Глеб Носовский - Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков

Кстати, во многих романовских текстах «Лже»-Дмитрия постоянно именуют РАССТРИГОЙ. Напомним, что РАССТРИЖЕНИЕ — это способ снятия или лишения духовного сана. Посредством расстрижения извергались из духовного сана лица, виновные в преступлениях. Сущность расстрижения состояла в том, что по прочтении виновному указа о лишении его духовного сана, с него снимают рясу, подрясник, клобук, ОСТРИГАЮТ У НЕГО ВОЛОСЫ НА ГОЛОВЕ И БОРОДУ, облачают в простое мирское платье. Людей, подвергшихся расстрижению, именовали расстригами. Романовская версия настаивала, что «Лже»-Дмитрий был именно расстригой.

Наряду с инокиней Марфой на сцене здесь появляется и вторая женщина, напрямую связанная с «Лже»-Дмитрием — это известная Марина Мнишек, его жена, см. рис. 6.6, 6.7. Вскоре, 1 мая 1606 года, полячка Марина Мнишек, как невеста «Лже»-Дмитрия, прибывает в Москву, см. рис. 6.8. Ей была оказана торжественная встреча. «Невеста должна была жить в помещении ИНОКИНИ МАРФЫ, мнимой матери царя, в кремлевском Вознесенском монастыре» [53], кн. 2, с. 780. Обручение ранее произошло в Кракове, см. рис. 6.9, а свадьба состоялась 8 мая 1606 года. На рис. 6.10 показана коронация Марины Мнишек.

Романовские историки с удивлением отмечают следующее: «Состоялось беспримерное деяние: Марина была венчана патриархом на царство, чего не удостаивалась ни одна из наших благочестивых цариц» [53], кн. 2, с. 786.

После трагической гибели «Лже»-Дмитрия в 1606 году, — о чем мы будем говорить ниже, — Марина Мнишек по-прежнему остается в центре внимания. Дело в том, что через короткое время, а именно уже в 1607 году появился «второй Лжедмитрий», которого романовские историки именуют ТУШИНСКИМ ВОРОМ, см. рис. 6.11.

Рис. 6.6. Старинное изображение Марины Мнишек. Взято из [53], кн. 2, с. 731, илл. 287.

Рис. 6.7. Старинное изображение Марины Мнишек. Гравюра из книги С. Гроховского «Праздничная песнь», 1606 год. Взято из [73], вклейка между с. 224–225.

Рис. 6.8. «Торжественный въезд Марины Мнишек в Кремль. С картины, написанной по приказанию Лжедмитрия» [53], кн. 2, с. 779, илл. 312.

Рис. 6.9. Обручение Марины Мнишек в Кракове. Взято из [53], кн. 2, с. 775, илл. 311.

Рис. 6.10. Коронование Марины Мнишек. Взято из [53], кн. 2, с. 785, илл. 315.

При этом старались замазать его грязью даже активнее, чем «Лже»-Дмитрия I. Писали, например, так: «А между тем в пределах Московского государства в это время уже находился новый названный царь Димитрий, появления которого так страстно ждали многие.

Он объявился в августе 1607 года, в тюрьме небольшого северного городка, носившего незавидное название Пропойска» [53], кн. 2, с. 818. Отрабатывая заказ Романовых, историки здесь постарались наславу. Вот вам, дескать, вся правдивейшая правда о Лжедмитрии II. Выходец из тюрьмы. Да еще из городка, где было, по-видимому, очень много пьяниц. Недаром же назвали Пропойском. Наверное, мол, и Лжедмитрий II был запойным алкоголиком, см. ниже. Писали еще и так: «Считая свое дело погибшим, самозванец с отчаяния выпил огромнейшее количество водки и чуть было не умер, но затем он отошел» [53], кн. 2, с. 821–822. А кроме того, был груб и развратен [89], «Лжедмитрий II».

Рис. 6.11. «Тушинский Вор» или «Лже»-Дмитрий II. Старинный рисунок конца XVII века, а именно, 1698 года. Взято из [53], кн. 2, с. 819, илл. 331. Некоторые историки объявляют этот портрет фальшивым [75], вклейка между с. 256–257.

Кстати, и по поводу «Лже»-Дмитрия I романовские историки тоже внушают нам, что тот был ужасно развратен. Карамзин витийствует, например, так: «Действуя вопреки нашим обычаям и благоразумию, Лжедимитрий презирал и святейшие законы нравственности: не хотел обуздывать вожделений грубых, и пылая сластолюбием, явно нарушал уставы целомудрия и пристойности… безчестил жен и девиц, Двор, семейства и святыя Обители дерзостию разврата, и не устыдился дела гнуснейшаго из всех его преступлений: убив мать и брата Ксении (дочери Годунова — Авт. ), взял ее себе в наложницы» [39], т. 11, гл. 4, столбец 131.

Относиться ко всем этим обвинениям нужно осторожно. Скорее всего, это — напористая романовская пропаганда, направленная на доверчивых слушателей. Согласно же нашей реконструкции, «Лже»-Дмитрий II — это тот же самый «Лже»-Дмитрий I, то есть настоящий ордынский царь-хан Дмитрий Иванович, сын Грозного. Он «раздвоился» на бумаге, под пером романовских редакторов на «двух Лжедмитриев». См. детали в книге «Новая хронология Руси». В то же время, даже в отредактированных Романовыми документах сохранилось достаточно следов того, что очень многие современники считали «Лже»-Дмитрия II настоящим сыном Ивана Грозного, подлинным Дмитрием Ивановичем [53], кн. 2, с. 819–820. Но сейчас нас интересуют не столько романовские искажения в жизнеописании «Лже»-Дмитрия II, сколько судьба Марины Мнишек. Оказывается, ОНА ПРИЗНАЕТ В «ЛЖЕ»-ДМИТРИИ II СВОЕГО ПЕРВОГО МУЖА И СТАНОВИТСЯ ЕГО ЖЕНОЙ. Вот что сообщается.

В 1608 году «Лже»-Дмитрий II создал свою ставку в селе ТУШИНЕ в 13 верстах к северо-востоку от Москвы.

В «1608 г… Марина Мнишек, уговоренная Рожинским и Сапегою, признала Лжедмитрия II своим мужем и для заглушения укоров совести была с ним тайно обвенчана» [89], «Лжедмитрий II».

Пишут еще и так: «16 сентября состоялась в присутствии всего ВОРОВСКОГО войска (видно, что терминологию романовские историки тоже старались подбирать весьма грамотно — Авт. ) НЕЖНАЯ ВСТРЕЧА МНИМЫХ СУПРУГОВ — Марины и Вора, а через четыре дня ксендз-иезуит тайно обвенчал их…

Брак Марины с новым царем окрылил также надежды высшего католического духовенства о введении унии в Московском государстве…

ТУШИНО стало быстро обстраиваться… Вору и Марине были выстроены большие хоромы посреди стана» [53], кн. 2, с. 827, 829. Показывали даже дом в Калуге, где некоторое время будто бы жили «Лже»-Дмитрий Второй и Марина Мнишек, см. рис. 6.12.

Многие люди стекались к «Лже»-Дмитрию Второму, в том числе и представители высшей знати. Ему удавалось несколько раз побеждать войска Василия Шуйского.

«Сапега и Лисовский присоединились к Лжедмитрию II; КАЗАКИ ВСЕ ЕЩЕ СТЕКАЛИСЬ К НЕМУ МАССАМИ, так что у него было до 100 000 человек войска; в столице и окрестных городах влияние его все росло» [89], «Лжедмитрий II».