Арман Жан дю Плесси Ришелье - Мемуары «Красного герцога»

Духовная власть настолько отличается от власти мирских судей, что святой Киприан осмеливается свидетельствовать, что покушения на Церковь и пренебрежение судом епископов порождают расколы, разрывают нить, связующую всех детей Иисуса Христа в лоне Церкви. Не овцам пасти пастухов, говорит святой Григорий Богослов, не сторонам судить судей, не субъектам законов предписывать их законодателям: Бог не является Богом смуты, но мира и порядка.

Что касается веры и Церкви, лишь тот вправе судить их, кто сам из числа священнослужителей, говорит святой Амвросий. А потому он упрекает [125]некоторых священников, которые, вместо того чтобы доверить спорные вопросы судам Церкви, обращались к авторитету императоров, которым сам он отважно сопротивлялся, когда те захотели взять на себя то, что надлежит решать лишь тем, кому Бог доверил руководить душами.

В первые столетия своего существования Церковь настолько полно осуществляла свои полномочия, что великий святой Мартин [126], неотъемлемая гордость Франции, в разговоре с императором Максимом категорично заявил, что, когда мирской судья судит о делах Церкви, это – новое и неслыханное преступление.

Хорошие императоры, хорошие короли, Сир, всегда стремились поддерживать и служить этой святой супруге суверенного властелина поднебесной империи; Ваше Величество не преминет заметить, что все суверены строго подчиняются ему и по совести, и из государственных соображений, поскольку не приходится доказывать, что ничто не научит его подданных пренебрегать его собственной властью лучше, чем смирение перед нападками на власть Вседержителя, от Которого он получил свою.

Сказанного вполне достаточно, ни к чему продолжать эту тему.

Печаль по поводу профанации святых мест и справедливая обида на узурпацию церквей заставляют меня не оставаться в стороне и возвысить свой голос против этих святотатств.

Иисус Христос указал в качестве предзнаменования, возвещающего конец света [127], на разочарование, которое испытают, согласно Даниилу, в храме: мы имеем все основания опасаться того, как бы разочарование, которое ежедневно ощущается в наших церквах, не стало предзнаменованием конца этой монархии!

Несказанно горько, что там, где должно возвещать об истине, проповедуется ложь, что целые страны из числа тех, что находятся под Вашей властью, подобно Беарну, заражены смутой, что храмы, призванные служить Богу, используются не по назначению!

Больно слышать, что святые места оскверняются подобным образом; у меня волосы встают дыбом, меня охватывает ужас, голос мой пресекается, когда я пытаюсь выразить недостойность такого чудовищного преступления: трудно поверить, что оно могло бы свершиться и в самой варварской стране в мире.

А ведь это Франция, некогда не знавшая чудовищ, виновников столь страшного преступления; я бледнею, я дрожу, говоря об этом! О несказанное терпение Неба!

Почему твердь земная не разверзлась, чтобы поглотить их еще при рождении! В Вашем государстве, Ваше Величество, посреди мира, попирается драгоценное и священное тело, очищающее наши тела, спасающее наши души, – Тело великого Бога, Который по Собственному желанию опустился до креста, чтобы возвысить нас до собственной славы.

Это случилось всего несколько дней тому назад, я смело говорю об этом; а ежели б я промолчал, то провинился бы перед Богом и стал сообщником мерзкого святотатства.

У нас есть все основания сказать вместе с Иеремией [128], что мы сгораем от стыда и позора, так как пришельцы оскверняют и заражают освященные святыми храмы, и не меньше оснований опасаться для этого королевства страшного наказания, которым Он угрожает тем, кто наполняет мерзостью то, что Он избрал в качестве Своего достояния [129].

Когда-то те, кто бросили собакам хлеб ангелов, были ими же разорваны; пусть же чудовища, которые всего несколько дней назад бросили его еще более худшим зверям, знают, что, если в этом мире их не разорвали, не колесовали, не превратили в пепел, придет их час: они будут поглощены исчадиями ада, навсегда распяты, испытают все мыслимые страдания и пытки, будут преданы геенне огненной.

Но я говорю, Сир, лишь о тех, кто совершил этот варварский поступок, что до остальных, введенных в заблуждение, мирно живущих под Вашей властью, мы желаем лишь их обращения с помощью нашего примера, наших поучений, наших молитв – единственного оружия, которым мы собираемся сражаться.

Мы нисколько не сомневаемся, что они сами ненавидят свершенное беззаконие, которое, осмелюсь сказать, должно быть немедленно наказано, ибо в противном случае потворство в подобных делах заставит наконец Всевышнего вознегодовать и отомстить за нанесенные Ему оскорбления, да так, что перед лицом грозных последствий придется признать, что даже если Он и отсрочит Свое наказание, то усилит его строгость.

Вот, Ваше Величество, то, что касается наших бед и наших жалоб, которые мы представляем на Ваше рассмотрение, список их я сократил до минимума, суть их постарался изложить наиболее кратко, чтобы не досаждать Вам излишне и позволить тем, кто будет говорить после меня, остановиться на тех вопросах, которые я лишь затронул, для них же являющихся первоочередными, ибо, в конце концов, даже в том, что имеет отношение к Церкви, достаточно и уместно показать здесь безобразия лишь в целом.

Все это есть в наших наказах, изложены и способы преодоления этих безобразий, Ваше Величество, которые нельзя игнорировать, ибо в противном случае следует опасаться, и для Вас, и для Вашего государства, совсем не тех событий, которых мы с Вами желали бы: подобно тому как набожность и религия лежат в основе процветания государей и республик, неуважение к святым символам ведет к их гибели [130].

Истинность этого подтверждена угрозами, которые Бог адресует не желающим считаться с Его законом и Его священными заповедями и наказаниями, следующими вслед за угрозами. Падение Восточной империи [131], древней Галлии, исчезновение нескольких государств, которые погибли, едва успев народиться, подтверждают это; несколько показательных наказаний, полученных Францией в прошлом, когда ею правили первые поколения ее королей, не оставляют нам никаких сомнений на сей счет.

Однако, как и в случае болезни, если врач прописывает то, что уже было рекомендовано другим врачом и от чего нет облегчения, мы умоляем Вас согласиться с тем, что для облегчения наших страданий речь идет не столько о новых ордонансах, сколько о необходимости обратиться к стародавним, которые заставят их признать свои прегрешения, что выразилось в пренебрежении к священным установлениям.