/м 2 , бумаги, на которой печатают визитные карточки, — 120 г/м 2 ) она имеет грубую структуру, на ощупь напоминает пергамент, плохо рвется и обладает феноменальной памятью на сгибы — заложенная на ней складка остается навсегда. У меня есть около дюжины листов этой бумаги, они обошлись мне по 10 фунтов за штуку, и поэтому я боюсь к ним притрагиваться. Когда я умру, я хочу, чтобы меня завернули в “слоновью кожу” от “Цандерс” и похоронили в бумажном гробу (в “Экоподе”, их компания из Брайтона изготавливает из переработанных газет, отделка из шелковичной бумаги, каждый гроб снабжен ремнями для переноски и ситцевым тюфяком; мне нужен красный, с ацтекским календарем на крышке).

Погружаясь в тему складывания из бумаги, рано или поздно парадоксальным образом приходишь к ее неожиданной логической противоположности — к вырезанию из бумаги. Два занятия связывает между собой неожиданная симметрия: складывание уменьшает площадь, вырезание увеличивает периметр; при складывании свято сохраняется единство, при вырезании производится разделение.