Анатолий Фоменко - Крещение Руси

Рис. 4.30 Факсимильный фрагмент из Острожской Библии (1 Царств 17). Взято из [82].

Подчеркнем, что мы смогли более глубоко понять здесь смысл средневековых событий лишь потому, что отождествили библейские описания с рассказами русских летописей. Ведь отредактированные русские первоисточники уже ничего не сообщают нам о том, что «татарский» противник чернеца Пересвета был убит УДАРОМ В ЧЕЛО (ЛОБ). Сведения о такой характерной детали Куликовской битвы уцелели лишь на страницах Библии. Опять-таки по той причине, что скалигеровские и романовские редакторы XVII–XVIII веков уже сами подзабыли, что Библия рассказывает о совсем недавних событиях в «Монгольской» Империи. Ошибочно полагая, что библейские события «ужасно древние», их описания редактировали уже не столь тщательно, как русские хроники. Хотя, конечно, старались как могли, см. ХРОН6.

Сказано следующее: «Давид подбежал и, наступив на Филистимлянина, ВЗЯЛ МЕЧ ЕГО И ОТСЕК ИМ ГОЛОВУ ЕГО» (1 Царств 17:51). Итак, голова Голиафа была отрублена. Была также отрублена и голова Саула = Злого, см. выше.

Мы уже обсуждали то обстоятельство, что Иван Веньяминов (Вельяминов) был казнен и ЕГО ГОЛОВА БЫЛА ОТРУБЛЕНА. Но Иван Веньяминов является двойником-дубликатом хана Мамая, то есть Голиафа. Таким образом, в обоих сравниваемых случаях мы видим один и тот же характерный признак отрубленную голову главного противника Дмитрия Донского = Давида.

Мы уже говорили, что кровавая Куликовская битва была, скорее всего, не просто грандиозным сражением, а принципиальной битвой за установление ортодоксального христианства как единой религии во всей Великой = «Монгольской» Империи. Отсюда и огромное значение события. Иисус Христос становился единственным Богом Империи. Дмитрий Донской нанес поражение другим ответвлениям христианства языческого толка. Следы такой картины, вероятно, сохранились в Библии. При описании поединка Давида с Голиафом сказано следующее: «Давид отвечал Филистимлянину: ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, А Я ИДУ ПРОТИВ ТЕБЯ ВО ИМЯ ГОСПОДА САВАОФА, БОГА ВОИНСТВ ИЗРАИЛЬСКИХ… и узнает вся земля… что не мечом и копьем спасает Господь, ИБО ЭТО ВОЙНА ГОСПОДА» (1 Царств 17:45–47).

Прежде чем перейти к следующей теме, вернемся немного назад, к событиям, предшествовавшим битве Давида с Голиафом.

Книга 1 Царств рассказывает, что перед сражением молодой Давид имел длительную встречу с царем Саулом и обсуждал с ним будущий поединок с Голиафом. Говорится о колебаниях Саула, который не хотел посылать Давида в бой, поскольку тот слишком молод. «И сказал Саул Давиду: не можешь ты идти против этого Филистимлянина, чтобы сразиться с ним, ибо ты еще юноша, а он воин от юности своей» (1 Царств 17:34). Потом Саул наконец соглашается и вручает Давиду шлем, броню и меч. Однако Давид, попробовав вооружение, отказывается от него (1 Царств 17:38–39) и берет совсем другое оружие (1 Царств 17:40).

Описанная картина нам уже хорошо знакома по анализу истории Куликовской битвы, выполненному в нашей книге «Казаки-арии: из Руси в Индию», гл. 1. В русской истории, как и в «древне»-индийском арийском Эпосе Махабхарата, она известна как колебания Дмитрия Донского и Сергия Радонежского (соответственно, они отразились как колебания Арджуны в индийской версии) перед началом великой битвы. В русско-ордынской версии Дмитрий Донской и Сергий Радонежский сначала пытаются решить дело миром с Мамаем, но потом понимают, что единственный выход – это битва, после чего Сергий Радонежский благословляет Дмитрия на победу и вручает его спутникам «новое оружие» [47], с. 166–167. В Библии мотив колебаний отразился, как мы видим, в такой форме: Дмитрий Донской → Давид, а Сергий Радонежский → колеблющийся Саул. Отметим, что библейский рассказ о битве Давида с Голиафом (это в точности отдельная глава 17 в книге 1 Царств) вставлен внутрь основного повествования о Сауле и Давиде, так что вполне возможно, что в данном вставном эпизоде под библейским именем Саул описан уже не хан Мамай, как в основном тексте, а Сергий Радонежский.

Мы уже отмечали, что первоначально Давид был вооружен «как обычно». А именно, он был в броне, в шлеме и с мечом в руке. Однако потом Давид отказывается от этого испытанного оружия предков (1 Царств 17:38–39) и берет совсем другое оружие (1 Царств 17:40). В Библии оно описано как ПАЛКА, ПРАЩА и КАМНИ.

Мы уже сказали, что Сергий Радонежский вручает Дмитрию и его спутникам некое новое оружие ВМЕСТО прежнего, привычного [47], с. 166–167. При этом Сергий заверил Дмитрия, что оно поможет победить врагов.

На рис. 4.31 приведено старинное изображение битвы Давида с Голиафом. В центре помещен коленопреклоненный Давид в красном одеянии. Вдали, на поле битвы Давид обезглавливает рухнувшего Голиафа. Сражение разворачивается у стен Иерусалима. Как отмечают комментаторы, «на заднем плане Израильтяне со знаменем, на котором изображен герб ХРИСТИАНСКОГО ИЕРУСАЛИМСКОГО царства преследуют бегущих Филистимлян, изображенных в виде ТУРОК В ТЮРБАНАХ… Венгерский король Маттиас Корвин (Matthias Corvinus) принял участие в битве против Турок на юго-восточной границе своего царства. Три фигуры… наблюдающие за битвой с большим интересом, подчеркивают этот факт. Центральная фигура изображает самого Маттиаса, в то время, как фигура справа, в короне и со скипетром в руке, может быть отождествлена с французским королем Карлом VIII (Charles VIII)» [143], с. 395. Третью фигуру комментаторы предположительно отождествляют с французским принцем.

Рис. 4.31 Старинная миниатюра, представляющая битву Давида с Голиафом. То есть, как мы теперь понимаем, изображающая Куликовское сражение 1380 года на территории Москвы. Из книги: «Biblia di Matthias Corvinus». Взято из [143], с. 394.

Таким образом, как указывают историки, битва Давида с Голиафом представлена художником как средневековое событие, в котором участвуют средневековые правители, в частности, венгерский король Маттиас и французский король Карл VIII. Мы видим, что художник, как и его зрители, считали такое совмещение ветхозаветной эпохи со средневековьем абсолютно естественным. По той простой причине, что так оно и было. И лишь затем скалигеровские историки сотворили исторические дубликаты и «раздвинули» их далеко друг от друга. После чего были вынуждены объявить все подобные старинные изображения «анахронизмами», «нелепыми фантазиями». Обвинили средневековых авторов в невежестве.